Исход - Кумин Вячеслав. Страница 41

– Взорвать к чертовой матери, – тут же высказался Эрш. – А то они его отремонтируют и снова нам на головы будут сыпать бомбы.

Добровольцы согласно загудели. Бомбардировки им порядком надоели.

– Конечно, один бомбер дела не решает, но уж лучше у них будет на один меньше, чем больше, – добавил Асколл.

– Тут я с тобой согласен, – кивнул Силаев. – Что ж, показывай дорогу, следопыт. И дайте мне какое-нибудь оружие.

– Выбирайте, – барственным жестом махнул рукой Млечин, показывая на солдат. Те с готовностью показали свои стволы.

Керк взял себе из чьих-то рук уже привычный автомат «дрок» на восемьдесят патронов. Ну и нож, куда без него?..

– Пошли.

45

Посадка оказалась относительно удачной, опоры бомбардировщика вошли в податливый грунт на полянке в лесу, но это не самая большая проблема, проблемой был заглохший двигатель, к тому же при посадке он сильно обгорел. На него уже потратили большую часть суток, а единственный техник в экипаже только-только стал разбираться, что к чему.

– А-а... мать! – донеслась ругань техника.

– Командир, может, помощь вызовем? – спросил пулеметчик Токо.

– Ага, – с серьезным видом поддакнул его напарник Ксот, а потом добавил. – Они там в лепешку расшибутся, потеряют два десятка бесценных пилотов, но драгоценную жизнь пулеметчика «вайсера» спасут...

– Командование мною проинформировано о нашем положении, и Ксот прав: они не станут проводить спасательную операцию.

– Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– А ты чего разболтался? Или уже исправил все? – спросил командир экипажа капитан Порте у техника Матса.

– Так мне одному не справиться, – стал оправдываться Матс. – Пусть эти обалдуи подержат нагнетатель, пока я его заваривать буду, все равно им делать нечего.

– А как же оборона, мы на обороне сидим?! – стал отнекиваться от тяжелой работы Токо.

– А вы разве сигнализацию по периметру не поставили, ну...

– Поставили...

– Ну тогда иди, работай... – приказным тоном сказал Портс. – А за пулеметом мой наводчик посидит, он у нас контуженный, но, в случае чего, всех из пулеметов на части порвет.

– Это-то и пугает...

– Разговорчики! И вообще, иди, работай и дружка своего прихвати, обленились совсем уже.

Темнело, и Портс хотел, чтобы сварку закончили как можно раньше и без применения дополнительного освещения. Иначе пляшущий огонек в темноте будет служить отличным ориентиром для оставшихся в живых врагов, если вообще можно было выжить после такой бомбежки.

– Ладно, Ксот, пойдем, подержим эту хреновину, а то вам здесь до утра ждать придется.

Вдвоем они подошли вразвалочку к технику, давая тому понять, что они недовольны, и если бы не приказ командира, он тут копался бы один.

– Ну, Матс, что нам здесь держать надо? – спросил Ксот, отодвигая плечом Токо.

– Вот, беритесь за эти выступы, приподнимите на полметра и держите.

– Раз-два, взяли, – скомандовал техник.

Ксот с Токо одновременно схватились за поручни и с натугой, но подняли. Матс сразу стал заваривать обрывы.

– Матс, ты – сволочь, – просипел Ксот. – Не мог предупредить, что ли, что она такая тяжелая!

– Здесь, наверное, с полтонны будет, – добавил Токо, желтея от натуги.

– Даже больше...

– Не разговаривайте, – сквозь треск сварки произнес Матс. – Все силы на слова уходят. Тут уже немножко осталось, нет-нет, не отпускайте, сейчас болтом закреплю... ну все, отпускайте, – наконец разрешил техник.

– Матс, какая же ты сволочь, – жалобно простонал Токо. – Если бы мог, то дал бы тебе в морду, а так я даже руку поднять не могу.

– Ладно, парни, спасибо за службу, можете сказать командиру, что можно провести пробное зажигание. Я только крышку на место поставлю, и все.

– Служу Империи, – через нос выдавил Ксот.

– Служи...

Матс только успел приладить на место бронированную крышку, защищавшую двигатель, как Ксот увидел, что голова техника лопнула, как сирикайский фрукт, и тут же долетел раскат выстрела.

Тут все и началось: сработала сигнализация, подорвались четыре мины для непрошенных гостей. Застучали сразу два пулемета, по корпусу бомбардировщика пробежала цепочка разрывов, вырывая ячеистую броню, и уже под конец срезала бегущего в укрытие Тока.

Вторым был башенный пулемет «вайсера», он бил по лесу, выбивая крупную щепу и срезая молодые деревца толщиной до метра в диаметре. Контуженый наводчик никак не мог определить, где враг, и водил стволом широкой дугой, расстреливая все вокруг, создавая в лесу целую просеку.

Что-то заставило Ксота обернуться назад, и то, что он увидел, ему не понравилось. Метрах в двадцати бежали враги с явным намерением захватить судно. Они тоже заметили его и открыли стрельбу на ходу. Ксот, как на учениях, в падении выхватил свой облегченный «блэнш» – миниатюрный автомат для солдат, не принимающих активного участия в боях, и нажал на спуск. Сразу пятеро его противников подкосились и упали, нелепо вздернув руки.

Замолчал башенный пулемет. «Заклинило или комплект закончился, – отстраненно подумал Ксот, совершая перекатку на новую позицию. – Надо наводчику за вторую пушку садиться».

Набирали обороты двигатели. В место, где он только что лежал, полетели гранаты, они громко хлопали, вздымая высоко в воздух куски дерна. Осколки гранат секли его шлем и бронежилет. Редкие попадания в мягкие части тела пока еще не ощущались. Боль от них придет позднее.

Обнадеженные молчанием пулемета, нападавшие ринулись в последний бросок, преодолев за две секунды оставшиеся метры до бомбардировщика. Завертелась вторая зенитная башня, но было уже поздно, враги вбегали в открытые створки «вайсера». Стрельба была слышна внутри судна. Ксот успел подстрелить еще троих, прежде чем ему в живот попала граната из подствольника, только она почему-то не взорвалась. Он упал.

Ксот видел своих родных, которые говорили ему, чтобы он вставал, а не валялся, когда остальные дерутся. Это было удивительно, ведь их здесь не должно было быть. Он отвечал, что не может, и ему больно, но они только смеялись над ним, а маленький братик даже пнул его за такое малодушие.

Ксот очнулся от сильного рева двигателей. «Вайсер» взлетал, изрыгая пламя из трех сопел и сильным жаром опаляя его лицо, скоро он превратился в точку и исчез. Он посмотрел на свою рану, на удивление крови вытекло немного. Ксот еще полежал минут десять, набираясь сил, а потом протянул руку и пощупал свою рану.

Сильный взрыв разломил тело шердмана пополам, спугнув с места прилетевшего после старта бомбардировщика на запах крови падальщика, совершенно не боящегося улетевшей стальной птицы с незнакомым запахом.

46

Керк вскочил в раскрытые створки корабля, их, наверное, в спешке забыли закрыть, или командир судна не хотел оставлять оставшихся снаружи членов экипажа, но двигатели уже работали. На площадке под потолком из раскрытых герметичных створок виднелись ноги, скорее всего, зенитчика, который так лихо «поливал» пушечным огнем противоположную часть леса.

Керк выстрелил по ним из своего автомата, зенитчик упал со своего кресла на эту площадку, держа в руках гранату. Зная, какой ущерб может принести взрыв в замкнутом пространстве, Керк добил его длинной очередью.

Впереди находилась дверь в пилотскую кабину, она оказалась заперта. Недолго думая, Керк выбил замок гранатой из подствольника, распахнул дверь, и туда сразу же уставилось с десяток стволов, как бы говоря, что сопротивление бесполезно. Шердман понял все правильно и опустил свой пистолет.

– Глуши двигатели! – приказал Керк и предупредил: – Но не дури, я все-таки пилот...

– Хорошо, – пилот заглушил двигатели.

– А теперь лапки кверху и на выход, будем решать, что с тобой делать.

Подбежали несколько солдат и, увидев, что шердмана не убили сразу, стали вязать ему руки.

– Ну что, минировать? – спросил рядовой Ниро Млечин, ставя свою снайперскую винтовку «цикада» к борту корабля.