Рассказы о мире Нэстэ (СИ) - Щукин Михаил Николаевич. Страница 9

– Что поделать, профессор, у Нэстэ есть свои обязательства перед гильдией охотников и перед ульями. Она просила передать свои сожаления, что не смогла встретить вас.

Про себя Санира сильно сомневалась в последнем. Уж очень поспешно смылась сестричка, сразу как стало известно о дате прибытия этой группы ученых.

– А связь? Ведь у вас есть связь с ее группой?

– С ее отрядом существует ограниченная связь для служебного пользования. Сеансы связи проводятся по контрольным срокам утром и вечером. Для постоянного канала связи мощности ретранслятор не хватает.

– Но это же совсем плохо. Кто сведет нас с маткой улья?

– Лика неплохо знакома с Акримииной одного из самых сильных ульев. А профессор Жварнери сейчас общается с Кзистой, маткой улья, расположенного много западнее от нас.

– И где он?

– В лагере, около улья. Отсюда три дня пешего перехода.

– Катастрофа. – Тихо выдохнул кто-то из прибывшей группы.

– Хорошо. Но ваш доклад. Откуда столько информации? И такая детальность.

Санира только глаза отвела. В доклад не вошло и половины того, что она успела вытащить из Нэстэ за те несколько дней, что было до ее побега в лес. На правах гекатессы и просто подруги, она вытягивала из нее информацию даже ночью.

Благо опыта таких спонтанных допросов было хоть отбавляй. Нэстэ слишком многое считала обыденными вещами, не заслуживающими внимания слушателей. И в гекате давно приучились выслушивать очередную историю, выискивать в ней непонятные моменты и задавать вопросы. Нэстэ поначалу сильно злилась, а потом привыкла и даже принимала этот как развлечение.

Результаты этих вечерних и даже ночных посиделок и ложились в отчёты, что Санира выслала своему руководителю научной группы. Да только в нем было не все. И о том, что Нэстэ не собирается игнорировать свои обязанности охотника там тоже не было.

Лика со своей пятеркой на этот счёт только тоскливо вздыхали каждый вечер. Кто развлекается, охотится на тварей, а кому-то бумажная работа, переговоры и разборки с приезжающими.

Без Нэстэ нормальной охоты на ситачит не получилось бы. Ниахары хоть и признавали гекатесс, но относились ко всем как к младшим. Взаимодействие под руководством Нэстэ или Рианны пожалуста. А вот полноценного общения на охоте? Это уже не из этой серии. Тут ниахара ничьего главенства не признает.

Да и вообще. Лео в принципе не желал оставлять Нэстэ одну вне логова, за которое считал территорию гекаты. И нервничал, даже если не видел её несколько часов. Никакая эмпатическая связь тут не выручала. Давний урок по разрыву связи только разрастался.

С Бариком было легче. Всё-таки он с детства с гекатой. И спокойно переносил разлуку с принцессой, особенно если рядом был Лео. Так что без Нэстэ зачистка территории от ситачит была неэффективной. Но если честно, их сестра по гекате немного лукавила в этом вопросе. Ей хватило филолога, который пока не был представлен Кзисте сосредоточился на ней.

– Гекатесса Санира, то, что вы не стали давать по инфосети всю информацию, это наверно хорошо. – продолжал нудить Линески. – Служба теней меня предупреждала об осторожности. Но теперь мы здесь. И прежде чем выдвигаться к улью, мне необходимо ознакомиться со всем собранным вами материалом.

Санира только простонала про себя. Рабочие записи ещё не были полностью обработаны. Ей предстояло давать устные пояснения по ходу этого "ознакомления". И материала было много. Его поставляла не только Нэстэ, но и племя, точнее его молодой предводитель. По совету Лики и не без содействия Нэстэ, она постаралась по максимуму использовать парня. В конце концов, до появления Нэстэ, в племени ринсли считали чем-то вроде мелких демонических пакостников. За несколько лет налаживания контактов с соседями, парень набил себе множеств от ошибок, которых хотелось бы избежать. К тому же он выработал своеобразный алгоритм действий, прототип будущего дипломатического этикета с необычной расой.

Санира с тоской покосилась за спину раздосадованного профессора. Его помощники уже копались в этих записях и судя по старательно высунутым языкам и количеству пометок, разговоры будут долгими. И привлекать к ним первоисточника в виде вождя, рискуя вызвать его раздражение, Лика сейчас не даст. Санира бы точно не дала. Благоприятные отношения с местными племенами для организации представительства сейчас были много важнее.

Мимо без спешки про скользнул Шиассан. Вот кому можно было позавидовать. Молодой воин из отряда змеелюдов мог позволить себе наслаждаться жизнью. Он даже взялся принимать от ринсли черепушки ситачит. Обновленные и отремонтированные ловушки Нэстэ медленно, но верно делали своё дело. Нэстэ немного изменила схему расстановки, сконцентрировавшись перехвате тварей идущих от границ леса к улью. Ринсли очищали ловушки и готовили "отчетный материал" в качестве оплаты её помощи в ульях. Шиассан взял на себя роль приемщика этой своеобразной платы за помощь Нэстэ. Тем более, что добыча была не слишком большая. Твари все же не успели сильно распространиться с прошлой зачистки.

Вздохнув, Санира грустно сосредоточилась на ворчании профессора.

Полевой лагерь как обычно был разбит на берегу озера и представлял собой всего три палатки с тщательно обустроенным костром в центре, над которым раскинули полог. Крихша, матка улья, до которого пришлось добираться почти трое суток, немного отошла от сложившегося у ринсли традиционного порядка и предоставила им в помощь трёх рабочих.

Для Дарины выучить небольшой блок стандартных сигналов, которые те могли адекватно воспринимать, было не сложнее чем изучить различные системы неязыковой связи. В случае языка ринсли, самым сложным оказались запахи. Эти "кузнечики" большим развитием обоняния использовали запахи как составную часть своего языка. И если с кластеры сами учитывали эту особенность разговора с чужими, то рабочим приходилось все время напоминать о его отсутствии. Для чего кластер из улья Крихшы даже разработал и внедрил специальный сигнал.

Дарина с грустью покосилась на маленькую коробочку, не очень удобно пристроенную на поясе. Семантический анализатор. Прибор, вроде как предназначенный для изучения и анализа любого неизвестного языка. Его изобретатели утверждали, что, что при наличии ста-двухсот базовых фраз, приборчик способен самостоятельно выработать алгоритм для уровня бытового общения.

Насколько Дарина помнила из соответствующего курса, с некоторыми оговорками с этим соглашались многие специалисты. Этот прибор в разных вариациях был во всех исследовательских экспедициях и ни разу не давал сбоя в оговоренных рамках. Он был способен распознавать язык жестов, языковые танцы куакш, свист птичьих рас и много чего ещё.

Профессор Жварнери был сильно удивлён, обнаружив, что эта коробочка наконец-то столкнулась с исключением из правил. Трескучие звуки ринсли, тесно замешанные на жестикуляции едва ли не всех конечностей, до последнего усика, ещё кое-как воспринимались этим изобретением. Но замес на запахах превратили язык кузнечикоподобных в коктейль, на котором коробочка поперхнулась. Причём в буквальном смысле.

Профессор сейчас сидел на территории улья Кзисты и похоже, не собирался вылезать оттуда. Увлеченный филолог это явление то ещё. Матка улья, внезапно увлекшаяся филологией и дорвавшаяся до учёного, была не лучше. По словам Нэстэ, она даже связываться с соседями почти перестала. Но за ней все-таки присматривали её подданные, или подчиненные, как кому нравится. А вот профессор точно мог довести себя до голодных обмороков. Так что сестренке по гекате Альсе, обеспечивавшей там работу с ловушками тварей в том секторе, было поручено следить еще и за этим ученым.

Дарина задумчиво посмотрела на водную гладь.

Искупаться что ли? Им всегда отводили небольшую заводь, где можно было свободно поплавать. Как этого добилась Нэстэ, она не знала. Но вода в отведенных местах хорошо прогревалась уже к полудню. И оказывалась, как правило, проточной. В других местах озер хозяева ульев просили не купаться.