Великие Дома Империи (СИ) - Бадевский Ян. Страница 61

— Бродяга, — попросил я. — Убери звонок.

— Слушаю и повинуюсь, — на серьёзных щах ответил домоморф.

Звук оборвался.

Через секунду в дверь начали барабанить. Предположительно ногами. По лестнице спустилась Джан, а рядом со мной, словно чёрт из табакерки, материализовался Демон.

— Шеф, нужна помощь?

— Кто это? — в голосе морфистки звучало недоумение.

— В наш дом хочет проникнуть тётушка Феди, — сообщил я.

Джан аж задохнулась от возмущения:

— Та самая? Ей же на него было наплевать!

Гораздо интереснее, откуда эта милая женщина узнала мой адрес, кто её пропустил через КПП, и почему она проявляет столь нездоровую настойчивость. Впрочем, последний пункт можно объяснить. Мы разбогатели, об этом пошли слухи, и кто-то сообщил алчной родственнице о новом положении племянника.

Я вспомнил историю отношений Феди и пытающейся выломать нашу дверь особы. Жила эта личность в Саратове, а в Фазисе обитала её дальняя родственница. Тётка, будучи официальным опекуном Фёдора, тратила посмертное пособие его отца, но избыточную заботу о мальчике не проявляла. Она отправила моего оружейника в Фазис одного, а к тому прицепились какие-то мутные типы. В общем, то ещё животное.

В дверь продолжали стучать.

— Займи гостей, — сказал я. — Мальчика не расстраивай.

— А ты?

— Поговорю с этой… визитёршей.

Открываю дверь, технично отжимаю бальзаковскую даму, закрываю дверь. Теперь мы отрезаны от дома и стоим на крыльце. Чуть поодаль гудят бетономешалки, слышатся звуки сварочных аппаратов и переговоры строителей.

— Что надо? — сходу спросил я.

— У Феденьки день рождения! — елейным голосом произнесла жительница Саратова. — Я хочу поздравить своего мальчика. И кто вы такой? Похитили моего Феденьку, заперли у себя, не пускаете на порог законного опекуна? Так вопросы не решаются.

— Федя не хочет вас видеть, — спокойно возразил я.

— А вы ему сказали, что я пришла?

— В этом нет необходимости. Как вы оказались на территории охраняемого посёлка?

— О, тут ничего сложного! — обрадовалась женщина. — Я сказала тем ребятам, что у моего Феденьки день рождения, и я прибыла по приглашению барона Иванова. Здорово, правда?

Всё встало на свои места. Я попросил Джан предупредить КПП о сегодняшнем событии. А поскольку к нам приехали многие, охранники стали пропускать всех подряд. И это при том, что в Красной Поляне живёт Маро, топовый боец клана. Да, расслабились подопечные Барского, ничего не скажешь.

— Не здорово, — буркнул я. — Сейчас я позвоню на пост охраны и вас силой отсюда выдворят.

— Молодой человек, — покачала головой жируха. Все её подбородки пришли в движение. — Для начала я бы хотела представиться. Глафира Никитишна Рыкова. А вы, я так понимаю, барон Сергей Иванов, о котором я весьма наслышана.

— Он самый.

Не понимаю, к чему клонит эта женщина.

— Барон, — непрошеная гостья изобразила на своём лице добродушие, — вы наняли на службу в свой Род несовершеннолетнего ребёнка. А это запрещено не только законами Российской империи, но и правилами вашего клана.

— Вот как? — я изогнул бровь. — Продолжайте.

— А раз так, — воодушевилась тётка, — вам требуется разрешение законного опекуна. То есть, моё. У меня есть законное право прямо сейчас забрать Федю в Саратов.

— Я не вижу у вас в руках подарка.

— Оставила у Ларисы, — парировала Глафира Никитишна. — В общем, я пришла за своим мальчиком.

Несколько секунд я всматривался в свинячьи глазки Рыковой… и не сумел там обнаружить ничего, кроме алчности. Нищая и жадная до халявных денег особа приехала срубить бабла. Шантажом или ещё как. Может, решила, что Федя много теперь зарабатывает (и ведь правильно решила). А может, план заключается в том, чтобы выбить из меня выкуп за хорошего оружейника.

Вот только не прокатит.

И дело не только в одарённости мальчишки. Просто Федя успел стать моим другом. А друзей, как известно, на войне не бросают.

— У меня для вас плохие новости, Рыкова, — я сделал шаг вперёд, и Глафира Никитишна попятилась. — Федя официально зарегистрировал свой Дар, получил сертификат, а вместе с ним и жетон самостоятельности.

Жадная тётушка из Саратова побледнела.

Делаю второй шаг, и Глафира Никитишна вынуждена спуститься на пару ступенек. Теперь я на голову выше её.

— Жетон позволяет Феде абсолютно всё, — любезно сообщаю я. — Выбирать себе друзей, работу, место жительства.

Рыкова, споткнувшись, спускается ещё ниже.

— А теперь, — голос делается стальным. — Вон с моей земли, простолюдинка. Пока мои гвардейцы не выставили тебя силой.

Рыкова открыла и закрыла рот.

Словно выброшенная на берег рыба.

Хотела сказать ещё что-то, но передумала. Видимо, поймала диссонанс. Перед уверенной в себе хамоватой провинциалкой неожиданно встал пятнадцатилетний пацан, который разговаривает с ней, как с грязью, обладает титулом, силой и деньгами. А ещё, подозреваю, было в моём взгляде нечто, заставившее Глафиру Никитишну вздрогнуть. И впервые за долгие годы задуматься о бренности бытия.

Махнув рукой, тётка из Саратова заспешила восвояси. Я отметил жёлтое с шашечками такси, припаркованное на главной дороге. Водитель, судя по всему, не глушил мотор. Ох, и потратились же вы, Глафира Никитишна. Бессмысленная инвестиция.

Обернувшись на полпути, тётка погрозила мне кулаком:

— Я это так не оставлю! Я буду жаловаться!

— Скатертью хлеб-соль! — напутствовал я этот ходячий отброс.

И с чувством выполненного достоинства вернулся к себе.

— Всё в порядке, шеф? — уточнил Демон.

— Более чем, — я похлопал командира гвардии по плечу.

С лестницы кубарем скатился Федя.

За мальчиком семенил мяукающий Кефир.

— Сергей, это она? Я слышал её голос!

— Больше не услышишь, — заверил я.

Разумеется, я соврал.

Федя подал прошение на жетон самостоятельности, но ещё не успел его получить. Рассмотрение дела муниципальными властями, согласование с клановой администрацией, чеканка жетона — всё это занимает от одного до трёх месяцев. Муниципалитет прошение удовлетворил, чиновники Эфы подписали нужные бумаги. Остался последний штрих — выпуск жетона.

Впрочем, это формальности.

Оспорить выдачу жетона Рыкова не сможет. Рассматривать её апелляции никто не будет. Если начинаются тяжбы аристократов с простолюдинами, суд всегда становится на сторону аристократов. А у меня ещё и деньги есть. Ну, и клановую принадлежность никто не отменял.

Остаток дня мы веселились, приятно проводили время в дружеской компании, распаковывали подарки, гонялись за Кефиром, который упорно не желал приучаться к лотку. Пили чай, играли в настолку «Заводы-пароходы», доставшуюся Феде от Ухтышечки. Затем выяснилось, что Джан раздобыла билеты в «Галактику» на премьеру «Сумасшедшего Курта». Бродяга доставил нас прямо к «Галактике», и мы полтора часа наслаждались постапокалиптическими приключениями Курта, дерущегося за бензин в песках Средней Азии. Само собой, Курт был вооружён копьём и метательными ножами, а его противники — клинками китайского происхождения.

Вечером, когда стемнело, запускали фейерверки.

Ираклий и Гриднев засыпали меня вопросами по поводу внезапного возвышения. Приходилось отвечать уклончиво, избегая упоминания моей сделки с Трубецким. Просто князь заинтересовался моими смертоубийственными талантами и предложил вассалитет. Да, я выиграл войну с другим Родом, на чём и поднялся. Теперь у меня есть неплохие источники дохода, отжатые у буржуев-клановцев.

Федя был счастлив, как никогда.

Наверное, потому, что увидел кошмар своего детства… и то, что этому кошмару можно противостоять. Оружейник трижды просил меня пересказать ход диалога с тётушкой, всякий раз заливисто смеялся и вставлял свои замечания. Думаю, он впервые понял, что Род — это реальная защита. Не пустой звук, не эфемерные денежные бумажки, которые ребёнку не особо-то и нужны. Опора, стабильность. Когда тебе девять лет, это имеет значение.