Великий Раскол (СИ) - Щукин Михаил Николаевич. Страница 97

Спорить с Непримиримым в отряде давно отвыкли. Да и к его странностям относились с большим вниманием. Поэтому Диран без разговоров направился в указанном направлении.

Вернувшись через несколько минут, он застал только первые движения просыпающегося товарища.

– Мы с тобой сами выползли с поляны. Ашан не дошел до леса всего несколько шагов и лежал среди цветов. Так что он провел под воздействием цветов немногим больше нашего.

– Значит, остальным потребуется еще больше времени, чтобы прийти в себя?

– Возможно. – Лютимир торопливо погладил снова занервничавшего Румми.

Кот был откровенно уже раздражен. Особенно когда принесенного бойца сгрузили прямо перед его мордой. Да еще подвинули почти вплотную к его гриве.

– Нам придется ходить по очереди. – Вздохнул Лютимир.

– И мне остаться с этой кошкой наедине? – Возмутился Диран. – Лют, сиди здесь и контролируй его. На поляну ходить буду я.

– Воспользуйся изолированным режимом. – Не стал спорить со своим бойцом Лютимир. – На ребятах скафандры не активируй. Они и так уже надышались, а тебе резерв может пригодиться, чтобы достать до самых дальних парней.

– Принял. Я пошел.

– Давай, надеюсь, Ашан сможет тебе помочь, когда придет в себя.

– Пусть лучше лагерь разбивает подальше в кустах. – Предложил Диран. – А на поляну ходить будем по очереди.

Последнего из бойцов они смогли вытащить с поляны уже в сумерках. Все это время Румми неотлучно находился на одном месте. Что отнюдь не способствовало улучшению его настроения. Особенно, когда понял, что Лютик не собирается его отпускать.

Странно, наверно, выглядел отряд на следующий день. Десяток вооружённых мужчин торопливо, едва не бегом, пересекала поляны с цветущими цветами. И позже, время от времени то один, то другой наклонялись к распушенной гриве сопровождающего кота и делали несколько глубоких их вдохов. Еще перед выходом они додумались смочить обрывки тканей в яде Румми и прижимать их к лицу во время перехода.

То, что это именно яд, они убедились, пронаблюдав за местной ящеркой, размером с ладонь, забравшейся на такой платок во время остановки. Спрыгнуть с него она уже не смогла.

В конце концов, вконец взбешенный кот едва не цапнул очередного дышащего, ещё сильнее расправил шерсть на загривке и зашёл с наветренной стороны отряда.

В свете тусклого предвечернего светила все увидели, как пар с его гривы усилился, быстро разошелся едва заметным облачком и под легким ветерком укрыл весь отряд сразу. Через несколько минут ставшая уже привычной сонная тяжесть резко спала.

– А раньше так сделать не мог? – Искренне возмутился вслух Лютимир.

Кот раздражённо фыркнул и гордо отошёл в сторону, чтобы сцапать наконец мелкую тварь, учуянную в траве.

Немного раздраженный Лютимир направился к видневшемуся уже перелеску, где решил устроить ночевку.

– Слушай, а ты уверен, что ниахары не разумны? – Диран растерянно следил за привычными действиями кота. Тот развлекался тем, что вылавливал мелких ящериц, во множестве водившихся в заросших камнях. – Лично мне кажется, что он тебя на поляне послал. Причем очень далеко.

– Я не уверен. – Согласился с подозрениями друга Лютимир, уже устраиваясь около костра. – По крайней мере, два лучших специалиста по их поведению, убеждены как раз в обратном. И пытаются в этом убедить что меня, что своего брата. Только свою разумность они проявляют несколько своеобразно. Иллис с Майей с самого начала убеждены, что ниахары умеют думать, только не так, как мы.

– Это как?

– У нас образно-словесный тип мышления. Что-то вроде последовательной череды образов, облачённых в словесную оболочку. Это позволяет выстраивать логические ряды вплоть до прогноза предстоящих событий. Эмоции только окрашивают все это и могут влиять на итог.

– Ну, а как ещё можно?

– Да вот, как ниахары, например. Эмоционально-чувственное восприятие. Тот же образ, густо замешанный на эмоциях. По словам моей сестренки, это цельная картинка, которую коты даже не пытаются разбирать на составляющие.

Они их просто запоминают. В результате у них хорошая память, но нет логической оставляющей. Не нужно им это.

– Как же они без логики-то?

– Да зачем она им? – Поморщился Лютик. – Сам подумай. Для ниахары практически нет реальных угроз во внешней среде. Как следствие, нет и необходимости что-то предвидеть на столь отдаленное будущее. А если что-то такое и возникает, то вызывает у них скорее любопытство, чем страх. В крайнем случае, желание разобраться как можно скорее. Причем лично.

– Хочешь сказать, что они вообще не испытывают страха?

– Я не это хотел сказать. – Помотал головой Лютик. – По убеждению моей сестры, страх ниахарам знаком. В прошлом наверно было много опасностей, предопределивших их выживание. И это дает нам некоторое представление об их родных мирах. Видимо, когда они не были единственными представителями своих времён, опасностей было столько, что просчитывать или там предсказывать их было бессмысленно. Вместо этого кошки научились реагировать на угрозу непосредственным действием. В процессе эволюции они научились менять свои тела в зависимости от обстановки и пребывать в двух режимах. Один для повседневной жизни и не требующий больших энергозатрат. И второй, тот, что мы называем боевым. Причём трансформация может быть сколь угодно частичной. Нам неплохо известны их возможности, мы знаем, что они могут управлять составом яда в своей шерсти. Причём коты способны делать его от маслянистого и прилипающего ко всему, что только возможно до вот такого летучего. А, как выяснилось теперь, они могут контролировать свой яд даже на расстоянии. – Лютимир кивнул на платок в руках товарища. – Они могут устанавливать с нами тесную эмпатическую связь. Но привлечь других ниахар для экспедиции не получается.

– Но если они разумны, почему мы не можем договориться? – Из любопытства поддерживал разговор Диран.

– Ниахары живут только ради своего прайда или поодиночке. И у них очень сложная иерархия. Самец-основатель, как правило, считает себя собственником прайда. У него может быть несколько самок, из которых только одна станет старшей. Самец сам определяет какая из его самок достойна стать старшей. И может даже её заменить на другую. Всем, что касается внутренней иерархии, в дальнейшем занимается именно самка. Она выстраивает свою иерархию. При этом ниахары из разных прайдов очень неохотно сотрудничают между собой на одной охотничей территории. Из записей охотников фиксировались настоящие сражения между прайдами или одинокими котами. В том числе и во время прохождения волн. Так что эта нетерпимость у них никак не зависит от обилия добычи.

Лютимир кивком головы поблагодарил подавшего знак бойца, и направился к костру, продолжая разговор.

– Но в случае создания ментальной связи с разумным ниахара занимает подчиненное положение по отношению к нему. С принцессой я не разговаривал на эту тему, но Майя утверждает, что это его осознанный выбор. Тут работает именно наша способность к логическому мышлению и прогнозу развития ситуации. Видимо ниахары признают эту способность как определяющую для себя.

– То есть то, чего им не хватает?

– Именно. Проблема в том, что связь устанавливается только с одним разумным. Почему это так, никто не знает. Ниахара просто признает первенство партнера во вполне конкретных сферах. В Объединенных мирах и в вопросах взаимоотношений с другими разумными, или когда речь идет о перспективе. Например, Румми никогда не спорит с Иллис, если она начинает что-то требовать от него со ссылкой на перспективу или, как она говорит, ожидание чего-то неопределенного в будущем. Румми верит ей в этом вопросе безоговорочно. Но вот в вопросах взаимоотношения с другими прайдами самец-основатель не спрашивает мнения своего партнера.

– Поэтому мы не можем привлечь охотников с чужими котами? – Полуутвердительно кивнул Диран. – Они по-прежнему чужаки для Румми.