Пленники проклятья (СИ) - Тумас Катерина. Страница 32

И не приманивала я её, она сама пришла. Согрела меня, когда я уже готова была отгрызать от холода пальцы. Может потому я барсу так самоотверженно и поверила, когда пришла пора нырять?

Всю свою жизнь я боялась глубокой воды. С тех самых пор, как упала в колодец. Темнота без осязаемого дна — это было ужасно. Когда я вижу бездонность глубины в любом водоёме — паника одолевает меня, стоит только вспомнить образ колодца. Не представляю, как можно плыть на корабле, зная, что внизу ничто. Тёмно-синее бездонное ничто. Ух, жуть!

Но ради Вьюги я справилась. Думаю, теперь я спокойней отнесусь даже к колодцу…

Когда метель утихла и я снова смогла разгибать пальцы, кошка повела меня… нет, вовсе не вниз с гор, как до того. А прямо вглубь пещеры. В темноту. В гробовой тишине лишь кое-где капала вода, потому моё сердце, казалось, колоколом стучит, вырываясь из груди. Но снежный барс оказался с сюрпризом — ночной подсветкой. Её шкура светилась голубовато-зеленоватым, иногда отбрасывая розоватые тени на стены.

Так мы добрались до подземного озера, куда кошка и зашла, призывно на меня оглядываясь. Просто зашла и ждала под водой, словно и не дышала воздухом вовсе. Ни одного пузырька не пустила. Ох, нет, не хочу вспоминать свои душевные метания в тот момент, когда решалась последовать за ней.

Зато знаю, что с тех пор у меня не было существа более дорогого, чем Вьюга. Она подарила мне столько тепла и поддержки, сколько я и ожидать не могла. Вот и вправду жертва моя не была напрасной… От страха вон, кажется, тоже по сути избавилась.

— Ты уже поняла, кто такие фамильяры? — спросил у меня Володас, вырвав из воспоминаний.

— Намекаешь, что те самые духи-животные? — приподняла я бровь. — Но зачем им оберегать ваших невест?

— Их потомки. Если они не будут помогать, то баланс окончательно рухнет, что уничтожит и их.

Я промолчала с выражением на лице вроде “понятно, вот оно как”. А Кьярис заговорчески шепнул мне на ухо:

— Просто они чувствуют ответственность за тех, кто живёт в их мире. Люди им дороги.

— Не слушай этого романтика, — фыркнул Володас, решив, видимо, завладеть моим вниманием за счёт своей откровенности. — Все боги прагматичны, что старые, что теперешние. Ты сама это знаешь.

А я обернулась на Вьюгу. Вот не сказала бы, что такой уж она прагматик. Кошка словно только и ждала, когда я переведу на неё взгляд. Её глаза приоткрылись, а в моей голове чётко обрисовалась мысль: “Не бросать же невинных дев на смерть…”

Мне ещё тогда, на испытании, показалось, что Вьюга всё делает как бы нехотя. Убегала от меня тоже нехотя, даже вернулась, чтобы согреть. Но все кошки ведут себя подобным образом. Зато теперь мне кажется… Да, так и есть.

— А я уверена, что духи лишь спасают единственным возможным образом девушек, которых вы, сьёрры боги, бросили умирать в закрытых зонах. Ведь иначе туда не попасть, вы сами сказали. Вам нужна стабильность в беременности, вот и всё. Иначе её не получить, полагаю.

После сказанного я развернулась и вышла из помещения, а Вьюга тенью скользнула за мной.