Хочешь мира — готовься к войне (СИ) - "shizandra". Страница 2

2.

«Додж» заложил красивую петлю и остановился у парадного. Виктор вздохнул, усталым жестом потер переносицу и отошел от окна. Юра вернулся, тренировка закончена, снова все в порядке. Пусть и на ближайшие четверть часа.

Ангельская внешность и далеко не ангельский характер. Сила воли, упорство, жесткость порой – это прекрасные черты для лидера и для человека, который способен и будет вести за собой других. В случае Юры – воля к победе, воля к тому, чтобы всегда быть первым. Везде. Кроме бизнеса семьи. В эту историю Виктор его вмешивать не собирался. Не для того отцу слово давал, чтоб однажды сдаться и ввести Юрку во всю эту грязь. Нет. Решение принято единожды и обжалованию не подлежит. Даже если Юрка будет орать, беситься, и грозить всеми демонами Ада.

Света была не такой. Света вообще на всех них не походила. Тихая, спокойная, светлая. Паршиво, что ее нет. Не к кому прийти, некого обнять, не с кем побыть младшим братом. Теперь он сам стал старшим. Для Юрки. Для Бека. Для людей, которых считал семьей. Для людей организации.

Юрка вышел из машины, закинув сумку за спину. Прошествовал мимо дворецкого, скрылся за дверью. Скоро раздадутся шаги. Когда он увидит билет на самолет с открытой датой...

- Я созвонился с Яковом, Юру встретят, – Витя окинул взглядом кабинет и снова вернул свое внимание собеседнику. – И все-таки… мне страшно его отпускать. Я не уверен, что ему вообще где бы то ни было будет безопасно. Он часть семьи Никифоровых, пусть Светка и дала ему фамилию отца, все равно. Он из Никифоровых.

- Не ты ли выносил мне мозг с его переездом? – Отабек поднял взгляд от отчета, который изучал последние пять минут. Цифры отчета ему не нравились. И поднимающуюся возню он тоже чувствовал. Но пока сформулировать что именно было не так – не мог. Иногда это было ощущение взгляда в спину. А иногда секундный приступ паники, стоило ему потерять Виктора из поля зрения. Его интуиция работала отлично, но понять, откуда последует удар – Отабек не мог. И это нервировало его гораздо больше. Впереди крупная, многомиллионная сделка, и, если она сорвется, у них у всех будут очень большие проблемы. – Ты можешь подождать еще немного и не отправлять его прямо сейчас.

- Тогда у него появится какой-нибудь безумный план и, спорю на что угодно, – он реализует его с блеском. А разыскивать Юрку по всем штатам мне не улыбается. Особенно теперь. Помнишь, как мы его с самолета сняли? Ему приспичило на Аляску сгонять, к офигенным голубоглазым собаченькам… – Виктор оперся бедрами о край письменного стола и прикрыл глаза. Юрка тогда всех переиграл. Включая собственного дядю, всю охрану и деда. Всех, кроме Бека. – Нам сейчас хватает пиздеца. И прибавлять к нему еще и Юрку я не хочу.

- Никто не даст тебе гарантий, что, свалив из-под твоего контроля, он не попытается снова удрать или сделать что-то по-своему, – Отабек отложил отчет и потянулся, отчего тонкая ткань водолазки без рукавов обтянула торс. – А если он останется здесь – никто не поручится за то, что тебя не попытаются взять за задницу через него. Он под таким же ударом. Но принимать решение тебе. Как и составлять с ним разговор, – на этом месте Отабек усмехнулся. – Жаль, я попкорн не люблю – очень бы пригодился.

- Моя жизнь похожа на остросюжетный триллер, зато твое общение со своим семейством больше напоминает мыльную оперу, – фыркнул Виктор. – Так что не надо мне тут… вые…

Отабек в черном. Он сам в белом. Крупные мраморные черные и белые плитки на полу. Сейчас сцена просто-таки как шахматная партия. Не хватает только дурацкой короны на голове.

- Но тебе чертовски повезло, что все они в Казахстане, а ты здесь, – Витя подался вперед, замер, глядя прямо в непроницаемо-черные глаза. – А может и не повезло. Как посмотреть.

- М-м-м… завидуешь? – Отабек позволил усмешке искривить губы и заплясать искорками в глазах. Не красавец, но стильный, жесткий, бешеный и почти сумасшедший Отабек Алтын получал почти физическое удовольствие от хождения по краю. Его личным краем был Виктор Никифоров. Впрочем, в этом они друг друга стоили. Под началом Виктора была армия денег и цифр. Под руководством Отабека – армия головорезов всех мастей и исполнителей. Такой возбуждающий, острый и почти сладкий тандем, от которого сносило башню.

- А ты? – тонкие сильные пальцы Виктора на секунду сжались на его шее, но вместо того, чтоб и дальше причинять боль, ладонь скользнула выше, и большой палец смял губы казаха. Очень мягким, очень естественным, очень интимным был этот жест. Привычным.

- А есть чему? – не отпуская его взгляда, Отабек приоткрыл рот, чувствительно прикусил подушечку пальца и скользнул поверх языком. – Это не из меня сделают чучело, если узнают, что я трахаюсь с мужиком. Но лучше это, чем общение с твоим дорогим племянничком… дядюшка… – Он смеялся. Смеялся нагло, вызывающе, очень жарко. – Не боишься, что он подрастет и заткнет тебя за пояс?

- Я всего лишь хочу, чтобы у него была нормальная жизнь, – прозрачные голубые глаза потемнели. Виктор еще не злился, но был достаточно напряжен, чтобы не заметить подначки. – Я хочу, чтобы его руки были чистыми. Чтобы он сам оставался незапятнанным делами семьи. Нет, я не боюсь этого. Пусть заткнет. Пусть станет гениальным фигуристом, чемпионом мира, пусть со временем открывает собственную школу, тренирует детей, лишь бы только не совался в бизнес. Пусть он делает то, чего мы никогда не сможем сделать. Это все, чего я для него хочу.

- Жена, детишки? – черты лица Отабека затвердели. – Он не такой ангел, каким ты его себе представляешь, Виктор. Он уже вырос. И, знаешь что… я не удивлюсь, если однажды увижу его в своей постели только потому, что ему захочется достать тебя.

Красивое лицо Виктора исказилось и в следующий момент он рванулся вперед, и уже другая рука сжала горло Отабека.

- Даже не думай, Бека… не приведи Боже такому случиться. Его я просто выдеру, а вот ты станешь покойником.

- Даже если он сам этого захочет? – Отабек стиснул его запястья, а потом рванулся вперед, делая подсечку и опрокидывая Виктора на пол. Оседлал бедра, перехватил руки, нависнув и заглядывая в глаза. Его обычное спокойствие словно окрасилось в багрянец. Голос просел, продрав болезненной щекоткой вдоль позвоночника. – Или ты его задницу для себя бережешь?

- Он сын моей сестры, мой племянник, моя кровь. У нас не принято ебать родню, Бек, – полупрезрительный изгиб губ, и бешенство во взгляде. Почти убийственная ярость. – Я предупредил.

- Как скажешь, мой сладкий, – Отабек улыбнулся почти довольно, мазнул губами по его губам и, тут же откатившись, гибко поднялся. – Если это случится, я так и скажу, чтобы сначала за официальным разрешением прогулялся.

Виктор рассмеялся. Поднялся на ноги, отряхивая с одежды несуществующую пыль. Откуда-то из-за двери раздался вопль, полный возмущения и ярости. Да, точно. Разговор с Юрием. А вспышки ярости у них просто милая семейная черта.

- Уверен, что не хочешь попкорна?

- Уверен, что я могу разозлить его еще больше, – Отабек шагнул вперед, резко дернул Виктора на себя и, языком раскрыв его губы, почти силой вломился в рот.

Дверь открылась с грохотом. Вежливо стучать, и вообще следовать этикету господин Плисецкий умел исключительно в присутствии посторонних.

- Сука, вы серьезно?! Вы это серьезно?! – Дверь захлопнулась, а на них посыпались не самые слабые удары. Юрка был в бешенстве.

Отабек отпустил Виктора мгновенно. Оттолкнул легонько и, перехватив руки Юры, заломил за спину, удерживая силой. Больно, но терпимо. В самый раз, чтобы пригасить эмоции.

- А завидовать нехорошо. И вламываться без стука – тоже, – почти пропел он на ухо бешено вертящемуся в его руках подростку. – Витя, тут кажется, кто-то по солдатскому ремню соскучился.

- Заглохни, Бек! Чучело чумазое!!! – вертелся в его руках Плисецкий. – Уебу гада…

- Юра, успокойся и выслушай меня, – Виктор облизнулся и, шагнув к аллегорической группе «подавление», крепко, с силой, так, чтоб не вырвался, обнял племянника. Тонкий, едва заметный запах пота, остаточный флер туалетной воды, куда более сильный запах фаст-фуда, снова в Мак заезжали, непорядок. Юра брыкался, рычал, но и только. Если бы он действительно, реально хотел – воплями и тычками они не отделались бы. Юрка умел драться по-настоящему. Эффектно и больно. И учили его не отнюдь не показушники. Тот ж Отабек и учил.