История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек. Страница 49

Эта жестокость не была забыта. Девяносто лет спустя американский поэт Генри Уодсуорт Лонгфелло написал свою поэму «Эванджелина». Эта история о двух молодых людях, которых разлучили британцы в день их свадьбы, и о том, как Эванджелина наконец нашла своего Габриеля только на смертном одре, волновала сердца поколений школьников и показывала британцев в самом невыгодном свете.

Реальность была, однако, не такой страшной. Некоторые жители Акадии вернулись и, присягнув на верность Великобритании, получили новые земли. Некоторые переселились на юг Луизианы, тогда еще французской, их потомки до сих пор живут на побережье Мексиканского залива в штатах Луизиана и Алабама.

Французам, как европейским, так и североамериканским, подобные действия британцев, естественно, не понравились. Луисбург оставался в руках французов, и они продолжали его укреплять. Теперь у Великобритании была причина пожалеть о собственной неосмотрительности, когда после «войны короля Георга» они отдали город французам.

А в 1756 году ситуация еще больше накалилась — началась война в Европе.

В результате «войны за Австрийское наследство» Пруссия под властью Фридриха II стала очень могущественной. Но Австрия не могла простить Пруссии поражений, нанесенных ей Фридрихом в последней войне, и организовала коалицию, в которую вошли Франция, Россия, Швеция и некоторые немецкие государства. Войска этой коалиции атаковали Пруссию.

Единственным союзником Пруссии была Великобритания, и то только потому, что она не могла допустить усиления Франции, к которому неизбежно привел бы успех коалиции. Это дало начало вооруженным столкновениям с французами не только в Северной Америке, но и в Индии. В результате эта война, получившая название Семилетней, стала первым конфликтом в истории, который может считаться мировой войной, так как сражения происходили на трех континентах и на море.

Начало войны в Европе не улучшило положение дел в Северной Америке, наоборот, дела в колониях только ухудшились.

Тринадцатого мая 1756 года, за пять дней до того, как Великобритания объявила войну Франции, в Квебеке появился новый генерал. Это был маркиз Луи Жозеф де Монкальм, прекрасный солдат, который великолепно сражался в «войне за Австрийское наследство». К несчастью для Франции, ему было поручено командовать только французскими регулярными войсками, а маркиз де Бодрей командовал всеми остальными. Такое разделение полномочий ослабило французов, к тому же Бодрей, не слишком опытный человек, недолюбливал Монкальма и завидовал ему, в результате чего они далеко не всегда действовали заодно.

Тем временем в стане британцев произошли изменения: Джон Кэмпбелл, четвертый герцог Лудон, сменил Ширли на посту командующего британскими войсками в Северной Америке. Он прибыл в Нью-Йорк 22 июня 1756 года и быстро доказал, что не способен ладить с жителями колоний.

Монкальм начал наступательные действия на границе Нью-Йорка 14 августа 1756 года, захватив и уничтожив укрепления в Освего, на южном береху озера Онтарио, и тем самым лишив британцев их единственного укрепления в районе Великих озер.

Через год, 9 августа 1757 года, он окружил Форт-Уильям-Генри и заставил его сдаться. Вместе с фортом он получил огромное количество запасов продовольствия и оружия, что свело на нет результаты победы Джонсона при озере Джордж. Моикальм гарантировал безопасное отступление гарнизона, но не сумел предотвратить нападение на сложивших оружие солдат своих союзников — индейцев, которые убили многих британцев. (Именно этому событию посвящен знаменитый роман Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан».)

Что до Лудона, то он готовился напасть на Луисбург. У него было шесть тысяч британских солдат, и 13 июля 1757 года он дошел до Галифакса, где к нему присоединились еще шесть тысяч солдат и одиннадцать кораблей. И тут он вдруг осознал, что его поджидают французские пополнения, плохая погода и отказ некоторых колонистов поддерживать его. Он решил, что недостаточно силен, и вернулся в Нью-Йорк ни с чем. Еще одно фиаско.

Прошло уже три года с того времени, как Джордж Вашингтон начал «войну с французами и индейцами» своим походом на Форт-Дюкень, который оставался одним из самых чувствительных поражений Британии.

Но теперь изменения происходили уже в самой Великобритании, где росло недовольство положением дел в Северной Америке и в других местах. Король Георг II, как и его отец, больше интересовался происходящим в Ганновере, чем в Великобритании. Он был сосредоточен на Европе и игнорировал огромную империю, которая продолжала расти в Северной Америке и в Индии.

В оппозиции его курсу была группа политиков, которые называли себя «патриотами», и требовали, чтобы интересы Британии в колониях были приняты во внимание. Они хотели создать империю, а не драться за несколько маленьких деревушек в Европе.

Главным среди этих политиков был Уильям Питт. Он начал свою политическую деятельность в 1735 году, в двадцать три года, и сразу же примкнул к партии принца Уэльского.

В парламенте Питт, несмотря на постоянные болезни (в частности подагру), быстро приобрел огромный авторитет, благодаря своему ораторскому искусству и удивительной способности убеждать людей в собственной правоте. Георг II, однако, недолюбливал его за постоянные нападки на свою ганноверскую политику. Король предпочитал по возможности держать Питта подальше от правительства, хотя популярность Питта в стране росла, и причиной были не только его политические взгляды, но и его честность, ведь в то время как все вокруг богатели на взятках, он оставался бедным.

Катастрофы 1755 и 1756 годов выдвинули Питта на передний план. Любовь широкой общественности к Питту больше нельзя было не замечать, и он был настолько уверен в себе, что сказал: «Я знаю, что никто, кроме меня, не может спасти страну». (Питт был кем-то вроде Уинстона Черчилля восемнадцатого века.)

К ноябрю 1756 года он уже был министром, и хотя королю удалось заставить его уйти, он скоро вернулся на свою должность. В июне 1757 года был сформирован новый состав кабинета министров во главе с герцогом Ньюкаслским, и Питт, военный министр, стал его душой.

Он держал под контролем военные операции, дал новый импулье британской политике, сконцентрировав все силы на заокеанских делах. В Европе он не стал предпринимать активных действий, этого, собственно говоря, от него и не требовалось. Он оказывал Фридриху II щедрую финансовую поддержку, предоставляя ему возможность воевать, а это у Фридриха хорошо получалось.

Тридцатого декабря 1757 года Питт отозвал Лудона из Северной Америки. Он направил туда огромный контингент британских войск и наконец начал правильно строить отношения с колонистами. Он платил им жалование из британской казны и давал звания их офицерам. Над континентом наконец повеял ветер перемен.

В 1758 году британцы и жители колонии начали подготовку к атаке по трем направлениям: к экспедициям против Луисбурга, фортов Тикондерога и Дюкень, где был разбит Брэддок. Питт предоставил достаточно людей и припасов для всех трех походов и желал действовать без промедления.

В принципе самым важным направлением был Форт-Тикондерога, потому, что в случае удачи открывалась дорога к самому сердцу Новой Франции. Над этим Питт работал вместе с генерал-майором Джеймсом Аберкромби, который был заместителем Лудона и автоматически занял его место после его отставки.

Аберкромби был человеком медлительным, к тому же страдающим несварением желудка. Что касается медлительности, это была не полностью его вина, он полагался на силы колониальной милиции, а они всегда собирались долго. Но когда это наконец происходило, милиция была незаменима. Так, например, было в случае с группой разведчиков, созданной в 1756 году Робертом Роджерсом из Нью-Гэмпшира. Аберкромби произвел Роджерса в чин майора.

С Аберкромби также был генерал лорд Огастес Хоу, умевший правильно вести себя с колонистами и сражавшийся вместе с людьми Роджерса. Именно он был мозговым центром экспедиции.