История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек. Страница 59

Против священника и в защиту закона, принятого палатой свободных граждан, выступал Патрик Генри (род. в графстве [38] Гановер, Виргиния, 20 мая 1736 года), сын шотландского иммигранта. Он получил очень плохое образование и не смог стать ни лавочником, ни фермером. Только когда он занялся юриспруденцией, он нашел себя, оказавшись прекрасным оратором.

В речи против иска священника, произнесенной 1 декабря 1763 года, Генри не рассматривал, был ли закон, принятый палатой свободных граждан, мудрым или глупым, гуманным или жестоким. Он поставил вопрос о том, может ли британское правительство по собственному произволу отменять закон, принятый палатой свободных граждан. Генри заявлял, что оно не имеет такого права, что, опять-таки, это бесцеремонное действие британских властей нарушает «естественное право» и потому не имеет под собой силы.

Красноречие Генри настолько тронуло присяжных, что священник в качестве компенсации получил всего один пенс.

Мыслящим людям того времени идея «естественного права» казалась очень привлекательной.

За сто лет до этого великий английский ученый Исаак Ньютон сформулировал законы движения и всемирного тяготения и показал, как с помощью этих законов можно описать устройство вселенной. Эти законы имели очень простую формулировку и легко интерпретировались.

Это породило характерный для эпохи Просвещения энтузиазм, когда многие с чрезмерным оптимизмом полагали, что во вселенной все можно свести к законам, которые окажутся такими же всеобщими, действенными и просто формулирующимися, как и закон Ньютона. Некоторые считали, что обществом также управляют такие законы, столь же естественные и неизбежные, как и законы движения, — и правительства нарушать эти законы не могут.

Наиболее открыто и красноречиво говорил о таком существующем в обществе «естественном праве» франко-швейцарский писатель, которого звали Жан-Жак Руссо, который в то время пользовался огромным влиянием на мыслящих людей Европы и Америки. В 1762 году он опубликовал свою книгу «Общественный договор», в которой утверждал, что правительства создаются с согласия тех, кем они правят, для того, чтобы достичь неких желаемых целей более эффективно, нежели это возможно было бы сделать без правительства. Всякий раз, когда некое правительство по какой бы то ни было причине неспособно достичь этих желаемых целей или не хочет этого делать, оно нарушает свой договор. И тогда управляемые вправе реорганизовать или заменить правительство.

Именно это имели в виду такие люди, как Отис и Генри, но король Британии и его парламент, не ведая об учении Руссо, продолжали идти своим путем.

Словно в ответ на растущие признаки недовольства колоний британское правительство разместило там свои войска на постоянной основе.

До войны с французами и индейцами, когда колониям не давали покоя индейцы, голландцы, испанцы и французы, британских войск в этих местах не было. И вот теперь, когда все опасности были позади, после заключения Парижского договора парламент проголосовал за размещение в колониях постоянного формирования из 10 000 британских солдат.

Это было явно больше необходимого — и больше того, о чем просили британские генералы, находившиеся в Америке. Больше того: британских солдат размещали не на фронтире, где еще можно было бы говорить об их необходимости на случай восстаний индейцев или набегов испанцев. Ничего подобного! Их расквартировали в наиболее крупных и благоустроенных городах.

Американцы могли возражать — и делали это вполне убедительно, — говоря, что солдат перевели в Америку для того, чтобы дать работу армейским офицерам, которых в противном случае по завершении войны пришлось бы отправить в отставку с половинным жалованьем. Разместили же эти отряды так, чтобы их можно было использовать против недовольных американцев, а отнюдь не против каких-то врагов Великобритании.

Британское правительство осталось глухо к этим жалобам. В метрополии были проблемы, которые казались гораздо более серьезными: проблемы финансовые.

В апреле 1763 года премьер-министром стал Джордж Гренвиль, перед которым встала неразрешимая задача. Британский государственный долг в результате войны с Францией достиг 136 миллионов фунтов. Для тех дней это была громадная сумма, и к тому же правительственные расходы также возросли.

Совершенно необходимо было ввести новые налоги, но эта мера всегда бывает крайне непопулярной. Попытки Гренвиля ввести тот или иной налог неизменно блокировал неумолимо настроенный парламент (при поддержке столь же неумолимо настроенного населения Британии).

Наконец, отчаявшемуся Гренвилю пришло в голову разместить налоги в колониях. В конце концов государственный долг образовался в результате войны, которая во многом велась в интересах колоний, — и именно с их порога убрали угрожавших им французов. Кроме того, во время войны американцы процветали и богатели во многом благодаря контрабанде, которая приносила им прибыли в ущерб британцам.

Тогда почему бы американцам теперь не поучаствовать в компенсации военных расходов? В 1764 году Гренвиль провел через парламент Закон о сахаре, который повысил пошлины на сахар, вино, кофе и ткани. Это были косвенные налоги: их платили импортеры, которые затем перекладывали свои расходы на потребителя. Однако, несмотря на все усилия британцев, такие косвенные налоги собирались с большим трудом, а контрабанда продолжала создавать огромный разрыв между теми суммами, которые должны были бы поступать, и теми, которые удавалось получать в реальности.

Гренвиль также принял законы, запрещавшие колониям выпускать бумажные деньги. Бумажные деньги в целом стоили меньше своего номинала в золоте. Из-за этого должникам было выгодно выплачивать долги бумажными деньгами. Поскольку в целом американцы были должниками британцев, бумажные деньги были выгодны колониям и невыгодны британским торговцам.

Однако этого было явно мало. Необходимо было нечто иное — прямой налог. Надо было заставить потребителя платить некие суммы в определенных обстоятельствах при таких условиях, чтобы платы избежать было бы невозможно.

Возникла прекрасная идея сделать все официальные бумаги недействительными при отсутствии особой гербовой марки, а затем брать за такую марку деньги, которые поступали бы британскому правительству. Марки можно было сделать различного номинала, начиная с полупенса и кончая десятью фунтами, и каждая официальная сделка требовала бы марки по цене, соответствующей ситуации.

Любой обратившийся в суд должен представить бесчисленное количество бумаг — и на каждую надо будет поставить гербовую марку ценой три шиллинга. Любой получивший диплом должен заплатить два фунта за марку, которая будет на него поставлена, — иначе он не получит этого диплома. Различные лицензии также потребуют марки, как и купчие, газеты, объявления, альманахи, игральные карты и кости.

Такой налог обязательно окажется прибыльным, так как избежать его будет невозможно, поскольку без марки любые сделки и бумаги будут незаконными. А если вдобавок к этому учредить суровые штрафы за нарушения, то, по подсчетам, налог мог давать 150 000 фунтов в год.

Единственной уступкой чувствам американцев было то, что правительственные агенты, которые должны будут продавать марки и собирать налоги, будут не британцами, а американцами.

Похоже было, что такая мысль парламенту понравилась. Закон о гербовом сборе был принят 22 марта 1765 года и должен был вступить в силу 1 ноября того же года. А затем, 15 мая 1765 года, парламент принял Закон о постое, согласно которому при необходимости британских солдат можно было размещать в частных домах.

Предлогом стало недостаточное количество в колониях казарм, где можно было бы должны образом разместить солдат. Однако было совершенно очевидно, что солдаты, поселенные в жилом доме против воли его хозяина, могут оказаться очень неудобными гостями, а если тщательно подбирать такие дома, то право помещать солдат на постой можно будет использовать как способ наказания тех лиц, которые вызвали недовольство правительства. Хотя между этими двумя законами связи не было, американцы были уверены, что Закон о постое был принят для того, чтобы подавить протесты против гербовых марок, расквартировав солдат в домах наиболее активных протестующих.