Владыка морей ч.1 (СИ) - Чайка Дмитрий. Страница 18

— Эй! — гребец бросил весла и встал во весь рост. Он заревел. — Я Сигурд Эйнарсон, именуемый Ужас Авар! Кто тут конунг Святослав? В городе только и разговоров, что он пришел сюда войной! А раз так, то я тоже в деле! Ненавижу этот город! Ненавижу этот лживый народ! Болли Эйнарсон, это твою удивленную рожу я вижу на борту?

— Дядька Сигурд! — охнул княжич. Этот громила качал его когда-то на коленях. — Не стрелять! Лестницу сбросить!

— Сигурд! — заревел Болли, пока его брат лез на борт. — Ты жив, что ли? Мы с отцом и братьями тебя уже раз десять похоронили!

— Болли! — орал Сигурд, облапив куда более низкорослого и щуплого брата. — Когда я уходил из дома, ты еще совсем пацан был. — Где Стефан?

— Мы ждем, когда его привезут, — сказал Святослав, который, как и все здесь, с любопытством разглядывал легендарного воина.

— Если его не отдадут, я вырежу сердце этой лживой суке, — ткнул Сигурд в сторону императорского дворца.

— Отдадут, — спокойно ответил Святослав, который вглядывался вдаль, козырьком приложив ладонь ко лбу. — Уже отдают. Вон он, садится на лодку. И ты знаешь, либо ему переломали ноги, либо он вдрызг пьян. Его несут на руках.

Святослав оказался прав. Вина Стефану давали сколько угодно, кормили отлично, а потому все время после ухода Сигурда он провел в бесконечном алкогольном дурмане. Императрица до самого последнего момента не оставляла надежды использовать князя варваров, чтобы удержать свою власть. Но только Стефан не питал ни малейших иллюзий на ее счет. Он слишком хорошо знал свою госпожу, и ему было дико, до обморока страшно. Ей ничего не стоило превратить остаток его жизни в ад, сделав из него глубокого старика за какие-нибудь несколько месяцев. Она могла и вовсе показательно казнить его, если это хоть немного помогло бы в ее интриге. Она вообще не считала его человеком. Он стал всего лишь хорошей возможностью поправить ее дела, словно и не живое существо он был, а кубик в игре в кости. Так что бывший доместик императрицы последние две недели беспробудно пил, пытаясь утопить в вине свой страх перед будущим.

— Воду на него лейте! — услышал Стефан знакомый до боли голос собственного племянника. На его многострадальную голову обрушился поток ледяной забортной воды. — Ну, здравствуй, дядюшка! Ты рад нашей встрече?

— Я? Я это… Я рад! — потряс Стефан похмельной головой и оглянулся вокруг.

Он очнулся на корабле непривычной конструкции и с любопытством огляделся по сторонам. Рядом стоял Святослав, одетый в шелковую рубаху и мягкие сапоги. Рядом с ним радостно скалились его дружки, прекрасно знакомые доместику по индийскому походу. Только они сильно возмужали за это время. Им уже лет по шестнадцать, тот самый возраст, когда воин возвращается из своего первого похода. Крепкий грек с разбойным лицом свистнул в серебряную дудку, и на реях взмыли паруса, которые начал осторожно трепать свежий ветерок. Толпу каких-то унылых личностей тычками и пинками гнали вниз, в лодку, где их уже ждали гребцы и богато одетая свита. Стефан понемногу осознавал, что все это ему не снится.

— А этот что тут делает? — показал Стефан на епископа Кира. Доместик прекрасно знал его, ведь раньше преосвященный частенько бывал во дворце. — Я всё еще пьян или вы уже взяли Александрию? Да-а… Судя по твоей довольной физиономии, Святослав, вы ее все-таки взяли.

Стефан обнял больную голову и простонал.

— Вот до чего докатилась эта страна! Раньше римские провинции завоевывали такие титаны, как Аттила, Аларих, Теодорих и Шапур Персидский. Они все стали великими уже при жизни! А что мы видим теперь? Богатейшие земли отбирает у императора какой-то мальчишка, которому собственная мачеха подарила кораблик в честь окончания школы. Позор на мою голову! Ну что за тупые ничтожества правят империей ромеев! И этим людям я служил столько лет! Принесите вина! Мне нужно опохмелиться.

— Вина нет, дядя, — развел руками княжич. — Мы в походе. По Уставу не положено.

— Тогда лейте воду мне на голову, — обреченно ответил Стефан. — Раз я еще не умер от стыда, так хоть дайте мне шанс умереть от простуды. Рассказывай все по порядку, Святослав!

Три недели назад. Александрия.

План был выверен до мелочей. Подробнейшая карта Александрии, ее пригородов и порта лежала на столе каждого командира корабля. Каждый сотник из штурмовой тысячи, каждый полусотник и десятник знали свой участок и свой маневр. Известны были казармы стражи, дома командиров и расписание патрулей. И только тогда, когда план был утвержден самим князем, из гавани Тергестума отчалили первые корабли. Помимо дромонов, удивляющих хищными обводами корпуса и странными башенками на корме, из Тергестума вышло полсотни драккаров с данами и норвежцами. Вышло и две тагмы нового, третьего легиона, воины которого разместились в тех самых пузатых баржах, вид которых так удивил когда-то купца Марка.

Свет Александрийского маяка указывал верный путь за десятки миль, и именно он стал причиной того, что в бухту Большого порта столицы Египта зашли десятки кораблей, которые выплеснули из своей утробы отряды пехоты. Стража в портах неслась из рук вон плохо, и даже если бы она неслась хорошо, то у наряда пузатых дармоедов, привыкших доить купцов, не было ни малейшего шанса выстоять против настоящих солдат.

Воины рассыпались по городу, занимая улицы, перекрестки и городские ворота. Привычного буйства не было, напротив, все шло скучно и деловито. Скучали и наемники-скандинавы. Данам и норвежцам платили чистым серебром, а потому любой ярл знал, что за каждый сожженный дом он ответит собственным карманом. Воины скрипели зубами, но терпели. Богатейший город лежал у их ног, а они поклялись Тором и Одином, что не тронут даже медной пуговицы взамен на премиальные, которые им выплатит конунг Святослав. Они заключили контракт перед лицом богов, и это теперь не город, который они взяли на копье, а то самое место, куда нищие парни с окраины Ойкумены были наняты на службу. И да, местных баб почему-то тоже трогать было нельзя… Это было совсем странно. Баб то почему?

Дома знати и дворец епископа Кира были оцеплены и взяты почти без сопротивления, а в казармах солдат небольшие стычки закончились малой кровью. Офицеров не было, а биться с превосходящим врагом наемники из городского гарнизона были не готовы. Да и было их, положа руку на сердце, все-то сотни три. В Вавилоне и Пелузии, прикрывавших Дельту с востока, войск было куда больше.

На следующее утро во дворец префекта Египта были собраны лучшие люди города. Точнее, их привели… А некоторых даже притащили, вытаскивая их из сундуков, погребов и кладовых. Лучшие люди, перепуганные до икоты, смотрели на совсем еще юного воина, окруженного такими же юными друзьями, и не знали, что и думать. Обычно, когда в город приходит враг, в лучшем случае приходится очень, очень, очень много платить. В худшем — в городе начиналась резня, имущество его жителей подвергалось разграблению, а сами жители шли гуськом на рабский рынок. Но юный воин смог их удивить.

— Итак, — сказал он, когда смог справиться со своим волнением. Эту речь они с отцом репетировали десятки раз, оттачивая каждое слово в ней. Как часто говорил великий князь, у вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление.

— Итак! — сказал Святослав. — Я собрал вас, чтобы сообщить следующее. Город Александрия и префектура Египет переходят под руку его светлости великого князя Самослава. Навечно. Я, наследник престола Словении, принимаю на себя власть префекта в этой земле.

В зале установилась гробовая тишина. Целая гамма чувств пробежала по лицам ремесленников и торговцев. Понурились менялы и ростовщики, злобно уставившись в пол. Они знали про словенские порядки. Да где это видано, чтобы благородный правитель отбивал хлеб у честных людей. Варвары — они и есть варвары.

— Первое! — продолжил Святослав. — Главой церкви Александрийской и местоблюстителем престола святого Марка по-прежнему будет святейший патриарх Вениамин. Его святейшество не будет больше скрываться. Он скоро прибудет в город и займет подобающее ему место.