Опричник. Том 2 (СИ) - Демченко Антон. Страница 38

— Тебе напомнить, кто доводил до ума систему безопасности этого дома?

— Ну да… забыл, — повинился я.

— Так что? — поторопила меня с ответом Ольга.

— Просто подарок, — пожал я плечами. — Лейтенант Збаражский был столь великодушен, что подарил мне перчатку, я ответил ему аналогично, отдарившись в ответ расколотым гербовым щитом Вишневецких из замка в Недзице. Обменялись любезностями, можно сказать.

— Щит… расколотый… — Оля нервно хихикнула. — Нет, я слышала, что раньше гонцов, принёсших дурные вести, казнили. Но чтобы ещё и издевались… Кирилл, тебе никогда не говорили, что ты очень талантливо находишь себе врагов?

— Поясни, — я напрягся.

— Так… ты не понял, что сделал, да? — прикусив губу, жена смерила меня долгим взглядом, но, не встретив понимания, кивнула сама себе. — Не понял. Ла-адно, объясню. В традициях Европы гербовой щит олицетворял владения рода, тогда как родовой стяг — его кровь. Обычно, в случае войны на уничтожение, победитель оставлял себе и то, и другое. Вроде как, взял кровь и владения рода. Символически. Но возможен был и иной вариант. Если бы ты, например, оставил щит целым и отослал его сюзерену побеждённого рода, то тем самым отдал решение о судьбе имущества побеждённого на волю короля польского, причём совсем НЕ символически. Отправь ты этот щит целым, опять-таки, тем же Збаражским или ещё кому…

— Погоди, догадаюсь, — перебил я. — Это бы означало, что я отдаю имущество Вишневецких получателю их щита, и пусть сражаются с другими наследниками хоть до посинения. Так?

— Именно. Может, додумаешься, что означает твоё «послание»? — ехидно улыбнулась Ольга.

— Что-то вроде «сам не ам и другим не дам»? — предположил я.

— Тепло. Но я бы сказала иначе: «Вашим не будет», — неожиданно серьёзным тоном проговорила Оля.

— И что? — пожал я плечами. — Можно подумать, я намерен спокойно отдать Збаражским хоть что-то из взятого на меч? Тем более, что подавляющая часть трофеев из Недзице досталась боярским дружинам, а у них хрен чего выцарапаешь.

— Кирилл… — моя жена покачала головой. — Не в трофеях дело. Фактически, ты, своим «подарком» заявил Збаражским, что намерен воевать с ними за всё имущество Вишневецких. Производства, земли, ценные бумаги… вообще всё. Причём не для себя, а только для того, чтоб им оно не досталось. Понимаешь?

— Ага… — я задумался. — То есть, это как предупреждение, что не видать им спокойных денёчков, пока не откажутся от владений Вишневецких или от меня не избавятся, так?

— Именно, — кивнула Ольга.

— И что? — я пожал плечами, но, заметив непонимающий взгляд жены, пояснил: — Можно подумать, не отошли я этот чёртов щит Збаражскому, в наших отношениях с гербом Корибут что-то изменилось бы. Это же шляхта! Гонору и мстительности в них больше, чем здравого смысла. Или ты думаешь, что после уничтожения Вишневецких их вассалы и клиенты угомонятся? Да ни черта, Оленька. Это ж какой удар по их мнимой чести! Нет, милая. Щит там, не щит, целый или расколотый, а пакостить они не перестанут. Их же другие шляхтичи не поймут.

— Но давать им такой повод для продолжения войны… — Ольга покачала головой.

— Для них это повод к продолжению, а для нас — возможность её завершения, — отозвался я после недолгого размышления. — Понимаешь, мстить шляхтичи нам всё равно будут. Но одно дело — скрытое противостояние, а другое — иметь возможность ответить открыто, наотмашь, и не противореча тем самым традициям.

— Так ведь и у них такая возможность появится.

— И что они сделают? Приведут очередной отряд наёмников на Апецку? — рассмеялся я. — Ну, пусть попробуют… если смогут найти согласных на такое эпичное самоубийство. Сюда, в Москву, убийц направят? Было уже такое, результаты не впечатляют. Зато при малейшем намёке на продолжение боевых действий с их стороны мы получим возможность вынести их к чертям, не оглядываясь на государя, польского короля и международные соглашения.

— И тебя совсем не беспокоит сама необходимость воевать? — спросила Ольга.

— Беспокоит, и, прежде всего, беспокоит твоя безопасность, — кивнул я в ответ. — Но у нас ведь и выбора особого нет, понимаешь? Пусть сейчас у всех этих Збаражских и Несвицких будет своих забот полон рот. Разборки за наследство, за право возглавить герб и так далее… но они закончатся, и шляхтичи тут же вспомнят о нас. И начнут мстить. И здесь я могу сказать только одно: если уж вышло так с этим чёртовым щитом, то оно и к лучшему. На любую панскую пакость мы просто ответим, что называется, из всех стволов, без всякого «соразмерного применения силы», так, чтоб эту слякоть сдуло с лица земли раз и навсегда, а любые иные недоброжелатели пять, десять, сто раз подумали, прежде чем лезть к нашей семье. И будем в своём праве.

— А потянем? — неожиданно повеселела Ольга. — Война — дело дорогое, а мы пока не миллионеры.

— Если по принятым правилам воевать, то не потянем, — честно признал я. — Но кто сказал, что те правила нас касаются? Все эти захваты имущества, подрывы складов и заводов… зачем оно нам нужно? У нас же цель не разорить противника, а уничтожить угрозу семье и дому. И для этого затяжные боевые действия с привлечением тяжёлой техники, наёмников и прочих игрушек суровых воинов, влетающих в копеечку, совсем не обязательны.

— Ну да. Один гранд под скрытом пройдёт по особняку тех же Збаражских и…

— Как говорят представители одного интересного рода войск: «После нас — тишина», — кивнул я в подтверждение умозаключения жены.

— Получается, главное для нас — не пропустить подготовку противника к удару? — вздохнула Оля.

— И успеть нанести его первыми. Превентивно, так сказать, — усмехнулся я.

Глава 5

Вы не ждали, а мы приперлись

Честно говоря, в своём рассказе о трофеях, доставшихся боярам, приславшим свои сводные дружины для взятия замка в Недзице, я немного… скажем так, слукавил. Не от того, что не хотел сообщать Ольге о той части взятого на меч имущества Вишневецких, что отходила на нашу с ней долю. Вовсе нет. Мне попросту было лениво участвовать в дележе добытого, его оценке и в сопровождающих такие дела спорах, которых было не избежать. И уж тем более я не горел желанием втравливать в эти дрязги свою жену.

В конце концов, для подавляющего большинства бояр, чьи дружины участвовали в штурме замка Недзице, мы с Ольгой не более чем юнцы, не имеющие никакого влияния выскочки, не принимавшие прямого участия в боевых действиях, и ценные лишь тем, что наше владение использовалось в качестве базы подскока для доставки дружин к ТВД [17]. Об операции в обители иоаннитов они и понятия не имеют. Секретность, чтоб её!

То есть, по сути, для всего боярского сборища мы играли лишь мелкую вспомогательную роль. Таких при дележе трофеев и подвинуть не грех. По крайней мере, желающие провернуть подобный финт ушами непременно нашлись бы. А мы с Олей такого отношения не спустили бы, начали огрызаться и спорить, а это ненужные обиды, недовольство, затаённая злость…

Понятное дело, что такой расклад меня не устраивал. Именно поэтому, ещё до начала операции, я отдал право говорить от нашего имени с боярами-союзниками Великой Мегере, настояв на выплате нашей с Ольгой доли трофеев деньгами, ну и о возмещении ущерба, нанесённого базе «Гремлинов», выставленной в качестве наживки и прикрытия на время операции, не забыл. Собственно, потому сейчас Рогов и не вылезает из заблокированной базы, оценивая нанесённые ей разрушения, и составляет отчёт для наших союзников… под присмотром представителя рода Посадских-Филипповых, а сама Елена Павловна, в свою очередь, контролирует оценку трофеев, добытых боярскими дружинами в замке Недзице, выступая гарантом наших с Ольгой интересов. А у нас с женой появилось время на иные, куда более приятные дела.

Впрочем, здесь я немного поторопился. И понял это, когда на мой браслет-коммуникатор упало пересланное Роговым официальное приглашение в Водицу, в гости к пану Петеру Ракоци. М-да, как-то не подумал я, что хозяин Апецки может оказаться не рад эфирному ветру, что уже четвёртые сутки гуляет над его владениями. Бывает.