Дон Алехандро, человек и чародей (СИ) - Видум Инди. Страница 8

— А вы не знаете дон Алехандро?

Я постучал по лбу.

— Тут, Серхио, полная пустота. Все выжглось ритуалом.

— Ну, это-то понятно, что выжглось, — неожиданно сказал он. — Странно, что мы вообще выжили. Хотя вы-то, дон Алехандро, были не основной жертвой, а закрепляющей.

— А основной жертвой был наследник престола?

Серхио остановился и захохотал.

— Ну вы и сказанули, дон Алехандро. Жертвой. Он не жертва. Он — тот, к кому переходят знания.

— Какие знания?

— Алтарь Бельмонте для чего был сделан? Чтобы отобрать навыки у жертвы и передать нужной персоне. Бельмонте-то потому и не трогали долго, несмотря на все его развлечения, что он разрешил королям пользоваться алтарем.

— И что собирались получить с меня? Умение слагать стихи?

— Без обид, дон Алехандро, но стихи особой ценности не представляют. Такой дар никто бы даже с приплатой не взял. Вы шли как закрепляющая жертва, после того, от кого было забрано умение.

— А не слишком жирно дворян приносить в жертву? — удивился я. — Этак король долго на троне не просидит.

— Вы, дон Алехандро, закрепляли чародея, а значит, были одной крови с наследником, — огорошил меня Серхио. — Бастардом королевским, так сказать. Ваша мать знала, на что шла, ложась в постель с королем. Не была она случайной любовницей, у таких король детей не оставляет. А дону Торрегроса выплатят за ваше использование столько, что он молчать будет, даже если что-то испытывал к выращиваемому ребенку.

И почему я не удивлялся? Со стороны старикашки было бы странно не нагадить, пользуясь моей дезориентированностью.

— Откуда ты это знаешь? Мне кажется, это не та информация, которая свободно гуляет по массам народным.

— Не гуляет, — согласился Серхио. — Только я при доне Акуньо был, а он благородных учил, вот я и наслушался всякого. Так что не сомневайтесь: у вашей матери был договор с королем, по которому она получала круглую сумму и больше не интересовалась вашей жизнью.

— То есть моя мать собиралась родить ребенка, которого принесут в жертву?

— Шанс выжить у вас был, дон Алехандро, если бы вы родились чародеем. Но Всевышний способности к чарам вам не дал, вот вы и оказались на алтаре.

— Падре Хавьер говорил, что церковь выступает против таких жертвоприношений.

— Это она против, когда приносят в жертву их самих, а когда других — она закрывает глаза. А что не видит церковь, то не видит Всевышний. Простому чародею сюда не попасть — летающие судна все наперечет, а королям любая церковь делает поблажки.

— А хозяину замка зачем нужно было усиливать королей?

— Бельмонте-то? — уточнил Серхио, и только тут я вспомнил, что был одним из претендентов на руку представительницы этого семейства. — Так он с каждого ритуала долю имел.

Я знатно офигел. Сегодня вообще был день офигения. Так и хотелось отпраздновать — не зря же мы откопали на корабле бутылки. Но пока не до празднований, а жаль: на трезвую голову это принимать все сложнее.

— Это же постоянное усиление? Как на это власти пошли?

— Как узнали — так сразу на один чародейский род стало меньше, — хохотнул Серхио. — Подкараулили да грохнули. Но доступ в замок не появился. А слуги, что оставались, выйти не смогли так и померли все в замке. Темная история.

Я хотел ему еще пару вопросов задать, да только мы уже дошли до ритуального зала, на пороге которого я замер и засомневался, тот ли это зал: ни трупов, ни крови, только одежда валяется кучками там, где были тела. И даже запах изменился. Теперь тут не воняло скотобойней, а стоял немного душный запах плохо проветриваемого подвала.

— Могучие здесь чары сохранились, — сказал ничуть не удивившийся Серхио. — Одно плохо — кровью они подпитываются.

— Вещи все равно придется перенести на судно. Они нас выдадут.

— А чего б не перенести? За одну ходку все оттащим. И валить отсюда надо дон Алехандро, пока мы сами вот так, тряпьем не остались.

В качестве мешков мы использовали обе рясы — нижнюю и верхнюю падре Хавьера. Туда летела одежда и артефакты. Кошельки и драгоценности складывали в два мешка, оставшихся от чародеев, участвовавших в ритуалах. Во всяком случае содержимое мешков на это не просто намекало, прямым текстом говорило. Все имущество чародеев отправилось в рясы, а в мешки мы забрасывали ценности, решив заняться дележкой, когда выберемся наружу.

Бутылки с одобрения Серхио я отправил к себе, проложив почти новой чародейской мантией. Моему спутнику достались две фляги со спиртным, одна из которых была серебряной, но без аристократического герба. Выгребли мы и все продукты, что смогли найти. Было их немного, но нам долго по лесу идти не придется — если не съедят, выберемся за пару дней. Дольше всего Серхио решал, что из оружия берем мы, а что уйдет вместе с судном. Нужно было что-то хорошее, но без отличительных особенностей, по которым определился бы прежний владелец оружия. Кинжал мне достался офицерский, но в простых ножнах от другого, а саблю я оставил ту, которой уже дрался, — привычное оружие, не надо к другому приспосабливаться.

Оставляли мы ритуальный зал совершенно пустым и чистым. Никто никогда не догадался бы, что здесь произошло. Теперь бы остальные части плана выполнить в точности…

Глава 5

Пульт управления кораблем был несложен. Если бы время не подпирало, я бы попытался разобраться, но все упиралось во время и в наличие так называемых причальных башен, о которых сразу поведал Серхио.

— Ходят они от башни к башне, никогда не спускаются. Почему? Да кто его знает, дон Алехандро. — Серхио говорил, а сам еще раз обшаривал корабль на предмет пропущенных ценностей. Прям видно было, как у него сердце болит от того, что все забрать нельзя. — Это ж чары, про них обычные люди мало чего знают. Никогда не задумывался, а слышать — не слышал. Не спускаются и все тут. Зато ходят точно по часам и быстро. Хорошая штука, жаль, что сейчас такое не делают.

— Почему не делают? — удивился я. — Корабль выглядит новым.

— Разве что отделка. Летающие корабли — работа рода Мурильо, а они закончились еще раньше, чем Бельмонте. Вот так, два чародейских рода передрались, ни одного не осталось. И вместе с ними сгинули как плохие, так и хорошие знания. Сейчас мы еще и память о них хотим уничтожить. — Если в голосе Серхио и было огорчение, то всего ничего, и продолжил он довольно бодро: — Как поджигать-то будем? Артефактная защита здесь.

— Что именно?

— А кто его знает? Я ж не чародей, дон Алехандро. И не дон.

Удивляло, что он, взрослый вроде бы мужик, относился ко мне, как к более старшему и опытному и полностью полагался на мои решения. Но я тоже не знал, какие из артефактов в кабине относились к тушению пожаров, поэтому почесал в затылке и мы безжалостно выдрали все, что не относилось к управлению. С последними точно промахнуться не удалось бы: они были компактно собраны в блоке под рулем.

Дерево, лишившееся артефактной подпитки, вмиг рассохлось и не выглядело уже столь блестяще, как до нашего акта вандализма. Теперь верилось, что устройство древнее и разваливающееся на ходу. Оставалось только поджечь и запустить корабль чтобы помочь ему развалиться.

Серхио зачиркал кресалом над одной из куч одежды, которые мы равномерно разбросали по палубе. То ли одежда была недостаточно сухой, то ли ее стоило чем-то пропитать, но загораться ничего не хотело. Я уже стал сомневаться, что затея выгорит, как вспомнил, что перед смертью успел выучиться чарам. Пусть на скорую руку, пусть дефектно, но в качестве заклинания нападения старикашка мне всучил Огненный ручей, утверждая, что это самое перспективное для начинающих. Вот и пришло время использовать.

Знания были вложены в голову, но только в теории — в замкнутом пространстве кабинета старикашки проверить возможности не было, пришлось поверить так называемому учителю на слово. И вот сейчас я проделал связку Слово-Жест-Поток, и от моего пальца отделилась тонюсенькая огненная ниточка. Выглядела она настолько убого, что назвать это заклинание заклинанием нападения мог только вконец больной человек. Но несмотря на свою мизерность, Огненный ручеек, добравшись до дерева, не просто оставил на нем черную точку, но породил очаг возгорания. Инициировав еще пару в разных местах, я скомандовал Серхио двигаться на выход, пошел в рубку и занес ладонь над активацией автопилота. Немного помедлил, за что чуть не поплатился, потому что огонь разгорелся неестественно быстро и выход из рубки превратился в огненное кольцо, которое я преодолел длинным прыжком. Еще одним прыжком я преодолел расстояние с палубы до причальной площадки, потому что сходней уже не было.