Черные реки сердца - Кунц Дин Рей. Страница 31

Рой уже подошел к белому фургону сзади.

Дормон встал на первую ступеньку крыльца.

Рой приложил руку ко рту, как бы стараясь справиться с кашлем, и заговорил в маленький микрофон, прикрепленный к манжету его рубашки.

– Считайте до пяти, и вперед! – услышали мужчины, которые находились сзади дома.

У двери Дормон даже не попытался позвонить или постучать, он просто повернул ручку. Дверь была заперта. Тогда он открыл коробку из-под пиццы и вытащил оттуда мощное оружие израильского производства а коробку бросил на землю.

Рой зашагал быстрее, он уже не делал вид, что случайно оказался здесь.

Несмотря на мощный глушитель, пистолет, стреляя, издавал сильный звук. Это не было похоже на выстрел, но прозвучало достаточно громко и могло привлечь внимание случайных прохожих, если бы они оказались поблизости. Пистолетом обыкновенно пользовались, чтобы открывать запертые двери: тремя выстрелами Дормон разворотил ручку и пластинку, на которой она была укреплена.

Если даже уцелела задвижка, ей было не за что цепляться. Вместо планки двери торчали сплошные щепки.

Дормон вошел внутрь. Рой следовал за ним по пятам.

Парень в носках поднимался из винилового кресла синего цвета. В руках – банка пива. На парне были вылинявшие джинсы и майка с надписью: «Иисус Христос». Он с ужасом смотрел на них, потому что последние осколки двери вонзились в ковер прямо перед ним. Дормон посадил его назад в кресло. Он сделал это очень грубо, и парню стало нечем дышать. Банка упала на пол и покатилась, отмечая свой путь пролитым пивом.

Но парень не был Спенсером Грантом.

Держа в обеих руках свою «беретту» с глушителем, Рой быстро прошел под аркой из гостиной в столовую и оттуда через открытую дверь в кухню.

На полу лежала вниз лицом блондинка, лет примерно тридцати. Голова ее была повернута к Рою. Левая рука была протянута вперед, женщина пыталась достать большой разделочный нож, который у нее выбили из руки. Она немного не дотягивалась до него. Двигаться она не могла, потому что Веккио прижал ее к полу коленом и уперся дулом пистолета ей в шею, как раз за левым ухом.

– Ублюдок, ублюдок. Ублюдок! – кричала женщина. Ее крики были не такими уже громкими и внятными, потому что ее лицо было прижато к линолеуму.

Кроме того, ей было трудно дышать, потому что нога Веккио сильно давила ей на спину.

– Тихо, леди, тихо, – говорил ей Веккио, – спокойно, черт бы тебя побрал!

Альфонс Джонсон уже стоял на пороге кухни. Задняя дверь, наверное, не была заперта, и ему не пришлось взламывать ее. Еще одно лицо находилось в помещении: это была маленькая девочка лет пяти. Она стояла, тесно вжавшись в угол, с широко раскрытыми глазами. Очень бледная, она до того испугалась, что даже не плакала.

В воздухе пахло луком и горячим томатным соусом. На разделочной доске лежали разрезанные зеленые перцы. Женщина готовила ужин.

– Пошли, – сказал Рой Джонсону.

Они быстро обыскали остальные помещения. Они уже ничему не удивлялись. Преимущество внезапности пропало, но они еще могли выиграть. Стенной шкаф в холле, ванная комната. Спальня малышки: плюшевые мишки и куклы. Дверь стенного шкафа была открыта: там никого не было. Еще одна маленькая комната – здесь стояла швейная машинка, незаконченное зеленое платье висело на манекене. Стенной шкаф был так набит, что в нем было невозможно спрятаться. Потом спальня хозяев дома, стенной шкаф, ванная комната и – никого.

Джонсон заметил:

– Может, это он, в светлом парике, валяется на полу в кухне...

Рой возвратился в гостиную, где парень в кресле откинулся, как только мог, дальше назад, глядя на направленный на него пистолет, пока Кэл Дормон орал на него, брызгая слюной прямо ему в лицо:

– Спрашиваю тебя еще раз. Ты меня слышишь, грязный засранец? Я еще раз тебя спрашиваю, где он?

– Я уже сказал вам. Боже ты мой, здесь нет никого, кроме нас, – отвечал ему хозяин квартиры.

– Где Грант? – продолжал допрос Дормон.

Мужчина так дрожал, как будто его кресло было присоединено к какой-то массажной установке.

– Я ничего о нем не знаю. Клянусь, я его вообще не знаю! Пожалуйста, если вам не сложно, не можете ли вы отвести немного в сторону вашу пушку?

Рою стало так грустно – его всегда печалило, что люди теряли чувство собственного достоинства, когда их заставляли сотрудничать с ними. Он оставил Джонсона в гостиной вместе с Дормоном, а сам вернулся в кухню.

Женщина все еще лежала на полу, а колено Веккио по-прежнему упиралось ей в поясницу. Она уже не пыталась достать свой нож. Она уже не обзывала Веккио ублюдком. Она уже не бушевала, а начала бояться. Она умоляла не причинить вреда ее маленькой дочке.

Рой поднял нож и положил его на стол.

Она покосилась на него:

– Не обижайте мою малышку.

– Мы не собираемся никого обижать, – заявил ей Рой.

Он подошел к маленькой девочке, присел перед ней и спросил самым нежным голосом:

– Малышка, ты боишься? – Она перевела свой взгляд с матери на Роя. – Конечно, ты боишься, не так ли? – продолжал Рой. Малышка, держа палец во рту, кивнула головой. – Ну, тебе нечего меня бояться. Я не обижу и мухи! Даже если она будет все время летать вокруг моего лица и станет танцевать у меня на ушах и кататься, как с горки, на моем носу. – Малышка серьезно смотрела на него сквозь слезы. Рой ворковал: – Если даже на меня садится комарик и готовится меня укусить, ты думаешь, я его убиваю? Не-е-е-ет! Я кладу перед ним крохотную салфетку, маленькую-маленькую вилочку и ножичек и говорю ему: «Никто не должен голодать в этом мире. Отведайте меня, мистер Комарик!» – У девочки высохли слезы. – Я помню, как один раз, – продолжал свои сказки Рой, – когда слон шел в супермаркет, чтобы купить себе орешки, он так торопился, что просто отшвырнул мою машину со своего пути. Другие люди последовали бы за слоном в супермаркет и постарались бы его больно ущипнуть за хобот. Но я не мог сделать этого! Не-е-е-ет! Я подумал, что когда у слона кончаются орешки, он уже не отвечает за свои действия. Вот что я сказал себе. Но я должен признаться, что все же последовал за слоном в супермаркет и выпустил воздух из шин его велосипеда. Но я не сделал это в злобе. Я только хотел, чтобы он не выезжал на дорогу до того, как поест орешков и немного успокоится. – Девочка была прелестная. Ему так хотелось, чтобы она улыбнулась ему. – Ну что ж, – сказал он. – Теперь ты не думаешь, что я могу кого-нибудь обидеть?! – Девочка отрицательно покачала головой. – Дай мне ручку, сладкая моя, – сказал ей Рой.

Она разрешила ему взять ее за левую ручку. Она как раз сосала большой палец этой руки, и он был влажным. Рой повел ее через кухню.

Веккио убрал ногу со спины матери. Она встала на колени и, рыдая, обняла девочку.

Рой отпустил ручку девочки и снова присел перед ней на корточки. Его растрогали слезы матери. Он сказал ей:

– Извините нас, я ненавижу насилие. Правда. Но мы думали, что здесь скрывается опасный человек. Мы не могли постучать в дверь и попросить, чтобы он вышел к нам. Вы нас понимаете?

У женщины снова задрожала нижняя губа.

– Я... я не знаю. Кто вы такие? И что вы хотите?

– Как вас зовут?

– Мэри. Мэри З-Зелински.

– Как зовут вашего мужа?

– Питер.

У Мэри Зелински был прелестный носик. Просто образец прямизны и формы.

Линия носа была совершенна. Прекрасные тонкие ноздри. Словно их изваяли из тончайшего фарфора. Ему казалось, что раньше он никогда не видел такого идеального носа.

Рой улыбнулся и сказал:

– Ну, Мэри, нам нужно знать, где он.

– Кто? – спросила женщина.

– Я уверен, что вы это знаете. Нам нужен Спенсер Грант.

– Я его не знаю.

Пока она ему отвечала, он отвел взгляд от ее носа и посмотрел ей прямо в глаза. Он видел, что она не лжет ему.

– Я никогда ничего о нем не слышала, – добавила Мэри.

Рой сказал Веккио:

– Выключи газ под томатным соусом, а не то он пригорит.

– Я клянусь, что никогда о нем не слышала, – продолжала убеждать женщина.