Звезды без пощады (СИ) - Моури Эрли. Страница 18

На панели не мигнул ни один индикатор.

— Все, кранты! — констатировал Климентьев. — Вот тебе и пять сорок пять! Маленький такой, ласковый АКСУ! В лучшем случае перебило проводку.

— И, похоже, радиатор, — сев на корточки, Сергей обнаружил пулевой след по центру решетки. На асфальте тихонько собиралась лужица тосола.

— Отлично! — взорвался Денис. — Считай, прирулили до самой Сибири!

— Радиатор надо варить. Льем воду — дотянем до Вязников.

— Варить, Серж можно латунные трубки, а здесь алюминий. Понял? И электроснабжения в Вязниках наверняка нет, поскольку все чубайсы дали деру в Сибирь. И специалистов по аргоновой сварке теперь днем с огнем не сыщешь.

— В таком случае, в заднице я видел вашу Японию, — Лугин энергично пнул колесо «Лэнд Крузера». — Алюминий! Они бы его еще из пластилина сделали.

— Ладно, разбирать надо, искать, где порвало проводку, — Денис вылез из кабины и направился за инструментом к багажнику. — К вечеру, может, чего наковыряем, скрутим.

— Эй, аспирант, — окликнул Сергей. — Туда смотри!

Климентьев остановился и повернул голову. С востока наплывало темное пятно, похожее на приплюснутую темно-синюю до черноты гору. Явно не туча. Очертания казались слишком четкими и скорость приличной, как у идущего на посадку самолета.

— Кафравцы… — проговорил Денис, роняя комплект ключей в багажник.

Через секунд тридцать звездолет накрыл тенью перелесок, деревеньку между полей и двинулся над дорогой. Он не походил на сигарообразные корабли, что показывали по телевизору над Европой и Штатами. Из-за спиральных выпуклостей в верхней и нижней части в нем было что-то от садовой улитки, покрашенной матовой, темной как ночное небо краской. О высоте полета и размерах корабля Климентьев рассуждать не стал, поскольку не мог даже приблизительно определить его высоту. Лишь когда космическое чудовище приблизилось к стоянке и заслонило солнце, Денис понял: оно огромно — две, может три тысячи метров в поперечнике. Гигантская тень словно срез ночи упала на землю, и сразу наступили сумерки, только синее небо как-то нелепо сияло за широкими краями звездного странника.

Люди, выскочившие из кафе, стояли, задрав головы, разглядывая днище инопланетного корабля, делясь соображениями, кто, ропща, кто с ошеломленными выкриками. Мужичок в камуфлированной разгрузке начал орать что-то несусветное и палить из двустволки вверх, переламывая ее, торопливо снабжая новыми патронами.

— Уймите его! — крикнула испуганная женщина. — Псих конченый!

Высокий жилистый парень, стоявший на бордюре, подскочил нему и унял с размаха кулаком в нос. Стрелок упал на асфальт, ружье отлетело в сторону.

Потом подул ветер, холодный, тягучий, до жути чужой. Дул, сгибая березы по краю пашни, ледяными щупальцами проникая под одежду, поднимая, вертя обрывки бумаги, обертки и мелкий мусор.

— Слышь, Климыч, — Лугин поежился, не опуская головы. — Сдается мне, корабль не кафравский.

— Чего? — Денис не сразу нащупал в кармане сигареты.

— Того. Форма у него не та. По телевизору все звездолеты, что видели мы, несколько другие. Ведь может вывернуться такая штука, будто нам на помощь пожаловали еще какие инопланетные кикиморы? — предположил мичман.

— А ты, как я посмотрю, знаток чужой техники: кафравский — не кафравский, — усмехнулся Климентьев. — Сам еще вчера не видел разницы между карем-кафравцами и ферс. В общем, бессмысленно гадать, чей он. Мы в подобных вопросах полные дебилы и нет смысла в них лезть.

— Да мне интересно, черт дери, — Сергей провожал взглядом корабль-улитку, ползущую по небосклону на восток, так нереально, немыслимо, что вспомнившиеся кадры из «Кин-дза-дза» с дурацкой летающей цистерной представлялись естественно русским пейзажем.

Некоторые, вышедшие из кафе, забыли вмиг о свежем мордобитии, перестрелке и собрались у края клумбы — оттуда удобнее наблюдать за кораблем.

— Опускается! Мамой клянусь, посадка вот будет! — вскричал раздетый до трусов субъект, топтавшийся по капоту Опеля.

Темное пятнышко на самом деле пошло вниз где-то за городом. Затем раздался далекий, раскатистый гул. Минута тишины. И опять что-то загромыхало.

— Что за бах-шарах? Не бомбят ли они с душевной доброты Вязники? — с долей шутки вопросил Лугин.

11

Через город они поехали зря. Дурацкая колонна военных, ползущая по объездной словно стальная грохочущая гусеница, растянулась на много километров, и обойти ее все равно не удалось. Единственная польза, что за автобусной остановкой Хитрова приметила работающий павильончик — у его дверей дымила закопченная жаровня. Там же хлопотала бабулька в белом с масляными пятнами переднике, на асфальтированной площадке припарковалась пара транзитных машин. Поесть горячих пирожков в дороге во всем приятнее, чем давиться консервами, и Светка, не раздумывая, свернула налево, заняла место рядом с «Тойотой».

— Глянь, что там вкусненького, — попросила она Красину. — А то куда я с такой головушкой?

Ирина глянула на бинт, торчавший на макушке подруги двумя длинными концами, и едва сдержала смех:

— Эх, рыженькая, раньше ты была точно лиса, а теперь — зайчик.

— Ага, превратилась, — с малым удовольствием хмыкнула Хитрова. — Волшебной палочкой со всей дури по башке, и я, конечно, зайчик. Кошелек не забудь.

На широченной сковороде булькали в масле круглые лепешки, некоторые с картошкой, некоторые с мясом. Цена оказалась вполне вменяемой, если учесть близкую кончину цивилизации, и Красина с радостью заплатила полторы тысячи за пять румяненьких беляшей. Они плыли аппетитным запахом и съесть их хотелось немедленно. Потом спохватилась:

— Бабуль, а… сигарет в продаже нет?

— Вон магазин, — женщина указала на разбитую витрину под вывеской «Астрал». — Может, там чего найдешь, если не все выгребли.

Ирина замялась, неловко держа жгущие через бумагу беляши. Курить хотелось невыносимо, последний раз она успокаивала нервы табачным дымком в собственной квартире в Москве.

— Я не смогу, — признала она.

— «Винстон» устроит? Мужу набрала, а он такое не любит. Ну если устроит — две тысячи за блок, — предложила торговка и, получив деньги через минуту появилась с вожделенным бело-синим коробком.

— Спасибо. А вы чего не уезжаете? — поинтересовалась Красина. — Здесь оставаться нельзя.

— Сын на днях появится, обязательно уедем, — заверила бабуля.

— Скажу по секрету, под Челябинском сел звездолет. Лучше ехать туда. Не так далеко, и о той посадке пока мало кто знает. Всего хорошего, — пожелала Инина и поспешила к машине.

Отъехав в проулок возле Льнокомбината, они пообедали. Машины не покидали, готовые в любой момент сняться с места (на соседнем перекрестке остановились какие-то жлобы, и соседство с ними казалось опасным). Светка ела мало. Ей даже жевать было больно и перед глазами то и дело появлялись темно-багровые пятна. Наверное, она все-таки заработала сотрясение. Как Хитрова держалась долгую дорогу от Москвы, одному богу известно.

— Свет, может, поспишь немного, а я поведу? — предложила Ирина.

— Ты? — предложение Хитрову слегка развеселило. — Слушай, милая моя, давай без трогательных жертв? Ты водить даже задницей перед мужиками правильно не умеешь. Кури вот-то в форточку.

Она вытерла губы, выбросила промасленную бумажку и повернула ключ зажигания. Красина оскорблено отвернулась, глотая вожделенный табачный дым. Водить задницей перед мужиками! Как Света могла сказать такое? Ирина даже не наводила макияж перед издательскими вечеринками, чтобы оградить себя от пьяного внимания некоторых особ. И машину водить она умеет — отец еще в Калининграде учил.

— Ладно, не сердись, — после неприятного молчания, сказала Хитрова. — Я нормально себя чувствую. До Нижнего Новгорода до сумерек надо добраться обязательно. А если будет где-нибудь пустой участок трассы, дам тебе порулить.

Не доверив Красиной водительское место Хитрова, наверное, поступила правильно. Едва они выкатили за город по Горьковскому шоссе и приблизились к стыку с М7, начался полный хаос. Впереди все еще громыхал хвост армейской колонны, на него в два-три ряда наседали особо ретивые легковушки.