Посредник - Дженсон Хэнк. Страница 7
Я не мог понять, почему это было смешно.
— Может быть, наш спектакль не совсем получился, может быть, мы на нем заработали не очень много. Но денежки нам всегда пригодятся. Мне всегда нужны деньги. Неужели ты думаешь, я бы тебе не предложила сделку, если бы знала, где Джин Браун? К сожалению, Джин Браун сошла с поезда через 10 минут после того, как ушли последние репортеры. Куда она ушла — тайна для всех.
Она говорила правду. Я был уверен в этом так же, как и в том, что она бы продала мне информацию, если бы хоть что-то знала.
— Может быть, вы что-нибудь мне расскажете о ней? Хоть что-нибудь, что может навести на ее след.
Она нарочито зевнула.
— Мы все болтаем, а я ни цента за это не получаю.
— Пятьдесят долларов, — предложил я.
— Ерунда.
— Получишь еще, если информация будет интересной.
— Сначала я возьму пятьдесят.
Я отдал ей деньги. Она передала их Сьюзен, а та сунула банкнот в сумочку, лежавшую в другом углу комнаты.
— Мы встретились с Джин Браун в Марселе — она там была звездой, разговорились, потому что были американками. Выяснилось, что мы возвращаемся на одном пароходе. Джин знала, что про нее много читают в Америке. Как это ни странно, но она очень застенчива, невероятная вещь для девушки, которая выступает в стриптизе. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я понимал и кивнул в знак согласия.
— Она сама все придумала. Предложила, чтобы я записалась на пароходе под именем Дж. Браун. Придумала, как Билли… мистер Темпл, я имею в виду, пригласит журналистов на пресс-конференцию.
— Что еще?
Она пожала плечами.
— По-моему, все.
— А с кем она встречалась на пароходе? С кем разговаривала?
— Только с нами. Она все время была с нами, а если оставалась одна, то читала. Я же говорю, она очень скромная и застенчивая.
— А как она выглядела?
— Все это за пятьдесят долларов? — усмехнулась Гертруда. — Дай мне еще пятьдесят, и я нарисую тебе прекрасный портрет маслом.
— Расскажи ему, — проговорила Сьюзен, — ну что такого случится?
Гертруда внимательно, изучающе смотрела на Сьюзен.
— Быстро же ты, дорогуша, втрескалась в этого дурачка, — сказала она ледяным голосом. Затем, словно боясь потерять даже долю обращенного на нее внимания, она выпрямилась и положила ногу на ногу.
В глазах Сьюзен сверкнули возмущение и злость.
— По крайней мере, мне не надо устраивать стриптиз, чтобы заставить мужчину посмотреть на меня.
— Даже если бы тебе и пришлось это сделать, — едко парировала Гертруда, — тебе бы это не помогло.
Сьюзен просто взбесилась. Она, трясясь от ярости, полировала Гертруду разными словами.
— Да ты животное! Говоришь обо мне всякую дрянь, а сама в сто раз хуже меня. Все время болтаешь, болтаешь…
Тут уже не выдержала Гертруда. Она с быстротой молнии вскочила на ноги и кинулась на Сьюзен. Я не успел опомниться, как они уже вцепились друг другу в волосы и завизжали.
Дамы! Непредсказуемые и загадочные существа! Вечные жертвы своих эмоций!
Я вздрогнул. Мне не хотелось вмешиваться, но я не мог просто стоять и смотреть, как эти две дамочки разорвут друг друга на кусочки.
— Эй, крошки! — сказал я, подходя ближе и пытаясь разнять их. Но тут мне достался такой удар острым каблуком, что я взвыл от боли.
— Ну-ка прекратите! — заревел я в бешенстве и, грубо растолкав дерущихся, встал между ними.
Это было самым глупым из всего, что я мог сделать. Гораздо умнее было бы, если бы я спокойно допил спиртное и тихонько удалился из отеля. Но мне надо было показать себя мужчиной! Как же!
Эти дамочки, чтобы добраться друг до друга, не сговариваясь, обе кинулись на меня. Через несколько секунд мое столкновение с полом было неизбежно. Уже на полу мне, наконец, пришло в голову, что надо поскорей отсюда убираться.
Я уже почти поднялся и вырвался из объятий, но тут Сьюзен тоже вскочила на ноги, схватила фаянсовую вазу и грохнула ее о мою голову. Если бы в ее руках оказался сифон, меня бы, наверное, пришлось увозить в больницу. Я упал на колени, а потом растянулся на полу лицом вниз. В ушах стоял звон, сквозь который я с трудом расслышал, как Гертруда закричала:
— Идиотка! Ты же убила его!
Потом я почувствовал, как меня поднимают за плечи, куда-то перетаскивают. Послышались голоса, и мужской тоже. Вскоре я уже сидел в кресле с холодным компрессом на лбу и слушал, как женский голос повторял:
— Господи! Я же не хотела. Господи!
А мужской голос невнятно бормотал:
— Он у меня за это получит лет семь. Это уж точно.
Я приоткрыл глаза.
— Все в порядке, — сказала Сьюзен, глядя на меня. — Я остановила кровь. Я не хотела, честное слово!
— Попытка изнасилования, — говорил сердито мужчина. — Вот что это такое. Семь лет.
Я скосил глаза на Темпла.
— Я все видел. Моих показаний будет достаточно для любого суда.
— Ты сошел с ума! — возмутилась Гертруда.
— Этот парень ответит мне за всех, кого я не поймал. Сколько шуму будет в газетах. Может быть, это отпугнет других, желающих покрутиться возле вас, пока меня нет.
Я начал понемногу осознавать, о чем идет речь.
— Погодите, — проговорил я, понимая, что мне следовало бы говорить более сердито и возмущенно, — на что это вы намекаете?
Темпл даже не взглянул на меня.
— Надо этим заняться немедленно, — пробормотал он и направился к телефону.
Тут я окончательно понял, что у Темпла на уме. Видимо, Гертруда тоже это поняла. Она кинулась на Темпла, и они повалились на пол.
— Уводи его отсюда! — крикнула Гертруда. — Быстро!
— Давай-ка собираться и пошли скорее! — сказала Сьюзен, поднимая меня за плечи. Я слабо сопротивлялся, но она уже вытащила меня в коридор, нахлобучила на голову шляпу и вытолкнула за дверь.
Чувствуя, как боль от головы распространяется по всему телу, я кое-как спустился вниз, вышел из отеля, махнул ближайшему такси и через несколько минут уже входил в свою квартиру.
У меня не было сил даже на то, чтобы налить себе выпить. Я прошел в спальню и обессиленно рухнул на кровать.
Надо было много обдумать, но думать не хотелось. Этот Темпл мог устроить мне большие неприятности, если бы не Гертруда и Сьюзен.
Мне хотелось просто уснуть, чтобы ни о чем не беспокоиться. Я закрыл глаза и уже почти погрузился в дрему, когда раздался пронзительный телефонный звонок.
Я протянул руку и приложил трубку к уху.
— Это ты, Хэнк? — требовательно спросила Шейла.
— Да, — произнес я с облегчением.
— Где тебя черти носили? Чем ты занимаешься? Ты почему мне не сказал…
Я положил трубку под подушку. Голова раскалывалась. Из-под подушки доносились слабые звуки. Похоже, удар мне нанесли посильнее, чем я предполагал. Потом я либо потерял сознание, либо уснул, сам того не заметив.
7
Утром я проснулся с ужасной головной болью. В горле пересохло. С трудом добравшись до ванной, посмотрел на свое небритое лицо и увидел следы от ногтей на щеках и укусов на шее.
Я разделся, принял душ, потом с помощью второго зеркала попытался посмотреть на рану на затылке. Ничего не получалось. В этот момент зазвенел дверной звонок.
Это был полицейский. Он посмотрел мне в глаза и уверенным голосом спросил:
— Мистер Дженсон?
Это не вопрос. Это было утверждение.
Я судорожно сглотнул, вспомнив вчерашний вечер. Полицейский привычным движением достал блокнот и карандаш.
— Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
— Может быть, вы войдете, — произнес я хрипло.
— Это не обязательно.
— И все же давайте пройдем и сядем.
Он прошел за мной и сел на самый краешек дивана, как будто тот был раскален докрасна.
— Может, выпьете?
— Благодарю вас, сэр. Нам нельзя пить на службе.
Я вздохнул, сел в кресло и приготовился услышать самое плохое.
— Наверное, вы догадываетесь о цели моего визита?
— Думаю, вам уже сообщили, — ответил я. — Послушайте, я хочу вам сразу сказать, что все это не так, как кажется. С ней было много хлопот.