Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Алекс Коваль. Страница 75

Ладно, я замолкаю и набираюсь терпения. Отворачиваюсь к окну и уже второй час подряд провожаю взглядом проносящиеся мимо бесконечные лес, горы и поля. Красота здешних мест зачаровывает, бесспорно. Приковывает взгляд и захватывает дух от широты и простора. К тому же погода сегодня шикарная.

Шляпу с макушки стягиваю и ерошу ладонями свободно ниспадающие на плечи пряди. Щурюсь. Солнышко припекает через лобовое стекло так, что зажмуриться хочется. Подставить лицо под теплые ласкающие лучи и улыбнуться.

Но я не улыбаюсь. Наша вчерашняя ссора все еще гнетет. Губы кусаю и много думаю. Всю ночь крутила в голове поступок Виктора, к утру пришла к выводу: возможно, я погорячилась, не выслушав. Вспылила, разобиделась и поступила по-детски, отказавшись ночевать у него, фиг пойми кого этим “наказывая”. Да, возможно. Но это не точно! И с одной стороны, все понимаю, а с другой, я же девочка, капризы у меня в крови.

Где-то через полчаса пути мы притормаживаем на автозаправке. Я отдаленно начинаю вспоминать здешние места. В груди разрастается предвкушение. Смотрю на Волкова, он загадочно молчит. Ру задремала.

Пока Вик заправлял машину, я раскидала рабочие сообщения на почте. Ничего особо важного или срочного, но если мы едем туда, куда я думаю, то высока вероятность, что будут проблемы со связью. Отвлеклась и вздрогнула, когда дверь с моей стороны неожиданно открылась, а у меня перед носом возник пластиковый стаканчик, от которого вился ароматный дымок. Чуть слюной не захлебнулось! Язык прикусила, когда в паре со стаканчиком в руке Вика заприметила любимую кокосовую “Bounty”.

– Кофе для кофейного маньяка.

– А шоколадка? Тоже мне?

– Ты же поделишься?

– Я подумаю, давай ее сюда.

Тяну руку, он свою отдергивает, поигрывая бровями:

– Плюс в мою карму?

– Круче! Ты уже почти прощен.

– Звучит многообещающе.

Я забираю шоколадку и стаканчик, “клюнув” Вика в небритую щеку. Увернуться вовремя не успеваю, он ладонью за затылок обхватывает и поцелуем губы мои ловит. Смачно так и со вкусом своими губами прижавшись. Поцеловал раз. Другой. Промычав тихонько:

– М-м, со вчерашнего вечера об этом мечтал. Не знаю, как ты, а я сегодня всю ночь не спал, Кулагина. Больше так не делай.

Такое суровое выражение на лице Виктора забавно контрастировало с такими мило-ранимыми словами. Я улыбнулась. Но признаваться, что и сама эту ночь провела, не сомкнув глаз, не стала. Пусть помучается.

– Спасибо за кофе.

– Всегда пожалуйста.

Долго на заправке не задерживаясь, мы выдвинулись дальше. По пути пришлось поделиться с Волковым любимой шоколадкой и даже драгоценным кофе. Еще через полчаса асфальтированная дорога сменилась гравийной. И тут все пазлы окончательно встали по местам. Я, не удержавшись, поинтересовалась:

– Когда ты успел собрать походные вещи?

– Догадалась, куда едем?

– На наше место?

Вик улыбнулся одними уголками губ. Кивнул, не глядя. Знал, чем завоевывать, хитрый лис! Знал, что не устою перед таким и растаю. Собственно уже подушечки пальчиков закололо. Так бывает, когда тебя ждет встреча с чем-то или кем-то особенно важным. Трепет, волнение, предвкушение…

Наше место. Наша полянка. Дикий лесной пляж на берегу моря, вдали от шума, города и туристов. О нем знают считанные единицы. Посещают и того меньше. В голове сразу рисуются картинки из прошлого: яркие, живые, почти осязаемые. Сколько ночей мы здесь провели вдвоем? Не сосчитать. Сколько здешние места слышали наших разговоров и признаний? Бесчисленное множество. Этакое сокровенное местечко, куда мы, бывало, сбегали от всего мира, прихватив с собой только плед, термос и две подушки. Ах, да! Еще гитару! Раньше Вик просто потрясно играл на гитаре.

– Будем петь песни?

Вик снова потянул уголок губ в ленивой полуулыбке:

– А ты не разучилась? Петь?

– А ты? Играть?

– Ру от нас сбежит! Раньше наш нестройный хор слушали только деревья…

– И птицы, которые разлетались в радиусе пары километров, как только ты доставал гитару.

Мы переглянулись, посмеиваясь.

– Я думала, что это местечко уже давно травой поросло, а дорогу размыло.

– Я частенько тут бываю.

– Правда?

– Ага. Иногда с Русей, иногда с Багрянцевым и Герычем из города выбираемся. Сейчас пляж сезонами гораздо многолюдней даже, чем в нашей молодости, но по-прежнему о нем знают преимущественно местные. Никаких шумных туристов. А так, как сейчас еще не самый сезон, полагаю, нам удастся урвать самое лучшее местечко…

Вик говорит, а я сижу в пол-оборота, смотрю на него, глаз оторвать не могу. Нет, вот что я за женщина такая? Глупая! Ловлю каждое движение его губ, рук, каждый жест впитываю. Терпеливый он у меня. Классный. Самый лучший. Я же ему уже весь мозг выт…кхм…несла. Не со зла ведь! Честно. Просто что-то клинит временами в мозгу. Видимо, десять лет относительной свободы дают о себе знать.

Никакие другие отношения или брак не делали меня домашней или “чьей-то” по умолчанию. С Волковым же я начинаю потихоньку понимать, что жизнь меняется и я уже не впереди – я “за” мужчиной. Сильным, верным, готовым в любой момент и любой ценой защитить, прикрыть, отстоять перед врагами и даже перед всем миром, если понадобится. Дура дурой, Кулагина! С ним я всегда была и хотела быть просто слабой девочкой. Наверное, именно это меня пугало и пугает до сих пор. Временами до дрожи. С Виктором я не умею быть той самой “Антонина – я сама”. Вот и кусаю его. А он терпит. Другой бы уже давно открестился от такой, как я. Волков же – он всегда умнее, всегда опытней и мудрее. Всегда “вперед” шел и до сих пор идет первый.

Поддавшись сентиментальному порыву, ловлю его широкую ладонь. Переплетаю наши пальцы. Внутренне ликую, как ребенок, когда его рука перехватывает инициативу. Он сжимает мои пальчики, устроив наши ладони у себя на бедре. Знаю, что Вик уже не дуется. Не умеет он долго держать в себе обиду. Временами кажется, что я такая расчетливая стерва и пользуюсь его мягкотелостью по отношению ко мне. Кручу хвостом, зная, что какую бы дикость не выкинула – он пойдет навстречу первый. Жду даже этого шага! Но что, если так будет не всегда? Любому терпению приходит предел. И что тогда?

Думаю об этом, и кожу начинает покалывать уже не от предвкушения, а от страха. Страха этого человека потерять. Только сейчас осознаю, что требую от него полного доверия, а сама вру. На каждом шаге вру. Взять только этого Шляпкина-Кепкина! А про свадьбу Синичкиной? До сих пор ни слова не сказала.

– Вик, мне надо тебе кое-что рассказать. Только обещай, что сильно не будешь ругаться.

Машина притормаживает на просторной полянке. Мы на месте. Волков глушит двигатель и оборачивается.

– Так, Кулагина, мне уже начинать паниковать?

– Не совсем, но…

– О-о-о, мы уже приехали!

Руслана подскакивает на заднем сиденье. Неожиданно и очень, очень не вовремя!

– Приехали, мелкая.

– Чур, я первая ставить палатку! – радостно сообщает нам ребенок и вылетает из машины. – Вы идете?

Мы с Виком переглядываемся.

– Идем.

– Сейчас.

Момент откровения упущен.

– Запомни, на чем мы остановились, конфетка. Вечером продолжим.

Виктор

– Так, я нашла, куда ее вставлять, Чип!

– Отлично, цепляй.

– Сделано.

– Молодец, футболистка. Поднимаем, готова?

– Угу.

– Эм, ребят, я, я не готова! Я потерялась в этой огромной штуковине! Ау, вытащите меня отсюда… – раздался то ли смех, то ли отчаянный крик Кулагиной, запутавшейся в ворохе брезента. Мы с Русей переглянулись, сгибаясь пополам от смеха. Пришлось нашу бедовую даму вызволять.

Идея сгонять на ночь на берег осенила внезапно. Один взгляд в окно, еще один в прогноз – походные вещи сами слетались в багажник тачки. Раньше мы это дело с Кулагиной обожали, гоняя на берег чуть ли не каждые выходные. Это место было едва ли не единственной возможностью уединиться. Классные были времена. Почти что беззаботные. Но не суть.