Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Алекс Коваль. Страница 89

Нина

Глупости какие-то! Выдумал, тоже мне, беременность. Нет, это надо?!

Закрываю дверь и прислоняюсь к ней затылком. Губы кусаю. Злюсь, но еще сильнее мандражирую. Кручу в руках эту дурацкую коробку и смеяться хочется, и плакать. Что за глупости?!

Цикл я отслеживаю. Все стабильно, как часы! Чувствую я себя прекрасно, за редким исключением. Я – это я! Одна! Ничего во мне не поменялось! Значит, бред? Бред! Соответственно, ну, сделаю я этот тест, что в этом страшного, правда? Правда. Только почему тогда руки так дрожат и дыхание учащается от волнения? То ли паническую атаку ловлю, то ли в ванной по-прежнему душно, но на доли секунды кажется, что задыхаюсь.

Я не беременна. Не могу я быть беременна! Не готова. И не хочу…

Воду холодную включаю, лицо ополаскиваю, шею, щеки. Все хорошо. Хочет Волков увидеть отрицательный результат? Да ради бога, мне на эту штуковину пописать несложно! Но не так я себе представляла наш романтический вечер вдвоем. Совсем не так! Я надеялась, что мы друг от друга не отлипнем, из кровати не вылезем до рассвета. А что в итоге?

Чушь!

Психую и вырубаю воду. Не с первого раза получается открыть коробку. Открыв, быстро пробегаю глазами по инструкции. Что ж, ничего нового. В моей жизни я использовала тесты на беременность всего дважды. Оба раза были отрицательные. Делала их так, чисто для подстраховки. Сегодня третий? Что ж, Бог любит троицу…

– Ну что там, конфетка?

– Г-готов? – голос дрожит.

– Я или тест? – Волков бросает взгляд сначала на меня, потом на свои наручные часы. – Уже прошло пять минут, уже точно все, в инструкции написано, что хватит и двух.

Время четыре часа утра. Мы сидим в гостиной на диване. Плечом к плечу. Свет в квартире так и не включили, нам хватает и полумрака. Тем более за окнами уже начинает светать. Я, подогнув и обняв ноги, пытаюсь унять биение сердца и дрожь, а Вик… он почти не дышит. Упер локти в колени, сжал пальцы в замок и замер. Напряжен, аж костяшки побелели.

Мы оба смотрим на электронный тест на беременность, лежащий на столике экранчиком вниз. Оба волнуемся. Безусловно. Вот только каждый по-разному. Я молюсь, чтобы он оказался отрицательный, Волков, полагаю, ждет положительный результат. И мне страшно, как никогда в жизни.

В прошлые два раза я готова была принять любой исход со спокойной душой. Знала, что даже если забеременею, выход есть – аборт. Сейчас же, с Волковым, я страшусь увидеть это пресловутое “беременна” настолько, что меня начинает подташнивать, а тело превращается в вату. Я ощущаю себя загнанной в угол. Доходит до того, что уже не чувствую ни рук, ни ног. Даже думать не хочу, что буду делать, если все-таки…

Нет. Нет и все тут!

Что самое пугающее – я не могу даже себе в полной мере объяснить, почему меня так сильно страшит вероятный “залет”. Тем более в свете того, что случилось это не от какого-то Пети или Васи Пупкина, которого я и лица не помню. А от Вика. Моего Вика! Миллионы женщин рожают и воспитывают прекрасных детей. Поднимают чад, порой даже без мужчин и финансовой опоры! У меня есть и то, и другое. Я твердо стою на ногах. Мне не восемнадцать, а тридцать один год. Я опытная взрослая женщина. Но я немею от одной только мысли – возможно, я скоро стану мамой.

Я не смогу. Я не готова. Ни морально, ни физически. Так что, спасибо, но не нужно мне такого сомнительного “счастья” сиюминутно. Пусть даже и от горячо любимого и любящего меня мужчины.

Зациклившись на последней мысли, я незаметно для себя задерживаю дыхание. Виктор еще раз оборачивается. Наши взгляды пересекаются. Его губы приободряюще улыбаются:

– Может, все это глупости. Не трясись, конфетка, – сжимает в своей широкой ладони мою миниатюрную. Крепко. Кто за кого держится, непонятно.

– Д-давай… давай, Вик. Покончим уже с этим. Смотри, – киваю на тест и зажмуриваюсь.

Ей богу, Кулагина, ведешь себя, как трусливая малолетка! Злость обуревает на саму себя, но ничего поделать с этим не могу. Мозг уверен, что я не в положении. А сердце… оно, гадина, чувствует: что-то не так. Чувствует и беснуется в груди, когда слышу, как сдавленно, со свистом, сквозь сжатые зубы выдыхает Волков. Расколачивает в щепки ребра, когда чувствую, как пальцы его сильнее сжимают мои. Можно и глаз не открывать. Уже и так понимаю, что увижу. И тем не менее.

Набираясь смелости, смотрю на зажатый в пальцах Вика электронный тест, на котором вполне отчетливо читается:

“Беременна 3+”.

Глава 38

Нина

На какое-то время я точно выпадаю из жизни. Впадаю в сознательную «кому», при этом так и оставаясь неподвижно сидеть и смотреть на всего одно слово, решающее все. Или если не все, то многое. Чувствую на себе взгляд Волкова. Он боится подать хоть какой-то признак жизни, чтобы меня не взорвало. А на место моего страха приходит… опустошение. Тотальное. Все эмоции утекают, как сквозь пальцы вода. Все планы с оглушающим грохотом, стоящим в моих ушах, летят в бездну.

Я беременна…

Где-то краем сознания я подмечаю, что у Вика дрожит рука. Та самая, в которой он держит судьбоносный тест. Подмечаю, что дышит он тяжело и через раз. Понимаю, на каком-то чисто интуитивном уровне, что он боится. Боится, что меня сейчас понесет. Боится услышать от меня, что эта беременность нежеланная. Я понимаю, как больно ему будет услышать подобное. Я все понимаю! И где-то далеко и глубоко все это запечатлеваю в памяти. Мне правда, очень сильно не хочется причинять ему боль, но…

Я начинаю беззвучно рыдать. Слезы прорываются неожиданно. Капля за каплей. Слезинка за слезинкой. Увлажняя щеки, скатываясь к губам, которые моментально становятся солеными. Я глотаю их, захлебываясь. И плачу. Всхлипываю и часто-часто моргаю. Не помогает! Сердце сжимается от боли, приходится сдавить грудную клетку ладонью. Я ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не понимаю. Скорее, знаю, чем замечаю, как Волков бледнеет. Как пугается и бросается обнимать. Сильно, крепко, самоотверженно. Как гладит по голове, плечам, спине. Прижимает, успокаивает, шепчет что-то, а я даже не слышу, что! Убаюкивает в своих руках, позволяя мне просто биться в тихой истерике у него на груди, выпуская всех своих демонов наружу.

Это мог бы быть волшебный момент. Ранимый, милый, нежный, романтичный. Десятки тысяч пар мечтают о подобном! Увидеть радость в глазах своего мужчины. Услышать тысячи признаний в любви. Разделить эту радость на двоих, ведь это так прекрасно, когда в тебе растет частичка твоего человека! Да? У всех так. А я же? А у меня вечно в жизни все через задницу! Я не могу ни думать, ни анализировать, ни даже мыслить сейчас. Я просто реву. Мне совершенно серьезно кажется, будто это конец. Тотальный конец всего! Карьеры, отношений, свободы, жизни конец. Испорченная фигура, здоровье, упущенные возможности, боль… роды. И ответственность. Огромная. На всю оставшуюся жизнь. Ответственность за маленького человека, который придет в этот мир.

Я не могу.

Я не хочу.

Я не готова!

Кажется, я повторяю это вслух. Раз за разом. Три предложения по кругу. Заикаясь, сбиваясь, путаясь, сливая поток слов в сплошное “не-не-не”. Психую. Меня трясет. Вырываюсь из рук Вика и, подскочив на ноги, все еще беззвучно глотая соленые слезы, мельтешу по комнате, вцепившись пальцами в волосы. Вик подскакивает следом.

– Тони. Успокойся, слышишь…?

Не слышу.

– Выдыхай…

Нет…

Нет, нет и нет!

Как это могло случиться?

Когда это произошло?

Почему мы оказались неосторожны?

Срок больше трех недель.

– Как мы такое допустили?! – вскрикиваю в конце концов, а губы по-прежнему дрожат. – Когда? Почему сейчас, Вик?! – оборачиваюсь и руки опускаются от бессилия. – Я… я не готова к такому… ты… ты должен меня понять! Я не… не хочу… я не… не знаю… Господи!