Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ) - Стрелецкая Екатерина. Страница 16

– Ты об этом хотела поговорить?

– Конечно. И не только. Так какой тип улыбки допустим во время торжества подобного этому и в каком случае. А также имеются ли различия вроде рангов или званий между воинами хайтра и как их различить? Кому как улыбнуться или поприветствовать, чтобы соответствовать рамкам приличия принятым здесь? – я намеренно сделал акцент на последнем слове, напоминая, насколько далека от местных понятий.

Кажется, своими вопросами я сумела таки ввести Адама в ступор. И тут встали два высоких мужчины, внешне похожих друг на друга, словно близнецы. Они даже двигались синхронно. Могу поклясться, что даже напитки в их кубках в этот момент колыхнулись одинаково.

– Эти двое – хайтры. Самые старшие воины и первые после меня в командовании хайтром. Старшего зовут Даргнар, младшего – Боргес.

Я вопросительно приподняла левую бровь. Ещё бы понять кто из этой парочки первым появился на свет. Кажется, они даже одновременно решили ознакомиться с этим миром при рождении.

– Тот, у которого шрам на правой брови – Боргес, с рассечённым виском – Даргнар.

Я улыбнулась мужу ещё сильнее:

– А бинокль или подзорную трубу дашь?

У Адама аж костяшки пальцев побелели на руке, которой он держал кубок.

– Тот, что по правую руку от тебя – Даргнар.

– Премного благодарна за пояснение, милорд.

– Боги, дайте мне терпения высидеть этот час... – буркнул Адам себе под нос, но я прекрасно его расслышала.

Что ж, один-один, милый...

Однако вопреки нашим ожиданиям, мы высидели почти три часа. Каждый из присутствующих поднимал кубок, совершенно искренне желая нам с Адамом счастья, здоровья и всего наилучшего в соответствии с их пониманием. Но в целом выглядело достаточно мило, а главное – чувствовалось, что своего милорда они любят, уважают и ценят. Я даже смогла расслабиться и улыбаться без лишних усилий. Даже смогла получить удовольствие от происходящего и насладиться вкусными блюдами. После последнего произнесённого поздравления мы выждали примерно полчаса, прежде чем удалиться. Все как один встали и отсалютовали кубками. Ни единой сальной шуточки, даже полунамёка во взглядах я не заметила.

Поднимались мы по той же лестнице наверх, на которой ещё вчера хотелось умереть. Однако Адам по-прежнему не выпускал мою руку. Хмм... Значит, действительно накануне меня проверял, а сейчас соблюдал все правила приличия, хотя вокруг не было ни одной живой души: его хайтр в полном составе остался в столовой, а слуги кто занимался своими прямыми обязанностями, кто, не будучи привлечённым к обслуживанию праздника, праздновал тихонько на кухне.

Я всё гадала, куда в итоге приведёт меня Адам для приватного разговора: в мои покои, в свои, или в кабинет. В итоге оказалось, что всё-таки в кабинет. Но к моему большому удивлению на столе обнаружилось блюдо с закусками и кувшин с двумя кубками.

– Сидр, – пояснил Адам. – Но если хочешь чего-нибудь покрепче, прикажу принести.

– Спасибо, но меня всё устраивает.

– Судя по тому, что ты так настаивала на разговоре – не всё... – недовольно заметил Адам, закрывая двери кабинета.

Я немного развела руками:

– Всего лишь хотела уточнить, как себя вести. Общая фраза про сдержанность, к сожалению, мало чем может помочь. Но для начала я хочу попросить впредь предупреждать меня о том, что планируется, и хотя бы в общих чертах посвящать о порядке проведения того или иного мероприятия. Для меня сегодня оказалось полной неожиданностью, что после церемонии заключения брака будет застолье. Ты серьёзно думал, что я буду в восторге, как ваши местные женщины?

– Но тебе всё-таки понравилось, не отрицай...

– Даже не собираюсь. Но прежде пришлось хорошенько понервничать, пытаясь сообразить, что делать и как реагировать. За малым сдерживалась, чтобы сразу не встать и не уйти. Вот скажи мне, откуда я могла знать, что всё будет достаточно чинно и благородно, по крайней мере в тот период, пока мы оба в столовой, а не превратится в масштабную гулянку с последующим мордобоем, битьём посуды и ломанием мебели? По-хорошему: я не знаю тебя и твоих людей, ты не знаешь меня. Каждый из нас оценивает всё с точки зрения личного опыта и привычных рамок поведения. Да, какие-то вещи можно предположить, но! Опять же кто с чем сталкивался ранее и к чему привык. Я к сюрпризам не привыкла. Особенно в среде, в которой чувствую себя неуверенно из-за отсутствия малейшей информации. Если ваши женщины привыкли к восхищению, поклонению или повышенному вниманию, то я – нет! Мне нужно было хотя бы немного времени, чтобы осознать, как на меня будут пялиться около пяти десятков пар глаз. А уж что подумают при этом, сделай я что-то не так...

– Всё сказала?

– Нет!

– Ты прекрасно одета, на тебе дорогие украшения, ты – жена герцога. Почему о тебе должны были подумать плохо или что-то не так?

Чёртова мужская логика... Том пятый мне, пожалуйста! Я откинулась на спинку кресла, закрыв лицо руками, чтобы не выматериться.

Адам расстегнул свою накидку с меховым воротником и отбросил на лавку возле окна.

– Но ведь среди тех, кто остался внизу, одни мужчины. Женщин не было...

– Адам! Какая разница? Я открою тебе, наверное, страшный секрет, но мужчины ещё большие сплетники, чем женщины! Это при тебе твои подчинённые будут молчать. И из-за твоего статуса, и потому что ты их командир. А между собой, когда можно расслабиться и не опасаться, что ты услышишь, прекрасно перемоют кости мне «от» и «до» лучше самой распоследней сплетницы. Когда Даргнар и Боргес уйдут, то ещё свободнее обсудят новую герцогиню. Новый человек всегда находится под пристальным вниманием. Любое слово, жест, мимика... Оценивают всё! И допустить промашку легче простого, не зная правил. Я их не знаю. Если не считать тех мелких замечаний, которые ты мне сделал утром.

– Для тебя действительно это так важно?

– Да! Но в первую очередь это должно быть важно для тебя. Ведь это в твою сторону полетят шпильки и твою репутацию затронет. Я уйду, а тебе ещё несколько лет припоминать будут. Вот оно тебе надо?

Адам хмуро пожевал нижнюю губу.

– В чём-то ты права...

Да неужели?! А теперь можно поподробнее, что именно мой муж услышал из всего сказанного мной, а из услышанного понял?

– Эмилия, ты злишься...

У меня даже дар речи пропал. Я злюсь? Да я вне себя от ярости!

– В общем-то, ничего сложного тут нет. Что именно тебе непонятно?

Я скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу:

– Самое простое: «ты». Обращение «ты». Вот каким образом я могла понять, что обращаясь ко мне на «ты» вчера, ты, Адам, показал, что считаешь меня равной себе, а не равной прислуге, к которой тоже обращаются не на «вы»? Ведь в моём мире титулов нет, соответственно, у меня тоже. А к незнакомым людям у нас принято обращаться на «вы», заранее выражая уважение. Поэтому я и в мыслях не могла подумать, что могла тем самым тебя оскорбить. И уж тем более не оценила обращение на «ты». Вот как ты мне объяснишь, каким образом различать типы обращений? Но при этом к прислуге можно обращаться на «вы», подчёркивая уважение.

Надо было видеть лицо Адама в этот момент. Мужчина, как говорится, «капитально подвис».

– Ты ведь над этим даже не задумывался, правда? Для тебя это само собой разумеющееся. Ведь ты в этой среде рос, чему-то тебя научили, что-то ты видел и запомнил. Ведь так? А я действительно хочу во всём этом разобраться. Поэтому готова учиться. У тебя, потому что больше не у кого. Вряд ли в замке есть хоть кто-то, кто знает все нужные мне тонкости. Но могу облегчить задачу: в замке есть книги, а именно: учебник или свод правил по этикету?

Адам покачал головой:

– Нет. Но готов ответить.