(не)нужная дочь Дайва. Игры судьбы (СИ) - Рош Ярина. Страница 12

Я поглядывала по сторонам, и иногда казалось, что за деревьями притаились разбойники. Вот — вот раздастся, черт возьми, залихватский свист, как и полагается по сценарию, и они с гоготом нападут на нас.

Ор внимательно осматривался вокруг, цепко обхватив руками борт телеги. Иногда он поглядывал на меня, словно проверял, что со мной всё в порядке и никуда его хозяйка не исчезла.

Его молчаливая забота теплом касалась моей душу, и мне оставалось только кивать ему в ответ.

Фырканье лошади, которая выражала недовольство ночной прогулкой, скрип колес телеги, где у напряженных пассажиров сердце ускакало в пятки, усиливающийся ветер и вдобавок Сон, который решил спрятаться и не тратить свой свет на одиноких путников — запомнится мне надолго.

И если я решусь ещё похрабриться и отправиться в путь в такое время, то прежде серьёзно подумаю об этом.

За полночь мы вошли в харчевню и задохнулись от тяжелого запаха, который пропитал воздух в зале. Он был полон людьми, как никогда.

Слышался смех и громкие крики, споры. Работницы разносили еду и выпивку и с удивлением посматривали на меня.

Ор сразу встал на свой пост, внимательно посмотрел на постояльцев, которые слишком шумно о чем-то спорили. Он подошел к ним, и сразу градус накала поубавился, тем более один из них оглянулся и увидел меня, стоящую около лестницы.

Вид у меня был не очень дружелюбный. И если бы кто-то решил показать свой характер, то, думаю, мне бы пришлось завтра восстанавливать своё заведение.

То, что нас не будет, я думаю, все знали и поэтому решили немного расслабиться. Зачем выходить во двор, если можно и поскандалить на месте. Двое тут же поднялись со своих мест и недовольные направились на выход, поглядывая друг на друга.

Вот нельзя оставлять харчевню без охранника! Хорошо, что приехали сегодня, а то завтра вернулись бы к шапочному разбору и незапланированным расходам, а зачинщиков бы след простыл.

А тут мы и появились, что сразу у всех поубавился пыл и желание размять косточки прямо на месте.

Пусть разминаются на улице, где, по-видимому, вскоре разыграется дождь: будет кому охладить их горячие головы.

Немного постояла и, наградив всех тяжелым взглядом, поднялась к себе.

Пустота в груди словно и ждала подходящего места, чтобы снова отозваться болью и безысходностью.

Мне пришлось открыть настежь окно. Подставила лицо ветру, который нес ночную прохладу и охладил мои и так холодные щеки. Мои губы беззвучно читали строки стихотворения, словно мантру.

Переживу. Переболею.

Перекантуюсь. Перебьюсь.

Но своего таки добьюсь.

Не упаду. Не утону.

Из грязи вырвусь. Я смогу.

Перереву. Перестрадаю.

И вновь улыбка засияет.

Да, нелегко. Не спорю, сложно.

Но дальше жить вполне возможно.

Я все смогу. Я все сумею.

Я не боюсь. Я не жалею!!!

Я все сумею…. Я все сумею…. Я все сумею….

Шквальный ветер с ливнем кинул в лицо холодную горсть капель и вывел меня из забытья. Затем еще горсть и еще, словно наказывал меня за минутную слабость.

«Тебе дали второй шанс жить, а ты нюни распустила. Потери всегда будут, и самые больные — те, когда теряешь дорогое и значимое в своей жизни. Они будут. Поверь! Только ты чуть не сломалась и не сдалась…. Почему же не сдалась? Я же на миг умерла. Только что-то не дает мне уйти, а заставило опять вернуться на эту бренную землю. Опять дали шанс? Только зачем? Значит, я кому-то ещё нужна?...»

…Нужна…. Нужна….Нужна…. Ветер выл и нещадно бил по лицу холодными струями дождя. Меня словно приклеили к окну, и я стояла и не могла двинуться с места или не хотела, пока не почувствовала мелкую дрожь от холода, постепенно осознавая реальность. Мое платье промокло до нитки и уже не в состоянии впитывать влагу и позволяла стекать им вниз.

Зубы отстукивали мелкую дробь, словно барабанщик простукивал незатейливый ритм. Плотно их сжала и дала себе слово, что никогда на моем лице не появятся слезы. С трудом закрыла окно непослушными руками и пошлепала по луже, которая растеклась по полу. Обхватила себя руками, чтобы хоть как-то немного согреться, доковыляла до кровати. Большого труда мне понадобилось, чтобы снять с себя мокрое платье и, укрывшись с головой, провалится в сон.

Моя жизнь потекла по старому руслу: работа, работа, работа. Ничего в ней не изменилось, только я закрылась ото всех и угрюмо поглядывала вокруг.

В такой же обычный день я, как всегда, укрылась в своей крепости и разбиралась с документами, но постепенно до меня стал доноситься шум, который наталкивал на нехорошие мысли.

Вначале у меня не было желания спускаться, но Ор сейчас отдыхал. Хорошо, если мои предчувствия не подтвердятся, и внизу только словесная перепалка, а если там назревает конфликт, то моё присутствие просто обязательно.

Но понадеялась на лучшее, потому что все здешние знали, что драчунам я запрещу посещение харчевни, и поэтому никто не рисковал моей гостеприимностью.

Репутация хорошей выпивки и хорошей недорогой закуски, которых не было в других заведениях, делало это место желанным.

Каждый знал, что встретится с грозной хозяйкой, для которой все были равны: будь ты мужик, или сбир, или ферт — все получат свою порцию недовольства.

Медленно спустилась по лестнице, сомневаясь в своих предположениях, и не поверила глазам. За столько лет в зале заваруха?

Перевернутые столы, сломанные стулья напоминали дрова, даже светильник повис на стене. Я была не в силах подобрать адекватные эмоциям слова, а просто задохнулась от подобной выходки, которая граничила с наглостью. Мой яростный взгляд окинул разношерстную компанию и прогремел голос:

— Что тут происходит?

Дом встряхнуло так, что стекла из окон мелкими осколками с серебристым звоном разлетелись в разные стороны.

Толпа сразу замерла и поняла, что дракой довели до крайности хозяйку, которая последнее время слишком раздражительная и злая.

Человек десять с разбитыми лицами и с кровоподтеками молча уставились на меня. У некоторых играли желваки от чувства неоконченного выяснения спорного вопроса. Некоторые смотрели на меня враждебно, будто я была причиной их спора. Некоторые отводили глаза и делали вид, что их не интересуют больше драка. В воздухе витало напряжение. Среди них заприметила Прона, и я мне не приходилось сомневаться, что он был зачинщиком. Мой вкрадчивый голос с прищуром глаз не оставлял надежды уйти от наказания.

— Прон. Ты же знаешь, что у меня запрещены драки. Это правило касается всех. Ты решил его нарушить? Ждешь моего благословения?

— Гор…. — Он увидел, как я переложила руку на талию, а вторая тихо постукивала тростью, пробасил:

— Солья прости. Это не я, а этот хлыщ. Заморский. Видите ли, ему не понравилась моя компания. Вот и сцепились.

Мой недовольный взгляд скользнул на другой объект. Ничего себе экземплярчик! Высокий, широкоплечий, с копной чёрных волос. Правда кто-то успел немного разукрасить привлекательную внешность, оставив рассеченную бровь и губу.

Но мне было всё равно. Правила для всех одинаковые.

— Простите. Я тоже вспылил. Просто мы не учли темперамент друг друга, — проговорил этот ферт.

Ты погляди, какой благородный!

— Мне все равно. Прон, в моё заведение месяц носу не показывай. И проводи этого защитника к Хлое. Ему также тут отказано. И возместить весь ущерб! — сердито проговорила я.

Мне оставалось только развернуться и оставить разбираться с разрухой нарушителей. Мной руководила уверенность, что все будет исправлено. Как показывал опыт, который накопился за столько лет. Некоторые как-то решили похрабриться, но ушли чуть живые. Они думали, что у меня память на лица плохая, а нет. Всех сразу запоминаю, и Ор выкидывает их на улицу при появлении на пороге. А слишком напористым, Освальд промыл мозги. Неуклюже переваливаясь всем телом, я поднялась в свою комнату.

С этим что-то надо делать! Раз за столько лет перешли границу и наплевали на правила — это означает, что сдаю свои позиции. Где я промахнулась? Дала слабинку?