Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 124

Город, компактный и плотный, являлся своего рода аномалией. Небольшие деревянные дома в несколько этажей стояли плечом к плечу так тесно, что не сразу и определишь, где начинался один и заканчивался другой.

Их обожженные неумолимым солнцем фасады давно уже обветрились от порывистых степных ветров. У некоторых, тем не менее, присутствовали веранды, где на креслах-качалках сидели люди, обмениваясь кивками и короткими беседами с соседями. В воздухе жужжал негромкий гул разговоров и редкие смешки и вскрики.

Местные, видя, как караван входит в город, почти не обращали на пришедших никакого внимания. Видимо Пресный, служивший своего рода центральным узлом на ближайшие окрестности, давно уже привык к подобным визитерам и их сомнительному внешнему виду.

Арди же смотрел в оба, как губка впитывая для себя что-то новое и необычное, столь резко отличающееся от теплого и уютного Эвергейла.

Главная улица служила сердцем ковбойского городка. Здесь, даже несмотря на то, что солнце уже почти спряталось по ту сторону горизонта, кипела жизнь.

Мимо проносились мужчины на лошадях, звеня шпорами, и неторопливо прогуливались горожане, попутно с осторожностью поглядывая по сторонам.

Салуны с распахнутыми деревянными дверями манили к себе и путешественников, и местных жителей, предлагая кружки пива и зажигательные мелодии из старых пианино.

К главной улице примыкало несколько поменьше, каждая из которых рассказывала свою собственную, удивительную для горца историю повседневной жизни. Народ, сидя у порогов, что-то обсуждал, лаяли собаки, белье висело на веревках, танцуя на ветру, издавая звуки, похожие на хлопанье крыльев.

Как ни странно, церковь и ратуша располагались рядом с салуном и городским борделем. Сопоставление было почти поэтическим или наоборот — насмешливым. И словно беспристрастный надсмотрщик между этими контрастными заведениями возвышалась тюрьма и офис шерифа. Ее деревянный фасад, на тон темнее остальных, мрачно взирал на происходящее вокруг.

Отсюда, с возвышения, Арди смог увидеть то, что находилось по ту сторону застройки.

За пределами города степь вновь обретала свое господство. Но и там были заметны следы вмешательства человека. Бесконечные рельсы тянулись от одного горизонта до другого, тускло поблескивая в вечернем свете огней сторожки. Рядом с невзрачной постройкой стояла скромная платформа, сколоченная из сухих досок.

Именно с неё завтра в полдень отойдет поезд, едущий с юго западного побережья в сторону Метрополии.

— Да Демоны и Ангелы! — воскликнул Йонатан, когда его сапог увяз в очередной лошадиной куче, оставленной на и без того утопающей в грязи земле. — В следующую командировку на равнины я затребую запасные сапоги!

— Это здравая мысль, господин Корносский, — к Плащу подошел Эртас Говлов, заметно постаревший и осунувшийся. — Я не знаю, как вас отблагодарить за то, что вы…

— Хорош трепаться, — Йонатан перебил, протянув руку. Эртас замер, а затем как-то не очень уверенно её пожал. — Бывай, северянин.

С этими словами Плащ развернулся к своему отряду (тому, что от него осталось) и Арди.

— Ночуем в салуне. Берем две комнаты. Одну нам и одну Цасаре с Ардом.

— И почему именно… — начал было возмущаться Длинная Шея.

— Будешь ночевать с вампиром? — сразу осадил его Йонатан.

После чего они направились в сторону салуна, оставив позади немного опешившего Эртаса. От взгляда Арди не укрылось, как тот сжимал в левой руке трубочку из связанных нитью купюр. Но Йонатан денег не взял.

Даже не подумал об этом.

И почему-то Ардан не сомневался, что Март бы поступил иначе.

— Не переживай за них, Арди, — снова на языке Фае тихо произнесла Цасара. — Мы сделали для них все, что могли и даже больше. Дальше их судьба зависит только от них самих.

Так, спустя почти месяц совместного путешествия, без лишних прощаний и долгих расшаркиваний, они расстались с караваном.

Что чувствовал по этому поводу Арди?

С удивлением для себя — не так уж и много. Он сожалел о тех, кто остался в прериях, но в равной степени радовался за тех, кому удалось добраться до сюда.

Йонатан же, чувствуя себя как дома, распахнул двери и, игнорируя взгляды посетителей салуна, прошел к барной стойке.

Арди же, первым делом, входя внутрь, снял шляпу, как его всегда учила этому матушка. Он бывал в салунах и прежде, но никогда — в таких больших. На первом этаже за десятком круглых столов разместилось порядка полусотни мужчин. Большинство — с патронашами и револьверами. Кто-то играл в карты, другие пили и что-то обсуждали, третьи просто ужинали в относительно тихой и спокойной обстановке.

У дальней стены за пианино сидел старичок в потертом фраке и лениво перебирал пальцами клавиши. Над его головой висел прибитый к доскам череп детеныша Шагальщика, а вокруг — черно-белые фотографии каких-то людей.

Женщин, если не считать двух официанток, в салуне не было. Что, в целом, не удивительно. Зачастую их появление в подобных заведениях, особенно молодых и красивых, в лучшем случае приводило к тому, что кто-нибудь оказывался запертым на ночь за решеткой (для осветления разума, как говорил муж Шайи), а в худшем — случались перестрелки.

Так что Ардан с некоторой настороженностью взглянул на Цасару и… не обнаружил той рядом с собой. Только интуитивное ощущение подсказывало ему, что рядом кто-то был, кто-то неживой.

— К чему лишний раз провоцировать смертных, — донесся до Арди едва слышимый шепот.

Что до Катерины, то как-только взгляды посетителей переместились на неё, то она просто козырнула красноречивой черной шляпой и поправила патронаш с револьверами.

Народ что-то заворчал про Плащей и вернулся к своим делам.

Но, объективно, с Цасарой такой трюк мог и не пройти…

Йонатан же, подошедший к длинной, с потрескавшимся лаком, барной стойкой, молча положил несколько железных монеток.

— Две комнаты, — коротко сказал он.

Бармен, все это время протиравший безнадежно мутные стаканы, повертел монеты в руках, что-то проверяя, после чего убрал их в кассу и выдал два номерка.

— Воду не согреем, — серо, без тени эмоций, произнес он. — ужин и завтрак в стоимость не входят. В каждой комнате только по две кровати. Дополнительное белье не выдадим.

Плащ посверлил бармена взглядом, но тот, видимо привычный к подобным ситуациям, никак не отреагировал.

Тогда Йонатан перегнулся через стойку и вытащил откуда-то изнутри шкафа ополовиненную бутылку с надписями, если Ардан не ошибался, на языке Грайнии.

— Тогда этот виски в счет всего того, что должно было нам причитаться за уплаченные девяносто ксо. Между прочим, за такие деньги, мы бы в Дельпасе трое суток в недурном отеле жили.

— Здесь не Дельпас, — коротко ответил бармен, но на похищение бутылки никак не отреагировал.

На этом сделка была закрыта и отряд проследовал за главой на второй этаж, где вскоре разошелся по комнатам. Стоило двери закрыться, как Цасара, дрогнув подобно тому, как воздух дрожит над костром, снова появилась.

Не снимая обуви она улеглась на простую кровать, сколоченную из ветхих досок и надвинула шляпу на лицо.

— Я думал вампиры не спят, — удивился Арди.

— Малыш, есть несколько вещей, которые не стоит упоминать в присутствии женщины, — ровным тоном сказала Цасара. — Её возраст, её социальное положение и то, чем она занимается по ночам.

— Эм-м-м…

— Потом поймешь.

И вампир это произнесла таким образом, что Ардан сразу понял — разговор закончен.

Арди же, оглядевшись, уселся на кровать. Собственно здесь, кроме стола, покусанного каким-то жуками и шкафа, на котором от каждого дуновения сквозь неплотно закрытое окно, скрипела дверца, больше ничего и не было.

Получается, в примерно подобной обстановке жили Шайи и Эрти, когда…

Арди помотал головой, прогоняя от себя тяжелые мысли. Он достал из сумки учебник Незнакомца и открыл теоретическую главу, где автор рассуждал о природе влияния Лей-линий на всех живых существ планеты, но так и не мог нормально сосредоточиться. Читал, читал, а затем вдруг понимал, что уже какое-то время думает о чем-то своем и приходилось возвращаться в начало страницы.