Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 13

Исчезал призрак, унося с собой слова уставшего старика.

— Ты уже это сделал, Эргар, Гроза Горных Пиков.

* * *

Арди очнулся на краю каменного уступа. Широкого ровно на столько, чтобы здесь, лежа, мог поместиться один мальчик. Язык Ворчливого Старика. Любимое место Арди на всю округу. Почему?

Мальчик повернулся на живот и слегка свесился. Сегодня, от чего-то, он ничего не видел, кроме странных, черных облаков, закрывших небо над по-сел-ком. Обычно, в любую другую ночь, Арди мог различить в ночи странные огни, светлячками, мерцающими у подножья горы. Странные, потому что выглядели какими-то неживыми. Ненастоящими. Не пришедшими в виде белых змей с неба, или не появившимися из красных искр, высекаемых особыми камнями.

И среди этих огней передвигались едва различимые точки. Люди. До того, как на гору поднялся шериф, Арди никогда не видел других людей ближе, чем позволял уступ. Вот только никому из домашних не нравилось, что мальчик сюда приходил. Может переживали, что сорвется и свалится на склон. Как говорил дедушка, если такое произойдет, то до подножья доедет лишь любопытный нос Арди.

Дедушка.

Мысли путались… скреблись в голове голодными мышами. Юркими и ловкими. Такие не поймаешь.

Как вообще Арди здесь оказался?

Он не помнил.

Последнее, что четко и ясно отзывалось в памяти мальчика — его отец подошел знакомиться с Эрти. И на этом все. Затем туман, внутри которого иногда вспыхивали яркие осколки чего-то неприятного.

— По…ги…е!

Донес до ушей Арди восходящий ветер. А еще он принес с собой самые разные запахи. Среди них имелись и новые. Что-то едкое, горючее. Соленое. Сладковато-приторное. Новых запахов оказалось больше, чем уже знакомых. Но именно на последних сосредоточился мальчик.

Горелое дерево, горячее железо и… кровь.

Что-то происходило в поселке. Скрытое черными облаками с дурацким запахом гари. Что-то жуткое, разом напомнившее Арди о тех липких холодных пальцах, с которыми он недавно познакомился в спальне родителей.

— Надо сказать отцу! — сам себе едва не дал подзатыльник мальчик.

Он уже собрался было побежать домой, как увидел на камнях уступа два алых следа. Следа, очень похожих на его собственные ладони. Настолько, что мальчик не удержался и приложил к ним руки.

Один в один.

Кровавые следы.

Его следы.

Мальчик посмотрел на руку. На ней уже затянулся глубокий порез, оставленный клыком животного. Тем самым, что сейчас не очень удобно висел на его же груди.

— Детеныш.

Арди резко обернулся. Позади него на пробивавшейся сквозь камень траве стояла игрушка барса. Она слегка мерцала в свете ярких звезд Алькады.

— Эргар? Что ты… — мальчик помотал головой. Нет-нет. Все не то. — Прости! Мне нужно домой! Отец должен…

— Гектор… — деревянные глаза Эргара едва заметно блестели. — Тот, из чьего семени ты пришел, детеныш, уже там. Среди двуногих.

Арди замотал головой. Мысли из мышей превратились в крыс. Неприятных. Дурно пахнущих. Совсем как те облака, что постепенно поднимались в гору. Скреблись о камни, заставляя чернеть склон.

— О чем ты говоришь, Эргар⁈ — воскликнул мальчик, сжимая подаренный ему клык. — Мой отец дома! С мамой и Эрти! Я должен его предупредить!

— Ты опоздал, детеныш. Двуногий с железом приходил к твоему логову. Он забрал Гектора с собой.

Двуногий с железом? Тот шериф?

— Посмотри, — едва слышно прошептал Эргар и словно прикоснулся к мальчику. — Посмотри вниз моими глазами, детеныш. Слушай моими ушами. Ты это заслужил. Как и Гектор…

Мир вокруг расширился, углубился. Арди увидел цвета, название которых не знал, да и даже не предполагал, что могут существовать подобные оттенки. Запахи приобрели объем и форму, оставляя за собой полупрозрачные, туманные образы своих обладателей. Потоки ветра обернулись широкими реками, бороздяшими воздух, полный тысяч самых разнообразных деталей. Звуки из шепота обернулись громовыми раскатами.

Но мальчика не волновало открывшееся ему великолепие, скрытое за завесой слепоты людских очей, глухоты ушей и почти отсутствующего нюха.

Его глаза, сверкавшие зрачками, сузившимися до толщины веретена, смотрели вниз. Они пронзали расступившиеся своды черного дыма, словно оторопевшего перед маленькой фигуркой барса. Не прошло и мгновения, как клубы мрака отступили от горы.

То, что раньше казалось далеким и мифическим местом — по-сел-ком, теперь открылось Арди с решительностью распахнутого сундука, более не способного хранить секретов. Мальчик увидел то, что, если верить историям дедушки, называлось улицами. Тропинки, не вытоптанные в лесной траве, а буквально выбитые на земле, покрытые утрамбованной пылью и редким дощатым настилом.

Дома. Много домов. Маленькие и большие, широкие и узкие. С вывесками и без. Со стеклами и ставнями.

Какие-то непонятные пузатые постройки и много железа. И криков. И вони. И грохота. Запаха огня и меди.

Но мальчик не боялся. Что бы не сделал Эргар, он отдал Арди не только свои глаза, уши и нос. Но, может быть, сердце.

Лежа на уступе, вцепившись пальцами в острые камни, Арди бежал среди запахов и звуков. Он перепрыгивал через стонущих на земле женщин, укрывавших плачущих детей от ехидно смеющихся языков лилового пламени, пожиравшего крыши и стены построек. Порой женщины вскрикивали, когда проносящийся мимо всадник нажимал на спусковой крючок револьвера и пуля, со свистом покидая дуло, врезалась в тела бегущих и кричащих людей.

Арди миновал упавшего мужчину, подбиравшего каких-то змей, выскользнувших из раны на его животе. Мальчик перепрыгнул через крышу дома, где кричали люди. И не понятно, кричали ли они от той боли, что вызывали в глотках их собственные вопли, или из-за огня, постепенно подступавшего все ближе и ближе к запертым в деревянной ловушке сельчанам.

Мальчик проскользнул под двумя всадниками, буквально в упор стреляющими друг в друга из карабинов. В одном из них он узнал шерифа Келли Брайна, половину груди которого закрывала текучая алая повязка, пропахшая, как и все вокруг, медью.

Мальчик бежал по следу запахов, он прыгал через овраги соцветий и вспышек далеких звуков, выискивая среди какофонии погрузившегося в… хаос мира то единственное, что имело для него хоть какое-то значение.

Поселок горел, люди вопили.

Десятки всадников кружили вокруг бегущих, плачущих, кричащих горожан. Кто-то стрелял, другие пытались укрыться, но то, что им казалось спасительным углом, на деле оборачивалось огненной ловушкой, когда проносившийся мимо всадник, поджигая маленькую, красную палочку, кидал её под стены здания. Звучали взрывы, алые брызги бутонами летних цветов окрашивали небо, чтобы упасть на землю узором с запахом смерти.

Мальчик бежал.

Бежал до тех пор, пока не нашел, что искал.

Среди гари, копоти и стонов, он увидел здание — одно из немногих, что пока не тронуло безразличное к страданиям и мольбам пламя. Арди на мгновение показалось, что он смог почувствовать и его… почувствовать огонь. Ощутить не как нечто теплое, неопасное, а… почти живое. Почти разумное. Способное что-то рассказать. Будто бы в треске, во взрывах и всполохах, Арди мог расслышать едва заметные звуки, складывающиеся в…

— Школа… дети, — запахи и звуки приняли образ лежащего на земле мужчины.

Он чем-то напоминал дедушку. Пахнущий старостью и сыростью. Силы покинули его, и он выронил простое охотничье ружье.

Рядом стоял Гектор.

Мыском сапога он подкинул оружие в воздух и, крутанув на пальцах свой излюбленный карабин с резным узором на стволе, нажал на спусковой крючок. Скачущий прямо на него всадник с уже искрящейся в ладони красной палочкой, упал с коня и накрыл собой фитиль. Не прошло и одного удара сердца, как гулкий взрыв, оборачиваясь очередным бутоном огненного цветка, пронзил его тело и пылающим клинком показался между лопаток.

Арди видел это.

Его отец — нет.

Он подхватил ружье старика-охотника и, опустившись на правое колено, скрывшись за широкой бадьей с водой, закрывая спиной вход в здание, где плакал десяток детей — таких же как сам Арди, раз за разом передергивая затвор нажимал на спусковой крючок.