Волна огня - Роллинс Джеймс. Страница 16

Две мили под Коралловым морем

Измученная, с мутными глазами, Фиби карабкалась вверх по винтовой лестнице. Она очень надеялась, что сможет уснуть. Странное открытие враждебного кораллового дерева взбудоражило ее, но любые дальнейшие исследования нужно отложить до утра.

Она оставила Джас внизу, заниматься образцами, собранными во время ночной экспедиции подводного аппарата. Их все нужно было поместить в одну из изоляционных емкостей высокого давления в биологической лаборатории. Чтобы обеспечить целостность любой морской жизни, образцы должны были храниться при том же давлении, что и снаружи. В противном случае экстремальное снижение давления способно мгновенно убить живой организм, разрушить целостность его тканей, так как их клетки попросту взорвутся.

Такое нельзя допустить.

Фиби хотела остаться, чтобы помочь Джас, но аспирантка прогнала ее, велев немного отдохнуть. Фиби неискренне попыталась возражать. До сих пор ее сон на борту станции был беспокойным, тем более что все женщины делили тесное общежитие на ярусе «Дельфин». Расписания смен у всех не совпадали. Ни у кого не было своей койки. Вместо этого, как на военной подводной лодке, они делили койки между сменами – подводники называют это «теплой пересменкой». Но даже в теплой кровати, под постоянный лязг, гудение и гул станции она спала плохо. А вот Джас, похоже, все это было до лампочки, но, с другой стороны, она ведь на десяток лет моложе…

Фиби перебралась через массивный люк, отделявший ярус «Электра» от яруса «Океан». Каждый уровень комплекса был назван в честь греческого морского бога или водной нимфы. Не успела она выйти из люка, как путь ей перегородил спускавшийся вниз высокий азиат. Фиби отступила в сторону, чтобы пропустить его, но он остановился перед ней.

– Доктор Рид, я как раз направлялся вниз, к вам.

– Ко мне? Почему?

Она не узнала исследователя. Он определенно не был из команды биологов. Иначе она уже давно заметила бы его. Такого же роста, как и Фиби, он был поразительно красив. Копна черных волос, слегка выцветшая со всех сторон; миндалевидные глаза блестели даже в приглушенном свете.

Она была вынуждена отвернуться от этого пронзительного взгляда.

«Женщина, ты слишком долго была одна…»

Мужчина был похож на японца, а там кто знает… Угадать его возраст также было довольно сложно – где-то за тридцать, как и ей. На нем был типичный для станции темно-синий комбинезон, плотно сидящий на его крепком мускулистом теле. Фиби также заметила на его нагрудном кармане значок: земной шар и поверх него кирка. Такие знаки отличия носили местные геологи. «Неудивительно, что я его не знаю».

– Нашей команде может пригодиться ваше мнение, – сказал он и протянул руку. – Я – Адам Канеко.

Она ответила на его рукопожатие.

– Вы геолог?

– Сейсмолог, если быть точным.

Теперь понятно, почему он бодрствует так поздно. Последние пять дней ощущались периодические толчки, но не такие сильные, как тот, что несколько дней назад сорвал станцию с якорей.

– Чем я могу вам помочь, мистер Канеко?

– Пожалуйста, зовите меня Адам. – Он слегка поклонился, а когда поднял лицо, его брови были тревожно нахмурены. – Не знаю, слышали ли вы, но в Юго-Восточной Азии произошло сильное землетрясение с эпицентром в Южно-Китайском море. Оно случилось только час назад, поэтому подробности отрывочны.

– Я не слышала. Но зачем вам консультироваться с биологом?

«Особенно со мной».

– Последние две недели наша команда наносила на карту эпицентры скопления толчков. Похоже, все они исходят из впадины Тонга, примерно в четырехстах милях от нас.

– Нам есть основания беспокоиться?

– Не в данный момент.

Фиби это не успокоило, особенно нерешительность в его голосе.

– Лучше я вам покажу, – сказал он. – Если сможете уделить мне несколько минут.

– Конечно, смогу.

Адам повел ее вниз по лестнице и через ярус «Океан». Два яруса, расположенные ниже, являлись вотчиной биологических факультетов; этот ярус был отведен специалистам по химии, технике и геологии. Здесь также располагался большой лекционный зал для междисциплинарных дискуссий.

До сих пор Фиби ни разу не ступала на этот уровень. Адам провел ее мимо одной из аварийных стыковочных секций – такие были на каждом ярусе. За толстым шлюзовым люком четыре ступеньки вели вниз, к круглому стыковочному кольцу. Все эти разговоры о землетрясениях внезапно заставили ее со всей ясностью осознать, что на каждый дюйм станции давит столб воды весом в две тонны.

– Сюда, – сказал Адам, заметив, что она замедлила шаг.

Он провел ее вокруг центрального узла к двери, помеченной значком перекрещенной с молотом кирки. Внутри лаборатория геологии была устроена так же, как и все остальные. Пространство было перегорожено на лабиринт кабинок, закутков и рабочих столов. На задней стене дуга поляризованного черного стекла светилась розовым светом наружных прожекторов.

Даже в столь поздний час ученые суетились вокруг рабочих столов и компьютерных терминалов. Дребезжали и тряслись сифтеры. Что-то ритмично постукивало. Воздух имел какой-то горьковатый привкус, вероятно, из-за реагентов и кислот, используемых для анализа образцов керна.

Адам провел ее мимо всего этого к широкой дуге мониторов с тремя эргономичными креслами перед ними. Там уже расположились два человека, и сейсмолог жестом указал ей на свободное место.

Фиби, сбитая с толку странным вызовом, осторожно села. В центре сидел пожилой японец с аккуратно причесанными седыми волосами. Поприветствовав ее легким кивком головы, он продолжил работать с рычагами управления, сквозь изящные очки для чтения на его носу вперив взгляд в свой монитор. На экране, сияя радугой оттенков, по скалистому ландшафту медленно перемещалась светящаяся топографическая карта. С одной стороны высился утес.

За стариком третье кресло занимала знакомая фигура.

– Спасибо, что присоединились к нам, доктор Рид, – сказал Уильям Бёрд, подаваясь вперед, чтобы встретиться с ней взглядом. – Надеюсь, мы не задержим вас слишком долго, но я предложил проконсультироваться с вами по поводу того, что мы обнаружили.

– Буду рада помочь. – Она взглянула на Адама, который стоял позади пожилого мужчины. – Мне рассказали про продолжающуюся череду землетрясений, но я не понимаю, какая польза от меня геологическому отделу.

Бёрд вздохнул:

– После сильного толчка несколько дней назад я направил значительные ресурсы на оценку уровня угрозы как для станции, так и для всего региона. На данный момент похоже, что все эпицентры сосредоточены вдоль желоба Тонга.

Пожилой исследователь взглянул на миллиардера поверх очков.

– Не вдоль желоба, мистер Бёрд. С одного маленького участка.

– Не уверен, что я назвал бы стомильный участок впадины маленьким.

– Тем не менее паттерн остается странным, – настаивал пожилой мужчина. – И вселяет тревогу.

– Слишком рано утверждать это с какой-либо уверенностью. – Бёрд взмахом руки указал на Адама. – Даже ваш племянник согласен со мной.

Фиби посмотрела сначала на пожилого мужчину, затем на Адама – и только сейчас заметила сходство между ними.

Перехватив ее взгляд, Адам поспешил представить старика:

– Мой дядя, доктор Хару Канеко. Заведующий кафедрой вулканологии Киотского университета.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, – сказала Фиби, до сих пор не понимая, зачем ее сюда позвали.

Бёрд поерзал в кресле:

– Адам, пока мы продолжаем наше гидролокационное сканирование, не могли бы вы просветить доктора Рид на предмет результатов работы геологической группы?

– Безусловно.

Адам подвинулся к Фиби и, постучав по клавиатуре монитора перед ней, вывел на экран карту региона.

– На этой карте показаны все основные желоба в этом регионе, – объяснил Адам. – Настоящий лабиринт, как видите. Вот почему Юго-Восточная Азия – одна из самых тектонически активных областей планеты. Одна только впадина Тонга является источником двух третей землетрясений, происходящих в мире. Такая волатильность обусловлена столкновением четырех основных тектонических плит – Тихоокеанской, Индо-Австралийской, Филиппинской и Евразийской.