Мистер убийца - Кунц Дин Рей. Страница 64

Мимо проехал грузовик, направляясь по магистрали на север, но на этом всякое движение закончилось.

На противоположной стороне от окна была раздвижная стеклянная дверь, задернутая сейчас шторами, за которой находился балкон с видом на море. Выйдя на балкон и перегнувшись через решетку, можно было увидеть полоску пляжа, на котором волны оставляли гирлянды серебряной пены. Никто не смог бы забраться на балкон с этой стороны. Берег был пуст.

Может быть, это был просто кошмарный сон.

Отвернувшись от двери и опустив шторы, которые снова закрыли собой стекло, он взглянул на светящийся циферблат ручных часов. Было три часа ночи.

Он проспал уже около пяти часов. Не так много, но придется с этим смириться.

Невыносимо болела шея и немного горло. Он прошел в ванную, тихо закрыл за собой дверь и включил свет. Из своего рюкзака Марти достал пузырек "Экседрина экстрасила". Инструкция на пузырьке допускала дозу до двух таблеток за один раз и не больше восьми за двадцать четыре часа. Но сейчас был не тот момент, чтобы соблюдать осторожность, и он проглотил сразу четыре, запив их водой из-под крана, затем засунул в рот таблетку от боли в горле и стал сосать ее.

Вернувшись в спальню и подняв с пола около кровати винтовку, он прошел через открытую дверь в комнату девочек. Те спали, завернувшись в одеяла, чтобы не мешал свет от ночника.

Теперь он выглянул из их окна. Ничего.

Стул, сидя на котором он читал детям, стоял в углу. Но сейчас он выдвинул его на середину комнаты, куда падал свет. Он не хотел, чтобы Шарлотта и Эмили испугалась, если вдруг проснутся в темноте, при виде фигуры человека.

Он уселся на стул, широко расставив ноги, и положил винтовку на колени.

Марти принадлежало пять единиц оружия, – три из которых находились сейчас в руках полиции. И хотя он был метким стрелком и написал много историй о том, как легко, почти фамильярно полицейские и другие его герои обращались с оружием, сам он был удивлен, как решительно, без всяких сомнений прибег к оружию, когда пришла опасность. Ведь он никогда не считал себя человеком действия.

Его собственная жизнь и жизнь его семьи находились в опасности. Раньше он был уверен, что сначала прибегнет к чему-то другому, а не схватится сразу за пистолет. Он думал, что испытает хотя бы краткое угрызение совести после того, как выстрелит человеку в грудь, даже если тот подонок и получит это по заслугам.

Марти отчетливо помнил то удовлетворение, с которым разрядил "беретту", целясь в удалявшийся "бьюик". Оказалось, что очень просто прекратиться в дикаря, который глубоко прячется в каждом человеке независимо от его образования, интеллекта и культуры.

Однако то, что он выяснил насчет себя, его не огорчило настолько, насколько, вероятно, должно было огорчить. Если быть до конца честным, это его совсем не огорчило, черт возьми.

Он понял, что готов убить любое количество людей, чтобы спасти свою жизнь, жизнь Пейдж или жизнь своих детей. И хотя он вращался в обществе, где интеллектуалы придерживались мнения, что пацифизм – единственная надежда цивилизации, Марти все же не считал себя безнадежным реакционером; он действовал, повинуясь закону самосохранения.

Цивилизация началась с семьи, с детей, которых защищали матери и отцы, готовые пожертвовать всем и даже жизнью ради них.

Если же семья больше не считалась основой общества, если правительство не могло или не хотело защитить семью от покушающихся на нее убийц и насильников женщин и детей, если убийц выпускали из тюрьмы гораздо быстрее, чем мошенников-евангелистов, прикарманивших церковные деньги, или скупых владельцев отелей, недоплативших налоги, – значит, цивилизация прекратила свое существование. Если жизнь детей ничего не стоит, а в этом можно было убедиться каждый день, почитав газеты, – значит, мир совсем одичал. Цивилизация в маленьком масштабе все еще существует там, где члены семьи сохраняют любовь друг к другу, достаточно сильную, чтобы заставить их пожертвовать своей жизнью для защиты друг друга.

Какой жуткий день они пережили! Кошмар! Единственным положительным моментом было то, что Марти выяснил: его кошмары и другие симптомы не являлись результатом физического или умственного заболевания. Оказалось, что причина не в нем самом. Все дело было в появлении двойника.

Но от этого диагноза ему не стало легче.

Изменилась вся его жизнь.

Навсегда.

Он понимал, как ужасно изменилась их жизнь. В предрассветные часы он попытался обдумать, какие шаги они должны предпринять, чтобы защитить себя. Он также осмелился взвесить несколько возможных версий появления Другого, поддавшихся логике. Положение, в котором они очутились, показалось ему чрезвычайно трудным, а возможностей выбраться из него – гораздо меньше, чем он мог предположить.

Больше всего он опасался того, что они никогда не смогут снова вернуться домой.

Киллер просыпается за полчаса до рассвета, здоровый и отдохнувший.

Он возвращается на переднее сиденье, включает внутреннее освещение и осматривает лоб и левый глаз. Глубокая борозда от пули над бровью бесследно исчезла, глаз совсем не болел и даже не казался покрасневшим.

Однако пол-лица покрыто коркой из застывшей крови и слизи, которая сопровождала процессы ускоренного заживления. Его внешность несколько напоминает героев из фильмов ужасов.

Пошарив в отделении для перчаток, он, находит маленький пакетик гигиенических салфеток. Под ним лежит коробочка с влажными салфетками в пакетиках из фольги. Они с лимонным запахом. Очень приятным. С помощью этих салфеток он очищает кровь с лица, затем руками приглаживает спутанные ото сна волосы.

Теперь он никого не испугает, но до сих пор его внешность недостаточно презентабельна, чтобы не привлекать лишнего внимания, а именно этого он хочет добиться. Мешковатый плащ, застегнутый до шеи, скрывает рубашку с дырами от пуль. Рубашка неприятно пахнет кровью и разной едой, которую он пролил на себя вчера, когда на скорую руку запихивал ее в себя на стоянке перед "Мак-Дональдсом". Его брюки тоже не отличаются чистотой.

На всякий случай надо поискать что-нибудь из одежды. Он вылезает из машины, обходит ее и открывает багажник. Там темно, но при слабом свете фонаря, который почти скрыт зеленью, на него смотрит мертвец. Его глаза широко открыты, как будто он удивлен, что снова видит его.

На теле лежат два пластиковых пакета. Он высыпает их содержимое на труп. Хозяин "бьюика" накупил всякой всячины. То, что больше всего киллеру подходит сейчас, – это большой свитер с круглым вырезом.

Зажав свитер под левым локтем, он тихо закрывает багажник правой рукой, стараясь не шуметь. Скоро начнут просыпаться люди, но сейчас большинство, если не все, находятся во власти сна. Щелкает замок багажника. Он кладет ключи в карман. Небо еще темное, но звезды исчезли. До рассвета остается не более четверти часа.

В таком большом жилом комплексе обязательно должно быть не меньше двух-трех прачечных, и он отправляется на поиски одной из них. Через минуту он, находит указатель, который направляет его к зданию, где располагаются бытовые услуги, бассейн, прокат и прачечная самообслуживания.

Пешеходные дорожки, соединяющие дома, проходят через большие и ухоженные сады, с чугунными фонарями, покрытыми зеленоватым налетом. Сады разбиты со вкусом. Он не отказался бы и сам здесь пожить. Конечно, его собственный дом в Мишн-Виэйо более уютный, и он уверен, что Пейдж и девочки очень привязаны к нему и не захотят уезжать в другое место.

Дверь в прачечную закрыта, но открыть ее не составляет труда. Замок в двери дешевый, обычная защелка. На такой случай у него имеется кредитная карточка из бумажника убитого, которую он просовывает между наличником и дверью. Он проводит ею вверх, доходит до защелки, надавливает, и замок открывается.

Внутри он видит стиральные машины, которые включаются после того, как опускаешь шесть монет рядом стоит автомат, продающий стиральные порошки в маленьких пачках, большой стол для складывания на нем чистого белья и пара глубоких раковин. В свете дневных ламп все выглядит чистым и приятным.