Предатели крови - Нони Линетт. Страница 8

У Кивы сдавило горло.

– Я не могу говорить за второго принца, как там его…

– Кэлдон, – тихо подсказала Кива.

– Да, он. Но кажется, он единственный знал про тебя всю правду и все равно остался на твоей стороне, даже после того, как твоя сестричка пырнула его двоюродного братца и умыкнула у них страну. Сдается мне, вернуть его доверие будет не особо сложно, если ты его вообще теряла.

Кива сжала губы, чтобы не дрожали.

– Ну а что до твоего брата, то понятия не имею, с чего ты решила, что подвела его, – он, вообще-то, гребаный генерал повстанцев! Уж если кто кого подвел, так это он тебя – почему он не вытащил тебя отсюда?

– Он пытался, – вставила Кива, вспомнив, как Торелл хотел вызволить ее и Тильду, но Зулика отозвала отряд.

– Лучше надо было пытаться. И быстрее, – твердо заявила Креста, и Кива вспомнила, что та тоже ждала атаки повстанцев. – Да и вообще, мог бы догадаться насчет планов вашей психованной сестрички и остановить ее, пока не стало слишком поздно. Магия смерти? Ну серьезно? – Креста неверяще фыркнула. – Любовь, конечно, слепа, но не настолько же.

– Откуда бы ему знать, что она…

– Ну, а пацан? – снова перебила ее Креста. – Ладно остальные, но за него-то ты должна бороться. У него, кроме тебя, никого нет.

Ее слова больно ранили Киву.

– Ему без меня лучше.

– Сама-то веришь в это?

– Я ему соврала.

– Да ты всем соврала, – равнодушно указала Креста. – Проехали. Что с того-то? Все врут. Я тебе постоянно вру, а ты все равно сидишь рядом.

Кива наморщила лоб:

– О чем ты врешь? – И добавила: – И, вообще-то, мне некуда деваться. Нас тут заперли.

– Тут уж ничего не поделаешь, – ответила Креста, проигнорировав первый вопрос. – Это не в нашей власти. А знаешь, что в нашей?

– Что? – Кива сама не знала, готова ли к ответу.

– Может, мы и застряли в Бездне – по крайней мере, пока что, – но только мы решаем, как это воспринимать. Можем пялиться в темноту, пока она нас не сожрет, а можем осознать, что это лишь временно, и помнить, что когда-нибудь свет вернется, – сказала Креста. – Все зависит от точки зрения.

Она умолкла на миг, потом тихо сказала:

– Кива, ты же была бойцом. Разве твои друзья не хотели бы, чтобы ты боролась – не только за себя саму, но и за них? После всего что случилось, разве ты не задолжала им хотя бы это?

У Кивы в горле встал комок, который она не смогла сглотнуть. Она чувствовала его в своем голосе, выдавливая в ответ:

– Какая разница? Я все равно никогда больше их не увижу.

– Один раз ты уже сбежала из Залиндова. Кажется, для тебя нет ничего невозможного.

– Тогда мне помогли. А в этот раз никто и не знает, что я здесь – ну, разве что Зулика с Миррин и охрана, которая меня привезла.

Креста задумчиво хмыкнула.

– Ладно, признаю, так будет посложнее. Но все равно, никогда не говори «никогда».

Зашуршала одежда, когда она пошевелилась, затем раздался стон боли, и Кива вспомнила о ранах Кресты.

Отстранив тревогу, Кива предложила:

– Прежде чем ты начнешь перечислять, почему мне следует готовиться к побегу, постой минутку спокойно, дай тебя вылечу.

Она пододвинулась, коснулась ладонями тела Кресты, закрыла глаза и воззвала к магии в крови. Кива никогда этому не училась и понятия не имела, что делает, но долгие годы сила бурлила совсем рядом, ждала ее, готовая откликнуться на любой приказ. Даже когда Кива изо всех сил пыталась подавить дар, она все равно слышала его шепот. Только после побега из Залиндова сила начала бесконтрольно вырываться наружу, требуя внимания.

А теперь, попытавшись призвать магию, Кива удивленно поняла, что уже несколько недель ее не ощущала – с той самой ночи бала-маскарада.

Вновь открыв глаза, она не увидела ничего, кроме тьмы Бездны, и застыла, вспомнив, как Зулика колдовала свою темную магию. Внутри Кивы дремало то же самое зло. Одна мысль, и вместо исцеления она убьет Кресту.

– Что-нибудь должно происходить? – нетерпеливо спросила Креста.

– Я… – Кива сглотнула. – Дай мне минутку.

Закусив губу и не обращая внимания на то, как от тревоги на коже даже в стылой камере выступает пот, она прогнала все мысли о темных, сумрачных щупальцах магии. Ее дар был добром, он помогал людям, исцелял их. Она бы никогда не применила его во зло.

Набрав воздуха, чтобы успокоиться, Кива вновь призвала дар, и на этот раз ощутила, как он колышется внутри. Но едва золотой свет заплясал на пальцах, снова нахлынула паника, и свечение исчезло, оставив их в прежней темноте.

Креста ехидно заметила:

– Ну и времечко ты выбрала, чтобы разучиться.

Кива потрясенно ответила:

– Прости. Наверное… Просто устала. Магии нужна энергия, а у меня ее не слишком много в последнее время.

Так и есть, сказала себе Кива. Она измождена, недоедает и измотана эмоционально. Чем подпитываться дару? Наверное, поэтому он и молчал все это время. Если бы ее обучали, она бы, возможно, умела призвать силу даже в таких условиях, но все, что она знала о даре, она узнала сама. И в основном путем проб и ошибок при содействии большого везения.

Везение, очевидно, закончилось.

– Не переживай, – сказала Креста. – Я же говорю, со мной все более-менее, через пару дней буду как новенькая.

Киву охватила вина за неудачу – за еще одну неудачу. Креста так много помогала ей с возвращения в Залиндов, а она не смогла даже в благодарность облегчить ее боль.

– Я практически слышу, о чем ты думаешь, – буркнула Креста. – Хватит. Я в норме.

– Ты ранена, – возразила Кива. – А я…

– Да ерунда. Видела бы ты, что со мной сделали после бунта. Вот тогда было так себе.

Кива поморщилась. Тогда она, допустим, не слишком любила Кресту, и не факт, что любила ее теперь, но чужие страдания никогда не доставляли ей удовольствия.

– Будь я умнее, осталась бы в лазарете, когда до меня дошло, кто ты такая, – можно было догадаться, что если ты переживешь Ордалию, то отправишься прямо к матери и пацану, – протянула Креста. – Сбежали бы вместе.

Кива попыталась представить себе это – как Креста бежит из Залиндова вместе с ней, Наари, Джареном и Типпом, – но такую картинку было сложно даже вообразить. Однако от вопроса она не удержалась:

– Все это время ты ждала, пока повстанцы тебя освободят?

– Да толку-то с того, – буркнула Креста.

– А как ты… В смысле… Я все думаю… – снова попыталась Кива. – Как ты попала в повстанцы?

– Вставай.

Кива вздрогнула:

– Что?

– Хочешь получить ответ, так заслужи его. Поднимай булки.

Кива свела брови:

– Я не…

– Мама всегда говорила: когда плохо, нет средства лучше, чем движение. Посиди долго не двигаясь, и проблемы совсем одолеют. У тебя проблем навалом, и они слишком давят. Я уже говорила: надо вернуть тебе силу духа. Вот сейчас этим и займемся.

– Но я…

– Зад поднимай, лекарь.

– И дальше что? – огрызнулась Кива. – Не то чтобы мне было, куда идти. Мы с тобой вдвоем в эту камеру еле помещаемся.

– Что я говорила про восприятие? В замкнутом пространстве кучу всего можно переделать. Ты вот рассказывала, как тренировалась с этим своим принцем… с братом…

– С Кэлдоном, – снова напомнила Кива.

– Бег выкидываем, а большая часть остальных упражнений была на силу, равновесие и выносливость, и везде надо просто повторять определенные движения.

Кива нахмурилась:

– Да, но…

– Вот их ты сейчас и будешь делать. Пока мы тут заперты, будешь шевелиться и тренироваться. Разгонишь кровь, прочистишь мысли, – заявила Креста. – И может быть, как отвлечешься от ненависти к себе, поймешь наконец, что у тебя, вообще-то, есть повод жить – и еще что есть люди, которым тоже хочется, чтобы ты выжила, пусть ты в это и не веришь.

У Кивы защипало в глазах.

– Зачем тебе это? – прошептала она в темноту. – Почему тебе не все равно?

– Когда тебя принесли, было все равно, – прямо ответила Креста. – Но ты прилипчивая, как сыпь, подцепил – не избавишься.