Начать заново (СИ) - Котова Екатерина. Страница 14

Ветер завывал и трепал душу. Идти куда-то совершенно не хотелось. А погодные струны пробуждали чувство меланхолии и беспросветной тоски. Невольно вспомнился калейдоскоп событий, что обрушился на меня за последнее время и, закрыв глаза, я потерла ладонями лицо. Но я вовремя остановила зарождающийся порыв самобичевания и скулежа. Терпеть не могла подобное состояние, поэтому запаяла его в душе до лучших времен.

Окно было на уровне второго этажа и двор хорошо просматривался. Из арки показалось движение, и я позволила себе понаблюдать как какой-то полноватый невысокий господин дэрнийской национальности, прикрываясь плащом, вывел мелкого пегого песика по нужде к этому самому «горящему» клену. Похоже зверюшке было не в терпёж, и она выгнала-таки хозяина на улицу. А дождь хлестал все сильнее, вряд ли вдохновляя на долгую прогулку. Потом увидела свою арендодателя под здоровущим зонтом, стремительной походкой направляющегося прямо к мужчине с собачкой. Женщина недовольно что-то проговорила соседу, указывая на «дела» зверюшки. И до меня начало доходить в чем причина ее нелюбви к обоим сущностям.

Не досмотрев картину «будни соседей», я достала из сумки газету и, сев за стол, стала смотреть рубрику «работа по найму». Взяв самописное перо, жирным выделила варианты поближе и просто кружком, что могло бы мне подойти. Затем глаза зацепились за заголовки: «Империя-агрессор?», «Национализация — верный путь к сохранению традиций и чистоты крови», «Магия, разрушающая мир».

Каждая статья пестрела упоминанием Дэрнии, а самая последняя обливала альм не справедливыми эпитетами, призывающих, если не жечь родных шаманок, то «…немедленно сдавать их в стражий участок до выяснения принесённого ущерба мирному населению…». Не знала, что дружественная страна, в которую меня упаковали дирижаблем тоже имеет предрассудки насчет шаманистов, транслируемые еще и таким радикальным образом. Какой вздор! Право слово!

Неожиданно открылась магия и от злости я раздраженно спалила газетный лист, осыпавший идеально чистый пол серым пеплом. Гадкая бумага дала мерзкий запах чадащего дыма, и я поспешила проветрить комнатушку, несмотря на дождь. Подоконник тут же вымок, как и я, потому что зависла, наблюдая удивительную картину, поражающую своей драматичностью, если не сказать трагичностью. Сухонькая женщина в застегнутом под горло темном платье и идеально зачёсанными в тугой пучок волосами замахнулась зонтом на толстенького господина, что раскраснелся лицом ещё до воинственного жеста.

— Проходимец! Я тебе знаешь, куда эти удобрения засуну! — лупила она толстячка с таким усердием, что тот лишь отступал, прикрываясь кожаным портфелем.

— Дура, борзая! — завопил тот на дэрнском.

И я поняла, что это он зря. Судя по фамилии, женщину наверняка дразнили в детстве и теперь бытовое ругательство превратилось в сигнал к полному уничтожению противника. Гольда Борзае замерла, не ожидая от взрослого мужчины такой подлянки. А затем с таким остервенением накинулась на бедного толстячка, что тот скрючился в неестественную позу, капитулируя от разъяренной соседки куда подальше. Питомец спрятался за крепкие ноги хозяина и звонко потявкивал на госпожу Борзае. В итоге парочка скрылась в арке, а я, намокнув, закрыла окно. И сделала вывод, что с хозяйкой нужно быть по аккуратней, а то оставишь крошки на столе, а тебе потом прилетит, откуда не ждешь. Прерывая мои мысли, в дверь аккуратно постучали. Я прислушалась зачем-то к двери, но безрезультатно.

— Кто? — строго спросила я.

— Соседка. — произнес звонкий девичий голосок и, слава Стихиям, на дэрнском.

Я распахнула дверь и узрела миловидную девчушку с русыми тугими мелкими кудряшками до плеч. Она была хорошенькой, но до того походила на ребенка, что я растеряла весь свой серьезный и, наверное, не слишком дружелюбный вид. Кончики ушей ее были заострены, как и курносый маленький нос.

— С новосельем! — вручила мне девушка горшок с рыжим цветущим «Каланхое», что любили разводить гольды дома и покачала бутылкой с мутноватой жидкостью, к телу она прижимала бумажный пакет.

— Спасибо. — растеряно отозвалась на такое добрососедство.

— Меня зовут Тилайна, но для друзей Тиль. — ее необременительный тон ошарашил, и я глупо таращилась на рыжий цветок. Девушка рассмеялась, точно колокольчики зазвенели.

— Хорошо, что ты не гольда. — прошептала Тилайна. — А то не знаешь порой, что от них ожидать. — теплая, искренняя улыбка девушки могла растопить любой лед и мой не исключение. Я неловко дернула уголком губ и оглядела комнату. Принимать неожиданную соседку в своей келье не было никакого желания.

— Пойдем на кухню? — подсказала она.

— Ладно. — я развернулась и прошагала к столу, поставив горшок на подоконник. Краем глаза увидела, как девчушка любопытно обвела комнату взглядом и отметила единственную сумку. — Но я не пью. — сухо прокомментировала бутыль в ее руках.

— Не проблема. Я заварю чай. — легко сменила вектор девчушка. А потом добавила: — У меня на Родине принято дарить цветы — это как примета, к хорошему соседству и добрым отношениям. Главное, поливай раз в неделю. Она совсем не капризная, много хлопот не доставит. К тому же я сама выбирала. Хороший цветок, по поверью гольдов он приносит удачу. Как тебя зовут, соседка? — девушка так быстро тараторила, что я была немного сбита с толку. Но дриады вообще очень жизнелюбивый народ.

— Айрис.

— Представляла тебя другой. А ты вон какая. — рассмеялась, зазвенев колокольчиком, — Госпожа Борзае сказала: «леди из столицы». — щебетала девушка, пока мы шли на первый этаж в общую кухню для квартирантов.

Помещение было вытянутым и маленьким, как и стол с тремя стульями, стоящих у окна. Она шустро налила воды в железный чайник из крана и поставила на горячий камень-плиты.

— У нас тут все просто, у каждого своя полка в холодильном ларе. В душ ходим с утра по часам, мое время девять утра, Джиа в десять, Марко в восемь. Можешь взять либо промежуточное, если кто-то пораньше освободиться, либо семь или одиннадцать. — она засыпала в керамический терракотовый чайник какую-то травку, а из шуршащего бумажного пакета вывалила в коричневатую миску неровное, но аппетитное печенье и поставила его на центр компактного стола, явно не рассчитанного на большую компанию.

Собственно, пока я была безработная, поэтому мне было все равно. И я кивнула, принимая ее слова к сведению.

— Ты сама пекла? — улыбнулась милым сдобным кругляшам с шоколадной крошкой. От выпечки невероятно вкусно пахло какао и ванилью.

— А то, а какие пироги я делаю на праздники, мм…

— Жду не дождусь их! — нашу милую беседу прервал тип с темно-русыми чуть вьющимися волосами и светлыми глазами. Он не был гольдом или россарийцем, но определить национальность мне было затруднительно. — Скоро ведь Самайн. — подмигнул девушке мужчина и уселся напротив меня, не скрывая любопытства узнать, что за новая девица заняла тесное местечко в небольшой вытянутой кухоньке. Тиль зарделась и засуетилась, тут же поставив ему кружку, а заодно и мне.

— Айрис? — обратился он ко мне.

Я вопросительно посмотрела на мужчину, но тот лишь пожал плечами.

— Вы слишком громко болтаете. Я Марко. Можно Марк. — протянул он руку, и я вложила свою ладошку в его. Рукопожатие получилось нейтральным, и это мне понравилось.

— Откуда ты? — он проводил взглядом нарезку кровяной колбасы и ломтей серого хлеба, что нарезала Тиль и уставился на меня своими странными глазами, в уголках которых прятались смешинки. Их цвет переходил из светло-карих в зеленый с желтыми вкраплениями. Выглядело необычно.

— Из небольшого городка.

— Ты не местная. Из Россарии? — быстро раскусил меня парень. Хотя внешность моя могла принадлежать любому государству Центральной части Геи.

— Родители действительно выходцы из Россарии. — туманно отозвалась я.

— Надолго в Хан-Илай?

— Как пойдет.

— Где работаешь? — сыпал на меня вопросами сосед.

Носик чайника засвистел и вместе с ним Тиль резко развернулась: