Начать заново (СИ) - Котова Екатерина. Страница 66

Потрясающие у меня «друзья». То есть мне налили ведро этого пойла, а на самом деле, его пьют в гомеопатических дозах? Или это только в приличном обществе? А в неприличном любое крепленое будут хлестать из корыта? Вопрос остался открытым. И я плавно курсировала, разглядывая затейливый интерьер, наслаждаясь вечером, персиковым соком в длинном узком бокале и музыкой, что наигрывал пианист на белом дутом рояле.

Когда я увидела прейскурант цен в гостинице, то внутренне присвистнула. Фолк похоже целился в категорию людей, которые не скупятся на свой комфорт. Собственно, их наряды и украшения свидетельствовали о достатке и оказаться здесь в числе приглашенных из «смертных» было честью. Окунутся в привычную атмосферу было приятно, но… пусто.

Я скользила взглядом по незнакомым лицам и просто следовала своим ногам. Винтовая лестница, по которой звонко цокали мои каблуки вела ожидаемо в длинный коридор с расширяющимся круглым холлом, в центре которого стояла большая икебана с белыми и коралловыми розами. Одна дверь была выше остальных с затейливым треугольным козырьком в классическом стиле. Я опустила руку на ручку, не понимая, зачем это делаю. Она ожидаемо оказалась закрыта, а когда развернулась, усмехнувшись мысли, что я вообще делаю, увидела Каира, замершего с другой стороны икебаны. Почему-то внутри что-то тревожно всколыхнулось, время поплыло, но я очнулась и, не смея больше мешкать, постаралась обогнуть его, чтобы вернуться в главный зал. Не проронив ни слова, просто прошла мимо с каменным лицом, концентрируясь на красивой балюстраде в конце коридора. Внутри я считала до десяти.

Горячая ладонь неожиданно перехватила плечо. От подобной дерзости я даже удивленно приподняла брови и подняла глаза, всматриваясь в серьезное лицо Торренса старшего. Черные брови и глаза были сосредоточенны, волосы воронова крыла в хаотичном беспорядке, придавая лицу еще большую привлекательность на контрасте с официальным фасонистым смокингом с шелковыми лацканами. Отвратительно хорош! Наверное, так и заманивает милых дурочек. Это взбесило еще больше.

А не попутал ли ты берега, Торренс? Внутри меня начинала клокотать злость, и я еле удерживала магию внутри себя. Хотя ни единого слова не было произнесено!

— Нам нужно поговорить. — начал он низким хриплым голосом.

— Не о чем. — холодно отозвалась я, вызывая то забытое состояние холоднокровия, которое взращивала во мне мать. Но похоже спесивость была знакома ему самому или он просто привык не обращать на нее внимание, лишь крепче сжал плечо, не давая сделать и шагу. — Отпусти. — твердо посмотрела на него, и он… разжал ладонь с каким-то отстраненным чувством, что, если не сделает этого, я точно подпалю его лощеный костюм! Может, конечно, в голове Каира были и другие мыслишки. Но в моих жилах уже текла огненная магия, готовая опалить болвана!

— Я… — начал он.

Получив свободу, я просто развернулась, не желая слушать ни единого слова из его лживого рта.

— Айрис! — окликнул он меня, — Проклятье! — позади я услышала щелчок, точно у него был ключ от одного из номеров и дальше, я очень невежливо была затолкана в одну из комнат.

— Ты ополоумел⁈ — вызверилась на него, когда он загородил дверь, отрезая мой путь к неконфликтному светскому существованию в отношении него.

— Хорошо. — дернул он головой точно мерин, не желающий быть укрощенным под гнетом удавки. Да кому он нужен вообще⁉

— Что? — не поняла его.

— Я не прав. Довольна? — в наезд вывалил на меня признание. А мне захотелось смеяться. Или плакать. Тут уж как повезет.

— Мне все равно. — соврала я с каменным видом. — Не хочу даже слушать. — попыталась обойти, но он заступил мне дорогу.

Его упрямый взгляд черных глаз выстрелил в меня исподлобья:

— Не прошибаемая, значит? — он сощурился, — Ты ведь врешь. — проговорил тихим вкрадчивым голосом, утверждая правду, что еще больше уязвляло, а к горлу подкатил ком.

— Зато ты чист как белый лист. — так же тихо проговорила в ответ упрек.

— Хочешь откровенность, значит? — повысил он голос. А затем как-то шально улыбнулся и резким жестом взял меня за руку, открывая дверь.

— Каир! — крикнула ему и ударила в крепкую спину. Но мужчина остался глух к моему усилию, а мне приходилось быстро перебирать каблуками. Мы остановились около двери, привлекшей мое внимание, и он наконец отпустил мою руку. — Ты ополумел⁈ — выкрикнула ему, но дальнейшее заставило меня замолчать. Он достал странного вида артефакт, похожий на маленького металлического паука, и примагнитил к замку. Через какое-то время он вспыхнул и выплюнул магическую пыль, а дверь открылась. — Что ты делаешь? — спросила я шепотом, но мужчина лишь затащил меня внутрь. То, что происходило пугало меня и напоминало взлом.

Мы оказались в империальском номере с гостиной, кабинетом спальней и двумя ванными. Все это я узнала, когда листала иллюстрированную брошюрку в холле отеля с баснословными ценами. А сейчас не понимала, собственно, ничего.

— Ты хотела правды, вот она. — открыв ящики секретера, он покопался в них и выудил какие-то письма и засунул во внутренний карман пиджака.

— Ты бредишь? Чей это номер? — я осторожно осматривалась, не понимая, что выкинет дальше этот мужчина.

— Графа Кроуля. А это, — постучал себя по внутреннему карману пиджака, — моя работа.

Наверное, мое вытянувшееся лицо можно было запечатлять в каменном бюсте, потому что вряд ли подобный момент недоумения в моей жизни еще бы повторился. — Что ты несешь? — нахмурилась я.

— Я вор, Айрис.

Признание заставило мою мимику пойти конвульсией, а лицо вытянуться.

— Это розыгрыш? — усмехнулась я и начала заглядывать в другие комнаты. — Сейчас выйдет Марко, и мы вместе посмеемся? — но я обернулась на Каира, его лицо и колдовские темные глаза оставались серьезными. — Так, — я прикрыла глаза и потерла висок, — если это правда, какого пекла ты притащил меня сюда⁈ — накинулась я на мужчину, у которого похоже опилки вместо мозгов!

— То ты хочешь правду, то ты бесишься из-за того, что я наглядно тебе ее демонстрирую. Определись уже!

— Единый, хочешь сказать, что ты вломился в чужой номер, обокрал графа, сделал меня своей соучастницей. И на это я должна просто легкомысленно пожать плечами?

— Ну так вот она реальность, Айрис, обнаженная перед тобой. Ее ты хотела. — развел он руки в стороны. — Нравится тебе? — наступал он на меня.

— Я не знаю… — запуталась я в диалоге. — Но то, что ты спорил на близость со мной со своим братом — отвратительно. — отозвалась я, чувствуя, как тихая растерянность перекатывается в глухую злобу.

— Это было ошибкой. — подошел он ко мне почти в плотную.

А я подавилась собственными словами. Мне хотелось наорать, ударить наотмашь или замолчать и больше не говорить ни слова. Я была сбита с толку. Что это вообще значит? Что он хочет продолжить игру? Он так втянулся, что не может отступить? Ему понравилось соблазнять меня? Ошибкой было, что не успел переспать? Господи, ответь же! Поясни!

Но мои внутренние метания не успели развернуться в откровенную безобразную сцену, ее прервал щелчок ключа в замочной скважине. За закрытой дверью послышался смех женщины и низкий гортанный голос мужчины, мурчащий какие-то пошлости. Я обалдела. Каир выключил свет и открыл окно быстрее, чем я осознала, что вообще происходит. На меня тут же дунул стылый сквозняк, заставив поежиться. Сторона сада была безлюдной, так как осенний дубак никого не прельщал своим холодным дыханием.

— Ты шутишь? — изумилась я «гениальной» идее на грани слышимости. — Я в платье и на каблуках. Не полезу на карниз, да не в жизнь! Я тебе что акробатка из цирка?

Каир бросил на меня быстрый взгляд и до него тоже дошло, что тонкая ткань и весь мой наряд не способствует здоровой прогулке на сон грядущий. Но не успели мы начать пререкаться, как его ладони сомкнулись на моей талии и быстро подсадили на подоконник, на который я влезла даже не пискнув. Как только я оказалась снаружи, сердце забилось, точно я пробежала несколько километров бодрой рысцой. Трясущимися руками я ухватилась за выступ. А Каир, точно всегда так входил в помещение, быстро подвинул меня, закрыв окно, заставив сделать пару мелких шажков, чтобы он поместился. Расширив от ужаса глаза, я подняла взгляд вверх, Торренс тут же прижал меня к холодной кладке.