Подарок судьбы или сковородка с подарком (СИ) - Северная Елена. Страница 32
– А почему она так орет? – недоумевал дракон.
– Рожает.
– Это я понял. Почему орет, я вас спрашиваю? Обезболить не можете?
– Её организм отторгает магию. Рожает наживую.
– И долго так … продолжаться будет? – король захотел спрятаться от этих диких криков.
– Не имеем понятия. Все маги и лекари там, ребенок тянет магию как в дыру.
– Так, - деловито сказал король, – вы тут справляйтесь, а я подожду где-нибудь в укромном месте, где не слышно… А то у меня у самого что-нибудь родиться.
– Так это, – усмехнулся начальник, – в крайней правой башне не так слышно, там сейчас все собрались, весь личный состав крепости сидит и ждет окончания.
– Кхм, – прокашлялся главнокомандующий. – Тогда я пошел. А вы тут … побыстрее рожайте.
Глава 19
Король стремительным шагом покинул помещение и так же стремглав направился в правую отдаленную башню.
– Отец! – внизу его догнал единственный сын.
– Ван? – Король обернулся. – Ты почему не со всеми?
– Отец, я нашел истинную! – выпалил Корсо.
– Не ори, как будто рожаешь! – цыкнул король и открыл первую попавшуюся дверь. – Кто она?
– Вот, – Корсо указал на кареглазую брюнетку, которая сидела в ворохе фантиков от конфет и продолжала задумчиво поглощать сладости.
– Э-эм, девушка?
– Конечно, девушка! Не парень же! – прошипел молодой дракон и с любовью уставился на Ирку.
– Милая, – обратился монарший папаша к ней. – А что ты тут делаешь?
Ирка подняла на него тяжелый взгляд:
– Пытаюсь влиться в окружающий меня дебилизм.
– В смысле?
От такого признания пожилой дракон слегка опешил. Это где дебилизм? Это в крепости дебилизм? В самой защищенной, укрепленной и сильной?
– Что происходит? – в который раз задал он вопрос в никуда.
– Я бы тоже хотела узнать, – Ирка встала и отряхнула фантики. – Что. Происходит. Где. Моя. Подруга.
– Пап, я, наверное, отведу Ирочку к нашей Маше, – спохватился принц Корсо и сгреб девушку в объятия. Она счастливо пискнула, поудобнее устраиваясь в кольце его рук.
– Ирочка??? – король в недоумении смотрел на закрытую дверь, за которой его ЕДИНСТВЕННЫЙ сын и наследник уводил свою … кого?
До него только сейчас дошел абсурд происходящего – сын нашел истинную и где? В запретном мире. И кто она? Заурядная человечка!!!! Как ТАКОЕ представить подданным? Король повалился в кресло и развернул конфету.
Напряженную тишину в крепости разорвал протяжный, полный муки вопль роженицы.
***
Сквозь толпу магов и лекарей они пробирались с усилием.
– Да пропустите вы! – психанула Ирка и, ловко орудуя локтями, стала прокладывать себе дорогу. – Машка! Ты только держись! Они обещали, что ты выживешь! – она схватила тонкую руку подруги и сжала. Маша таяла на глазах. Из девушки с неплохими формами она превратилась в скелет, обтянутый кожей. – Машка, – глотая слезы, прошептала Ирка, – чем я могу помочь? Машка, я все сделаю, только ты держись!
Неожиданно раздался легкий хлопок и всплеск. Стоявшие вокруг лекари радостно загомонили:
– Воды отошли!
Сразу все вокруг пришло в движение, маги выступили на первую линию и соединили руки, кольцом обступая кровать с роженицей. Лекари оттеснили Ирку, и она оказалась в ногах у подруги.
– Давай, дорогуша, теперь тужься! Осталось совсем немного! – уговаривали они полуобморочную Машу.
Она слабой ладонью обвила татуировку и вдруг с силой напряглась, вены на шее вздулись, на лице стали появляться красные точки – следы от лопнувших капилляров. Вокруг повисла тишина, стало слышно лишь натужный звук, исходящий от Маши. Между ногами, укрытыми простыней пошло легкое шевеление. Ирка кинулась к подруге и … на её руках появился скользкий мокрый комочек. Ребенок? Родился? Она потянула безмолвное красненькое сморщенное чудо к себе, одновременно замечая длинную пуповину, которой малышка была все ещё связана с матерью.
– Почему она молчит? – тихо, как с того света, измученно спросила Маша.
Ирка заглянула в лицо ребенку и встретилась с ясным взглядом серых жемчужных глаз. Девочка закряхтела. И в ту же секунду у неё из спинки вырвались ослепительно сияющие маленькие крылышки, а головку украсили аккуратные дымчатые рожки, изящно загнутые к темечку.
– Ой! – икнула от неожиданности Ирка, но ребенка не выпустила.
Тишину в крепости в который раз внезапно разорвал громкий крик. Но в нем не было боли и муки. Кричал младенец, всем объявляя о своем появлении в этом мире. Громко и яростно заявляя свои права на жизнь.
Маша слабо улыбнулась:
– Доченька моя!
– Кто-нибудь, обрежьте, наконец, пуповину! – возмутилась Ирка. – Ребенка надо обмыть и запеленать! – она обвела взглядом стоящих «специалистов». – Мужики, мать вашу … Лекари гребанные. Не видели никогда, как дети на свет появляются? Мастерить их так вы горазды!
Раздался всеобщий вздох и лекари вспомнили о своих обязанностях. Ребенка забрали, девушку оттеснили, над роженицей засуетились.
– Пойдем, – потянул Ирку Корсо. – Ты не суди строго, – сказал он, когда вывел девушку на просторный балкон, – просто уже несколько сотен лет в нашем мире не появлялись плеяды. Это чудо.
– Пле…Кто? – опешила Ирка.
– Плеяды, – невозмутимо повторил Корсо. – Твоя подруга приняла в нашем мире сущность плеяды. И родила маленькую плеяду. Мы счастливы, что смогли помочь ей появиться на свет. Твоя подруга очень сильная. Обычно, без присутствия отца, у нас дети не рождаются. А Маша смогла разродиться сама.
– Ага, – буркнула Ирка, прижимаясь к мужчине и вдыхая будоражащий аромат, – только сама чуть кони не двинула.
Дракон обнял девушку и счастливо засмеялся.
– Не волнуйся! Отец всех на уши поднимет, но Маша выживет!
Потом долго смотрел на неё и нежно поцеловал. Поцелуй длился, длился, превращаясь из робкого и нежного в страстный и требовательный. Ирка даже не заметила, как оказалась на громадной кровати под обнаженным мужчиной – мечта!
Прошло 2 дня. Маша пришла в норму – относительную. Ирка все это время не выходила из спальни Корсо, да и дракон отлучался от неё только по очень неотложным делам. Король дал сыну время насладиться возлюбленной и обдумывал – как бы аккуратно намекнуть ему, что девушка может быть только наложницей, но не женой?
– Машка, – счастливо улыбаясь, прошептала Ирка, первый раз навестив подругу. – Малявка такая классная! Я тоже такую хочу! Мы с Ванечкой трудимся не покладая рук, ой, – она замялась, – руки тут не при чем. Сама поняла, чего не покладая, а проникая, – она захихикала и взяла на руки из колыбельки малышку. – Знаешь, когда у неё крылья появились и рожки, я опешила – как с ЭТИМ она будет выживать? Её ж на опыты скинут?
Маша бодренько улыбнулась и со знанием дела пояснила:
– Здесь дети в первые минуты жизни принимают свою сущность, а потом растут, как обычные.
Она тревожно поежилась, а малышка захныкала. Ирка озадаченно переводила взгляд с мамы на ребенка.
– Вы чего? Случилось что?
– Как-то не по себе, – призналась Маша. – Дай мне дочь!
Малышка на руках у матери немного успокоилась. Воздух в комнате внезапно похолодел.
– О, нет! – простонала Маша и крепче прижала дочку. – Только не это!
– Что? – не поняла Ирка.
В следующую минуту их ослепила яркая вспышка – это открылся межмировой портал и перенес их обеих в палату роддома.
– Каждый должен быть на своем месте, – беззвучно прошептала Маша. – Наше место здесь.
За окном занимался рассвет. Начинался новый день. Они отсутствовали в этом мире несколько часов.
– Машка … А как же Ванечка? – оторопела Ирка.
В ответ они услышали шум дождя – летний дождь весело барабанил по стеклу и призывал не унывать, все плохое он смоет, оставляя место для радости и счастья.
Малышку назвали Александрой.
Дни полетели один за другим, наполненные заботами о дочери. В который раз Маша благодарила судьбу за то, что когда-то она свела её с Иркой – подруга, несмотря на свою душевную травму (тяжело переживала разрыв с любимым Ванечкой), мужественно разделила с ней все тяготы непростой доли матери-одиночки. Начальник, Николай Иванович, суровый мужчина, к Маше относился на удивление мягко, даже стал подкидывать небольшие заказы, которые стали для них с дочкой хорошим материальным подспорьем. А этажом ниже, оказалось, живет одинокая баба Люся, она с удовольствием смотрела за малышкой, пока Маша отлучалась к заказчикам. Жизнь, с её новым ритмом, налаживалась. Только за всеми заботами и хлопотами, Маша совершенно забывала о себе. И про то, что она скоро станет на год старше – тоже. Только каждую ночь приходили воспоминания о Грэге. Маша помнила каждый день, каждую минутку, проведенную вместе с ним, каждый бугорок его великолепного тела. Татуировка в эти минуты ныла и душа девушки разрывалась. Тогда она прятала лицо в подушку и давала волю слезам. А память все равно каждую ночь услужливо-настырно подсовывала ей картины прошлого счастливого времени.