Ваше Сиятельство 7 (СИ) - Моури Эрли. Страница 30

— Астерий, Феб был очень зол. Когда он зол, то делает глупые поступки. Не дыми на меня, — она скривила губы. — Хочешь маленькое откровение? Он бесится не только за все прежнее: что ты к нему не почтителен, что причинил ему боль и что унизил перед всеми. Он еще злится, из-за твоих отношений с Артемидой.

— Ах, вон как, ревнивый и злобный божок! — усмехнулся я. — Но ты не открыла для меня ничего нового про Аполлона. В общем так, Величайшая, мои условия просты: эти кинжалы ты должна передать мне, хоть сама, хоть своими помощницами. Лучше сама. Это раз. Два: я принимаю мир. Но если я почувствую, что против меня затевается какая-то скверная игра, то мир может быть расторгнут. И три: я не стану ничего обещать тебе насчет Лето. Возможно, я сыграю на твоей стороне и, когда доберусь до хранилища древних знаний, то передам его содержимое через другие руки — так, словно не имею к этим сокровищам никакого отношения. Быть может, передам сам. Мне не нужна ни слава, ни всякие лавры — я же, к счастью, не олимпиец. Но я поступлю так, как будет полезно для нашей империи, — произнося это я, видел, как все больше недовольства проявляется на лице Геры.

— Астерий! Это не честная игра! — она вскочила со стула.

— Нечестную игру вела против меня ты, пока я не оборвал ее, — я взял ее руку и активировал «Капли Дождя». — Я же играю честно. Исправь свои ошибки, и я рассмотрю вопрос кому отдать предпочтение тебе или Лето.

— Поцелуй меня, — неожиданно попросила она.

— Величайшая… А ты величайшая проказница. Куда смотрит Громовержец? — я чувствовал, моя магия подействовала, но моей целью не было соблазнить Геру, лишь успокоить ее и закончить разговор так, как мне это удобно.

— Астерий, подумай, ведь я могу оказаться для тебя интереснее, чем Артемида, — вкрадчиво произнесла она.

Я поманил ее пальцем, и когда Гера сделала два шага навстречу, прошептал ей почти на ухо:

— Трахать жену Громовержца — рискованное занятие. Можно поймать либо серебряную стрелу под лопатку, либо молнию в темечко. Аполлон дурак, это не понимает, но я же не такой, как он.

— Наглец! Я тебе ничего подобного не предлагала! — богиня оттолкнула меня и даже разыграла злость.

Открылась дверь в ванную, и я увидел выглянувшую миссис Барнс.

— Мой демон, можешь подать халат? Здесь, наверное, должны быть? — спросила баронесса.

— Демон? — усмехнулась Гера.

— Ага, — согласился я, направляясь к шифоньеру. — Женщинам нравится заигрывать с темными силами. Кстати, это правило распространяется и на небесных женщин.

— Ты плохо нас знаешь. У меня больше нет времени, я ухожу, Астерий, но наш разговор не окончен, — она начала бледнеть, становиться прозрачной.

— Чтобы его продолжить, не забудь принести кинжалы, которые Хромой сделал из табличек, — напомнил ей я, не уверенный, что Величайшая меня слышит.

Неожиданно появляться и так же неожиданно уходить — обычное свойство Геры. Ладно, она явно заинтересована во мне, и я в целом удовлетворен разговором, пусть и незавершенным так, как мне хотелось.

— Кто эта женщина? — спросила Элизабет, когда я вошел в ванную, протягивая ей халат.

— Ты не знаешь наших богинь? Это Гера, — я повернулся к баронессе. Англичанка явно дразнила меня, не спеша одеться.

— Буду знать. Алекс, я никогда не интересовалась богами и ходила в храмы, только когда приходилось это делать с родителями. Наверное, поэтому я выросла такой дрянью. Я знаю, что я очень плохая. Я похотлива и не добра к людям. Разве, что добра к самым близким мне. Из близких остался только Майкл и ты, — Элизабет до сих пор так и не надела халат, вытирая волосы перед зеркалом. Потом повесила полотенце, подошла ко мне вплотную и сказала: — Останься со мной на ночь. Пожалуйста…

— Элиз, я не могу… Мне нужно попасть домой, — говоря это я уже понял, что визит к Торопову на сегодня отменяется.

— Люблю тебя, — прошептала миссис Барнс. Прошептала, едва касаясь губами головки моего члена, еще мокрого от извержения.

— Какая же ты сучка, — я погладил ее растрепанные волосы. — Становись раком.

— Алекс… — произнесла Элиз, потираясь щекой о мой живот. Казалось, чеширская кошечка сейчас замурлыкает.

Потом откатилась к середине кровати и стала в ту самую позу, повернув голову и поглядывая на меня сквозь упавшие на лицо волосы. Я подполз к ней сзади. Пристроился, не входя и поглаживая спину кончиками пальцев спросил:

— Как ты хочешь: нежнее или грубо?

— Я просто хочу!.. — произнесла она дрожащим от нетерпения голосом.

Я обнял Элизабет, моя грудь прижалась к ее спине. Целуя ее в шею, взял ладонями груди, несильно сдавил их, выпуская между пальцев твердые соски. Элизабет вскрикнула, падая на грудь и задрожала подо мной. Хриплое дыхание частыми порывами вырывалось из нее, вместе с моим именем.

— Ты кончила, что ли? — удивился я.

— Да! — призналась она, стиснув бедрами мою ладонь и кусая подушку. — Прости, не дождалась… Не дождалась тебя в себе.

— Это ты прости, — сказал я, целуя ее плечо. — Сейчас все повторим заново. Будем считать, это была репетиция.

Еще около часа мы наслаждались друг другом, потом я поспешил принять душ, думая, что если не вышло с Тороповым, то нужно хотя бы попасть пораньше домой и заняться свитком. Тем более завтра вернется Майкл — он отправил сообщение не только Елене Викторовне, но и мне.

— Заказать для тебя ужин в номер? — спросил я Элизабет, выходя из ванной и завязывая халат.

— Нет. Я сама спущусь в ресторан и немного прогуляюсь. Можно? — она шевельнулась под покрывалом.

— Элиз, желательно отель не покидай надолго и ни с кем не вступай в общение. И ни в коем случае не вздумай завтра встречать Майкла. Есть вероятность, что за ним будут следить, — предупредил я, высушивая волосы полотенцем.

— Я понимаю. Алекс, я же не глупая девочка. Тем более после бегства из Эшера у меня есть понимание, как себя вести, — она приподнялась, покрывало сползло, открывая ее великолепную грудь.

— Элиз, ты… — я подошел, наклонился и поцеловал ее в губы. — Ты молодец и очень большая сучка.

— Ты так говоришь, потому что я люблю трахаться? — она откинула покрывало.

— Трахаться все мы любим: и я, и моя невеста, и, конечно, ты. Я так говорю, потому что у тебя такое отношение к жизни. Все, пусти, — я осторожно разжал ее руки, державшие меня за шею. — Надо поторопиться.

Не успел я отойти от кровати, как почувствовал волнение на тонком плане. Возле окна появилось жемчужное свечение. Гера? Нет… Артемида. В этот раз я угадал раньше, чем пространство развернулось, пропуская мою небесную возлюбленную. Я подумал, что вид миссис Барнс, едва прикрывшейся пледом, не обрадует Охотницу. Тем более что именно Элизабет была причиной моих разногласий с богиней.

— Радости, тебе Прекраснейшая из прекрасных, — сказал я, когда Артемида полностью обрела земное тело.

— И тебе Радости, Астерий, — она обернулась на баронессу, лежавшую на постели.

— Надеюсь, присутствие Элизабет не омрачит твое настроение? — я подошел к Артемиде, обнял и хотел было поцеловать.

— Имей совесть, Астерий! — она поставила указательный палец между нашими губами. — Ты только, что это делал со своей подругой.

— Арти, мы же договорились… — попытался возразить я.

— Да, мы договорились. Мы не мешаем земное с небесным. Вот и не надо сейчас меня сюда впутывать, — ее глаза казались серебряными и серьезными.

— Хорошо. Не впутываю, — я разжал руки, выпуская ее из объятий.

— У тебя была Гера, — сказала она и таким тоном, что было неясно, вопрос это или утверждение.