За что ты нас предал? (СИ) - Чейз Адриана. Страница 17

- Спасибо большое, - шепнула я. - Не против, если я пойду и прилягу? - спросила у Ланского.

Вдруг накатила такая чудовищная усталость, что захотелось немедля устроиться в постели и поспать.

- Конечно, милая, - поднявшись вместе со мной, сказал Адам. - И если что, я рядом.

Этой ночью у меня начались роды.

Когда на свет появилась моя девочка Каролина, я испытала то чувство, с каким еще не была знакома ни разу на каком бы то ни было отрезке моей жизни - абсолютное счастье. Разослала фотографии родителям, пребывая в состоянии такой эйфории, что теперь мои эмоции были повернуты на сто восемьдесят градусов. Мне казалось, что вот именно с этого мгновения и начнется совсем иная жизнь, в которой не будет места горестям и проблемам.

- Яна, тебе нужно отдохнуть, - с мягким укором, но, разумеется, без намека на сердитость, сказал Адам, который пришел первым познакомиться с Каролинкой.

Она мирно спала у меня на руках, а я не могла заставить себя положить дочь в колыбельку и просто прилечь хоть ненадолго. Клиника уже вовсю жила оживленной жизнью, Адам устал и ему тоже требовалось уехать. Митюша по телефону сообщил, что он будет ждать папу, а потом - нас с малышкой, а я все никак не могла совладать с чувствами.

- Я знаю, - ответила Ланскому.

Все же не без сожаления переложила Каролину в специально отведенное для малышки место и устроилась на постели. И тут же почувствовала, как веки мои слипаются. Кажется, эти гормоны, которые выделялись у меня и не давали мне и глаз сомкнуть, организм производил только когда я была в контакте с ребенком.

- Поспи… Я съезжу к Мите, отдохну, приму душ, переоденусь и к тебе, - сказал Адам, склонившись и легко коснувшись губами моего виска.

Я кивнула и ответила что-то нечленораздельное, а стоило только Ланскому выйти, как я сама по себе начала проваливаться в сон.

Выдернуло меня из состояние забытья понимание, что в палате помимо нас с малышкой кто-то есть. Наверное, эти инстинкты срабатывают если не у каждой матери, то у тех, кому в воздухе начинает чудиться угроза.

Резко сев на постели, я вскрикнула, а сердце мое зашлось от неистового стука. Прямо возле колыбельки стоял и смотрел на мою дочь… Вадим Вольский.

Я знала, что есть разные варианты поведения людей, реагирующих на стресс. Кто-то бросается в драку, кто-то убегает, кто-то замирает. Но клянусь, до этого момента я даже не предполагала, что страх может быть настолько острым и смертельным.

- О, ты проснулась, - улыбнувшись как-то жутковато (я все еще уговаривала себя, что мне это может показаться), констатировал Вадим. - Почему не сообщила мне, что у нас родилась дочь? М? Я ведь тоже отец и имею полное право знать о своем ребенке.

Каролинка, словно почувствовав неладное, начала возиться. Отведя от нее взгляд, Вольский посмотрел на меня. В его глазах полыхнула угроза. Я могла вызвать медицинский персонал, но пока бы дотянулась до кнопки, пока они бы прибежали, Вадик мог сделать что угодно.

- Как ты здесь оказался? - прохрипела я.

Муж приподнял бровь.

- А что, отцов уже перестали пускать к своим детям? Или ты сомневалась в том, что статус твоего мужа не позволит мне разузнать ту информацию, на которую я имею полное право?

Я сглотнула и переместилась на постели так, чтобы в любой момент иметь возможность вскочить и броситься на защиту дочери. Мелькнула ужасная мысль, что Вадим приехал сюда, чтобы убить малышку и стать ее наследником… Глупости! Если это и случится - самое место ему в тюрьме. Только я тоже лягу и умру рядом с дочерью…

- Что тебе нужно? - спросила, наконец, совладав с голосом.

Вадим склонился к моей крошке. Она снова закряхтела.

- Я хочу быть настоящим отцом моей девочки, - чужим холодным голосом проговорил Вольский.

Я чувствовала по его тону, что он если испытывает по отношению к ребенку какие-то эмоции, то имя им - ненависть.

Все понятно… Он станет играть роль папаши года, чтобы быть поближе к Каролине, унаследовавшей огромное состояние. Это успокоило. Вадим ведь не сделает ничего плохого источнику своего потенциального благосостояния…

Отчаянно цепляясь за эту мысль, я поднялась с кровати. Вольский выставил руку, давая мне знак, чтобы я не приближалась.

- Или вообще подам в суд на то, чтобы ребенка отдали мне. Ты ведь так плохо с ней обращаешься… Например, немного придушила ее сегодня…

Вторая его рука потянулась к Каролине. Огромная лапища показалась едва ли не больше ребенка… Я, застыв, смотрела на то, как она опускается все ниже, а когда до малышки оставались считанные миллиметры, я закричала не своим голосом и бросилась на мужа.

Он отмахнулся от меня так внезапно и с такой силой, что я отлетела прочь, как тряпичная кукла. Пока это происходило, в голове мелькали идиотские мысли. Пусть он что-то мне сломает… Что-то повредит, из-за чего я смогу посадить его за решетку, только бы с моей девочкой все было хорошо…

Пока я пыталась встать на ноги, оглушенная жутким страхом и ударом, в палату ворвался Ланской. Они с Вадимом сцепились тут же… А Каролина огласила пространство надрывным плачем. Мне удалось подняться, я бросилась к дочери. Схватила ее на руки, не обращая внимания на погром, который происходил прямо здесь и сейчас. Дернулась в сторону, в угол, чтобы укрыться, спрятаться, стать незаметной.

Наконец, Вольского скрутили. А кругом меня все состояло из чьего-то ужасающего крика. Кричала женщина, да так, что мне хотелось зажать руками уши, но я не могла отпустить малышку.

- Яна! Яна, все, тише! - взмолился Адам, падая передо мной на колени.

И только тогда я поняла, что этот крик принадлежал мне.

- Дай мне Каролину… - сказал Ланской. - Ее нужно срочно осмотреть.

Я тут же замолчала. Кивнула и протянула ему малышку, которая надрывалась от неистового плача. В голове появилась мысль - этому мужчине я доверяю…

Он передал мою дочь врачам, помог мне подняться, и только тогда я осмотрелась и поняла масштабы произошедшего. Вольского уже вывели прочь, и слава богу… В душе начала зарождаться черная ярость. Дай мне кто-то в этот момент пистолет, я выпустила бы в голову Вадима всю обойму.

- Что с ней? Он не успел ей навредить? - стала сыпать я вопросами, когда злость сменилась очередными приступом истерии.

- Первичный осмотр никаких повреждений не выявил, - ответил врач. - Но я думаю, что когда малышка успокоится, неонатологи еще раз проведут все необходимые обследования.

Он наконец, отдал мне Каролину, и я смогла успокоиться только когда малышка вновь оказалась на моих руках. Она тоже стала затихать, как будто в этот самый момент мы стали друг для друга единственными источниками умиротворения. Маленькая моя крошечка, как же страшно думать о том, какая трагедия чуть не случилась!

Адам взял меня под руку и проводил до постели. Помог устроиться на ней, велел врачам выйти и подождать его за дверью. Он смотрел на меня с тревогой, а я только сейчас заметила, что и Ланской пострадал…

- У тебя кровь вот тут, - всполошилась я, держа на одной руке ребенка, а вторую протянув к лицу Адама.

Он перехватил мои пальцы и, бесконечно нежно коснувшись их губами, сказал:

- Не волнуйся за меня. Я большой мальчик и сам со всем справлюсь. А тебя тоже осмотрят врачи… Все остальные хлопоты - на моих плечах.

Ланской указал наверх, в сторону потолка, и добавил:

- Здесь камера для слежения за малышами, на случай, если маме нужно отлучиться из палаты. Она зафиксировала все случившееся…

Эпилог

Трехлетняя Каролина и ее любимый братик Митюша играли с Лордиком. В последнее время он уже смирился со своей судьбой, или просто стал достаточно взрослым, чтобы не огрызаться на детские приставания. А раньше мог издать смешной звук «р—р—р» и с ним убежать прочь, как от огня, забавно поджав хвостик.