Отродье ночи (Шорохи) - Кунц Дин Рей. Страница 43

— Я отрежу тебе проклятую голову.

Фрай был совсем рядом, достаточно протянуть руку. Некуда бежать, негде спрятаться.

— Вырежу язык. Набью рот чесноком. Он так будет вонять, что ты уже не улестишь сладкими речами стражей ада.

Хилари слышала, как бьется ее сердце. От страха перехватило дыхание.

— Расковыряю глаза.

Хилари застыла, не смея пошевелиться.

— Ты больше не увидишь дороги назад.

Фрай занес нож над ее головой.

— Отрублю руки, чтобы ты ощупью не вышла из преисподней.

Время остановилось для Хилари: казалось, что нож висит над ней уже целую вечность. Страшные очертания лезвия приковали к себе ее взгляд, сковали волю.

— Нет!

На острие лезвия вспыхивали серебристые отражения света.

— Сука.

И нож начал опускаться, прямо к лицу, блики света на лезвии потухли, оно почернело и плавно, по дуге, направилось к жертве.

Хилари по-прежнему держала в руке сумку с продуктами. Сейчас она, не задумываясь, подчиняясь инстинкту, схватила ее обеими руками, размахнулась и отчаянно ударила по ножу. Лезвие разрезало сумку и пробило пакет молока. Фрай зарычал. Хилари, сильно размахнувшись, не удержала сумки в руках: она полетела на пол, из нее высыпались яйца, пачки с маслом, разлилось молоко. Хилари удалось выбить нож из рук мертвеца. Он наклонился, чтобы поднять его. Хилари бросилась к лестнице. Она ясно представляла себе, что тем самым только отдаляет то, что неизбежно должно случиться. Хилари выиграла две-три секунды, не более, слишком мало, чтобы добежать до комнаты. В дверь позвонили.

Пораженная, Хилари остановилась на первой ступеньке и оглянулась. Фрай уже поднял нож и тоже замер на месте.

Их взгляды встретились; Хилари заметила нерешительность в его глазах. Фрай неуверенно направился к Хилари, постоянно оглядываясь на входную дверь. В дверь позвонили еще раз. Схватившись за перила, Хилари, не сводя глаз с Фрая, начала медленно подниматься наверх. Она срывающимся голосом стала звать на помощь.

С улицы донесся мужской крик.

— Полиция!

Это был Тони.

— Полиция! Откройте дверь!

Хилари не могла поверить, что Тони пришел ей на помощь. Никогда еще в жизни не вслушивалась с такой радостью в голос другого человека.

Фрай, услышав слово «полиция», остановился, взглянул на Хилари, потом на дверь, потом опять на нее, оценивая обстановку. Хилари продолжала звать на помощь. Разлетелось стекло, и осколки звонко посыпались на кафельный пол. От неожиданности Фрай подпрыгнул на месте.

Хотя Хилари и не видела с лестницы фойе, она поняла, что Тони выбил маленькое стекло рядом с дверью.

— Полиция!

Фрай не сводил глаз с Хилари. Она не могла себе представить, чтобы ярость могла так исказить человеческое лицо.

— Хилари! — крикнул Тони.

— Я вернусь, — процедил Фрай.

Мертвец развернулся, пересек гостиную и побежал в столовую, по-видимому, намереваясь покинуть дом через заднюю дверь на кухне. Рыдая, Хилари перепрыгнула через несколько ступенек и бросилась открывать дверь.

Тони, спрятав кобуру, вернулся с заднего двора и вошел в ярко освещенную кухню. Хилари стояла посередине, опершись на стул. Рядом, на столе, лежал нож. Закрыв дверь, Тони сказал:

— В саду — никого.

— Запри ее.

— Кого?

— Дверь.

Тони повернул ключ.

— Ты везде посмотрел?

— Да. Каждый уголок.

— Обошел дом?

— Да.

— Кустарник?

— Осмотрел каждый куст.

— Что теперь делать?

— Позвоню в участок, пусть пришлют двоих полицейских, надо написать докладную.

— Зачем?

— Хилари, может быть, соседи видели, как кто-то крался к дому, или заметили, как кто-то убегал.

— Разве мертвец бегает? Призраки растворяются в воздухе. Ты не веришь в призраки?

— Возможно, это не призрак.

— Может, это ходячий труп. Обычный ходячий труп.

— Разве ты веришь в зомби?

— Почему нет?

Хилари закрыла глаза и покачала головой.

— Я больше не знаю, во что верить.

Голос ее задрожал. Тони почувствовал, что нервы Хилари на пределе.

— Хилари... ты точно видела это?

— Да. Да. Это был он.

— Но разве это возможно?

— Это был Фрэнк, — настаивала Хилари.

— Ты сама видела его в морге в прошлый четверг.

— Он был мертв?

— Конечно.

— Кто это сказал?

— Врачи. Патологоанатом.

— Известно, что врачи иногда ошибаются.

— Даже в таком вопросе?

— Ты сам читал о подобных случаях в газетах. Они устанавливают, что человек протянул ноги, и подписывают свидетельство о смерти; а «умерший» потом садится на стол гробовщика. Такое случается. Не часто. Я допускаю, что это происходит не каждый день. Может, один на миллион смертей.

— Скорее, один на десять миллионов.

— Но все-таки случается.

— Однако не в данной ситуации.

— Я видела его! Здесь. Вот здесь.

Тони подошел, взял Хилари за руку, поцеловал ее в похолодевшие щеки.

— Послушай, Хилари, он мертв. Фрай потерял очень много крови, когда ты его ранила ножом. Его нашли в луже крови. Фрай, обескровленный, несколько часов пролежал под палящим солнцем. Неужели человек останется в живых после этого?

— Может, и останется.

Тони поднес ее руку к губам, поцеловал бледные пальцы.

— Нет, — твердо сказал Тони. — Фрай умер от большой потери крови.

Тони решил, что Хилари очень испугалась, и в ее голове события недельной давности и этого дня перемешались. Память о прошлом нападении проснулась в ее расстроенном рассудке. Через несколько минут она придет в себя и, наконец, вспомнит, что на этот раз это был, конечно, не Бруно Фрай, а кто-то другой. Все, что сейчас следует сделать, это погладить ее руку, ласково успокоить словами и мягко отвести все ее безумные предположения.

— Может, Фрай не был мертв, когда его подобрали на стоянке. А если это была кома?

— Коронер сразу бы обнаружил это, приступая к вскрытию.

— Может, он не делал никакого вскрытия?

— Тогда труп был вскрыт другим патологоанатомом.

— А если они были очень заняты в тот день. Ну, много трупов поступило в морг, и решили сразу заполнить документы без вскрытия?

— Исключено. В медсудэкспертизе очень строгие правила.

— На них тоже можно сделать поправку.

Тони кивнул.

— Конечно. Но ты забываешь, что Фрай, безусловно, прошел через руки по крайней мере одного владельца похоронного бюро. Скорее всего, двоих. Даже та кровь, что еще оставалась в теле, была выкачана и вместо нее введен жидкий бальзам.

— Ты уверен?

— Он был либо набальзамирован, либо кремирован. Иначе его бы не повезли в Санта-Хелену. Это закон.

Хилари подумала над его словами, потом сказала:

— Но все-таки, а если это тот самый случай, один из десяти миллионов? Что если смерть констатирована ошибочно? Что если коронер не выполнил своих обязанностей? И что если Фрай поднялся на столе гробовщика, когда тот приготовился бальзамировать труп?

— Ты хватаешься за соломинку, Хилари. Подумай, если бы все случилось так, как ты говоришь, нам бы уже все стало известно. Если бы гробовщик обнаружил, что мертвец на самом деле живой человек, — случай фантастический для обескровленного тела, — нуждающийся в срочной медицинской помощи, он бы тотчас повез его в ближайшую больницу. Он бы обязательно позвонил коронеру. Или из больницы обязательно позвонили в Лос-Анджелес. Мы бы тотчас об этом узнали.

Хилари поежилась. Хилари задумалась. Она, опустив голову, смотрела на пол и нервно покусывала нижнюю губу. Наконец, она сказала:

— А что известно о шерифе из Напа Каунти?

— Я узнал его имя — шериф Лавренски. Но пока никакой информации не поступало.

— Почему?

— Он не отвечает. Избегает разговоров. Не отвечает на звонки.

— Разве вам не стало ясно, что здесь какая-то загадка? Шериф что-то знает. Он наверняка заодно с...

— О каком сговоре ты говоришь?

— Я... я не знаю.

Тони, надеясь переубедить Хилари, мягко, настойчиво продолжал. Он верил, что Хилари не устоит против убедительных доказательств.