Отродье ночи (Шорохи) - Кунц Дин Рей. Страница 63

— Что привело его к вам?

— Вы хотите знать, на что он жаловался?

— Именно это я и хочу знать.

— Не вам, мистер Райнхарт, объяснять, что я не имею права об этом говорить.

— Но ваш пациент мертв, доктор Радж.

— Это не меняет сути дела.

— Но все меняет для пациента.

— Он доверился мне.

— После смерти пациента сохранение тайны не имеет никаких законных обоснований.

— Законных, может, и не имеет, — твердо сказал Радж. — Но моральная сторона остается. Я несу определенную ответственность, не позволяя запятнать репутацию независимо от того, жив пациент или нет.

— Похвально, — одобрил Джошуа. — Но в данном случае, что бы вы ни сказали мне, ничто уже не сможет так повредить этой репутации, как повредил сам ее обладатель. Доктор, мы столкнулись с непредвиденным. Сегодня я узнал, что за последние пять лет мистер Фрай убил много женщин. Сколько, пока никто не может доказать. А если он унес эту тайну в могилу?

— Вы шутите.

— Не знаю, что вам показалось смешным, доктор Радж, но я не могу шутить, рассказывая о массовом убийстве.

Радж молчал.

Джошуа продолжил:

— Далее, у меня есть основания считать, что Фрай действовал не один. У него, возможно, был сообщник. И этот сообщник, наверное, где-то сейчас бродит, живой и невредимый.

— Невероятно!

— Я согласен с вами.

— Вы сообщили в полицию?

— Нет. Во-первых, недостаточно улик. Но то, что уже известно, вполне меня убедило — и не только меня, а еще двух молодых людей, вовлеченных в это дело. Но для полиции материала пока недостаточно. Во-вторых, я не знаю, куда обратиться. Скорее всего, что убийства происходили в разных городах. Видите ли, я подумал, что, может, Фрай сказал вам что-нибудь такое, что само по себе и неважно, но станет важным в цепи раскопанных нами фактов.

— М-да...

— Доктор Радж, если вы по-прежнему будете защищать репутацию пациента, то череда убийств может тянуться дальше. Пострадают другие женщины. Разве вы хотите, чтобы новые смерти легли на вашу совесть?

— Ладно, — согласился Радж. — Однако это не телефонный разговор.

— Завтра утром я буду в Сан-Франциско, — сказал Джошуа.

— Хорошо, утро у меня свободно.

— Давайте встретимся у вас, в десять.

— Прекрасно, договорились. Только хочу вас предупредить. Сначала вы расскажете мне о своих фактах.

— Конечно.

— И если они окажутся неубедительными, то, извините.

— Не сомневаюсь, что удастся вас убедить, — ответил Джошуа. — У вас волосы встанут дыбом от того, что вы услышите. Итак, до завтра, доктор.

Джошуа повесил трубку и посмотрел на Тони и Хилари.

— Завтра тяжелый день. Сначала Сан-Франциско и доктор Радж, затем Холлистер и таинственная Рита Янси.

Хилари поднялась с дивана.

— Я согласна объехать весь свет, только хоть бы что-нибудь прояснилось.

Тони улыбнулся.

— Знаете... как вы обработали доктора... У вас большие способности к ведению допроса... Из вас получился бы отличный детектив.

— Я добавлю это к надписи на могильном камне, — сказал Джошуа. — Здесь лежит Джошуа Райнхарт, сварливый старик, который мог бы быть хорошим сыщиком. — Он встал. — Я голоден. Дома у меня в холодильнике бифштексы и большой выбор напитков. Чего же мы ждем?

Кровь пропитала матрас и забрызгала всю стену.

Фрай положил окровавленный нож на тумбочку и вышел из комнаты.

Дом погрузился в неземную тишину.

Демонические силы покинули Фрая. Он чувствовал тяжесть в теле и пресыщение.

В ванной он включил душ, постоянно вертя ручки, пока вода не стала такой горячей, что едва выдерживала кожа. Фрай встал под поток, смывая кровь с волос, лица, рук. Он намылился, потом начал тереться мочалкой. Фрай был как в полусне. Он думал только о том, как тщательнее вымыться. Он смотрел, как кровь струится по его ногам показалось, не понимал, что это кровь.

Фрай хотел одного: освежить тело и выспаться в фургоне. Он был истощен. Руки, точно налитые свинцом, почти не слушались, ноги мелко дрожали и подгибались. Фрай держался за край ванны, чтобы не упасть.

Он выключил душ и вытерся большим полотенцем. Оно пахло женщиной, но Фрай не обращал на это внимания.

Он долго простоял у раковины, натирая руки щеткой, которую он нашел на полу. Кровь запеклась на костяшках пальцев и свернулась под длинными ногтями. Следовало смыть все до последней точки, чтобы ничего не осталось.

Закрывая дверь, чтобы идти за одеждой, брошенной в спальне, он увидел большое, в человеческий рост зеркало. Почему-то направляясь сюда, он его не заметил. Фрай остановился, разглядывая себя, не осталось ли где-нибудь следов крови, не упустил ли он какое-нибудь пятнышко. Нет, тело сияло свежестью и чистотой и, было розово, как у ребенка.

Он уставился на отражение вялого члена и свисающих под ним яичек, пытаясь обнаружить демонические знаки. Фрай знал, что у него не так, как у других мужчин. В этом он никогда не сомневался. Мать жила в вечном страхе от того, что кто-нибудь узнает и тогда люди поймут, что он рожден нечистой силой, что он ребенок женщины и чешуйчатого, мерзкого зверя. Ее страх передался маленькому Бруно. Фрай и сейчас боялся, что его увидят и сожгут на костре. Он никогда не обнажался на виду у других. В школе он не занимался спортом, чтобы избежать посещений душа. Кэтрин объяснила преподавателю, что это исключено в силу религиозных убеждений их семьи. При посещении доктора Фрай тоже никогда не раздевался донага. Фрай навсегда остался подавлен тем ужасом, который испытывала Кэтрин, больше смерти боявшейся разглашения тайны.

Но пристально разглядывая себя в зеркало, Фрай не мог сказать, что именно отличало его от других. Вскоре после смерти матери он пошел в кино и посмотрел порнографический фильм, желая узнать, как выглядит нормальный член. Тогда он с Удивлением понял, что устроен так же, как и другие мужчины. Это открытие поразило его. Фрай пересмотрел еще с дюжину подобных фильмов, но только еще больше утвердился в убеждении, что между ним и обычными мужчинами нет особой разницы. Он видел длинные члены и покороче, толстые и потоньше, обрезанные и нет, слегка изогнутые и прямые. Но той разницы, которую он подозревал, не было.

Пораженный и обеспокоенный, он вернулся в Санта-Хелену, чтобы спокойно обсудить с собой и обдумать то новое, что открылось ему. Первой его мыслью было то, что мать обманула его. Но Фрай тотчас прогнал это подозрение. Кэтрин повторяла историю его рождения из года в год и каждый раз, описывая отвратительного демона, изнасиловавшего ее, она корчилась и рыдала. Но сидя в тот день в пустом зале, Фраю не приходило на ум ни одно разумное объяснение, как только то, что мать лгала ему. Наконец Фрай сам поверил в обман.

На следующий день Фрай был вновь в Сан-Франциско. Возбужденный, как в горячке, он решил впервые в тридцать пять лет попробовать себя с женщиной.

Фрай нашел публичный дом с вывеской массажного кабинета и выбрал в качестве массажистки привлекательную блондинку. Ее звали Тамми. Если бы не слегка выступающие верхние зубы и длинноватая шея, Тамми можно было бы назвать красавицей. Во всяком случае, она показалась ему таковой, пока Фрай рассматривал ее. Они вошли в комнатку, где пахло сосновым дезодорантом и засохшей спермой. Фрай заплатил и стал смотреть, как Тамми снимает свитер и брюки. Женское тело, гладкое и белое, так и притягивало к себе, но Фрай стоял как столб и не смел шевельнуться, пораженный мыслью о том, что сейчас случится. Тамми опустилась на край постели и улыбалась, приглашая его раздеться. Фрай снял брюки, но когда наступил решающий момент, он вдруг представил столб ослепительного огня и себя, сгорающего в этом пламени. Фрай замер. Он глупо уставился на стройные ноги, черное пятно внизу живота, перевел взгляд на полную грудь, но, сгорая от желания, не смел сделать и шага. Заметив замешательство клиента, Тамми положила руку ему на промежность, щупая сквозь ткань длинными пальцами. Тамми пощекотала его и сказала: