Принцесса для босса. Семья из прошлого (СИ) - Витина Элина. Страница 30

А что если он прав? Вдруг, я действительно ужасная мать и Алинка это поймет? Что, если узнав, что Горский ее отец, она выберет его? Захочет переехать в его огромную квартиру или даже дом, они будут каждый день прохлаждаться в аквапарках и ходить в элитные рестораны. Она будет его любить. А я… я же снова останусь одна и с разбитым сердцем.

Глава 37

Глава 37

Я настолько погружаюсь в собственные мысли, что даже не сразу замечаю — кроме меня, никто зацикливаться на словах Максима не собирается. Они с Малинкой увлеченно изучают меню, он переводит ей названия и даже пытается уговорить попробовать что-то помимо любимой картошки фри.

Я же словно из транса выныриваю и едва ли не по щекам себя бью. Судя по всему, он не ставил перед собой задачу меня упрекнуть. А вот то, как странно я на это отреагировала, говорит уже исключительно о моих тараканах. И я обязательно с ними разберусь. Но попозже.

Сейчас же я цепляю свою лучшую улыбку на лицо и заставляю себя присоединиться к всеобщему веселью. Хотя, заставляю — громко сказано. Уже через пару минут я вполне искренне заливаюсь смехом.

— Мама, покажи ему, — надув губки требует дочь. — Я была настоящим пиратом. У меня даже попугай был на плече!

Мысленно закатываю глаза и начинаю листать галерею в телефоне в поисках фотографий с ее прошлогоднего дня рождения. Праздновали мы дома в небольшом кругу друзей, но тем не менее, к организации я подошла основательно.

За месяц до праздника дочь заявила, что хочет вечеринку в стиле мультика “Холодное сердце”. Я заказала торт в виде снеговика Олафа, взяла себе напрокат костюм Эльзы, а Алина не могла дождаться, чтобы поразить всех новеньким платьем ее сестры Анны с яркой розовой накидкой. Однако, в день торжества, минут за десять до прихода гостей она вдруг решила, что уже “переросла” розовый цвет, да и вообще всех этих принцесс в целом и переоделась… в костюм пирата. С попугаем, да. Который на самом деле был нашим плюшевым голубем Валерой.

И вот сейчас Максим рассматривает фотографии с того вечера и, судя по всему, благополучно забывает, что мы находимся в самом настоящем элитном ресторане. По крайней мере, он даже не пытается сдерживать смех, который мощным потоком льется из его легких, когда он видит нашу общую фотографию. Посередине стоит Алина с грозным выражением лица и в не менее грозном костюме пирата с черной повязкой на левом глазу, а я рядом я в костюме диснеевской принцессы. Гости тоже, кстати, довольно серьезно отнеслись к заявленной теме. Среди нас был олень Свен, два снеговичка и еще три разные принцессы. Яркие. С тиарами и в пышных платьях. Если добавить розовые шары и другой “принцессовский” декор, то вполне можно понять веселье Горского.

Впрочем, Малинку ничуть не смущал такой контраст. Не зря же даже год спустя, она с таким восторгом отзывается о празднике.

Максим задает сотню вопросов, сам тоже делится забавными воспоминаниями из детства и как-то так получается, что к концу вечера я забываю о своих планах. Ну ладно, практически забываю. Потому что полностью об этом забыть, конечно, нереально. Не тогда, когда между этими двумя такая дикая химия, что даже слепой может догадаться, что они родственники.

И если бы их химия была моей главной проблемой… Нет, куда больше меня беспокоит то, что между нами с Максимом тоже что-то есть. Я не питаю к нему абсолютно никаких теплых чувств, моя любовь осталась далеко в прошлом и воскрешать ее у меня нет ни малейшего желания. Но в то же время я не могу игнорировать то, с какой легкостью делюсь с ним этими воспоминаниями, как искренне смеюсь над его историями и как сильно я наслаждаюсь этим вечером.

— А мы купаться будем? — в глазах Малинки столько надежды, что у меня сердце сжимается от того, что придется ей отказать.

Как-то я не подумала об этом, когда Горский попросил таксиста остановиться у пляжа рядом с нашим отелем и предложил прогуляться перед сном.

— Купаться ночью на незнакомом пляже — не лучшая идея, — приходит на помощь Максим. — Но мы можем помочить ноги. Ведь можем же?

Последний вопрос он адресует уже мне, но смотрит примерно с таким же выражением лица, как и его дочь. Что ж… теперь хотя бы понятно откуда у нее этот взгляд, а то все наши знакомые, кажется, всерьез подозревали, что я согрешила с котом из Шрека. Потому что когда Малинка хочет чего-то, ей просто невозможно отказать. Проще отобрать у сироты последнюю конфетку, чем сказать нет этому мелкому манипулятору.

— Конечно, можем, — умилительно улыбаюсь и первой скидываю сандали.

Примерно за пару метров от воды, эти двое меня обгоняют и я едва успеваю крикнуть, чтобы Малинка подобрала шлейф платья, перед тем как в меня летят прохладные брызги.

Максим подхватывает ее на руки и несколько раз делает вид, что собирается бросить в воду. Дочь визжит во всю силу своих легких и смешно брыкается у него в руках. А я вдруг достаю из клатча телефон и делаю несколько фото.

Без вспышки они получаются совсем нечеткими, но мне почему-то не хочется их отвлекать и портить все веселье. Да и что-то мне подсказывает, что даже несмотря на размытые снимки, в памяти этот момент навсегда останется донельзя ярким.

— Холодно? — спрашиваю Алину, когда она мокрым кулем падает на мои колени.

— Нет, — упрямо заявляет она, стуча зубами.

Я улыбаюсь и обнимаю ее посильнее. Господи, как же хорошо.

За вечер песок успел остыть, но все равно сидеть на нем приятно. Шум волн не просто успокаивает, он умиротворяет.

— Уговор был, что ты только ножки помочишь, — напоминаю с улыбкой. — А ты вся мокрая, будто ныряла.

— Мы случайно, — оправдывается Горский, приземляясь рядом с нами. — Понимаешь, мы просто стояли в воде, а тут мимо дельфин… Вот такой огромный!

Он смешно разводит руками и Алинка снова начинает смеяться и согласно кивает головой.

— Хвостиком махнул и…

— Это кажется, уже из другой сказки, — замечаю я, но улыбку сдержать даже не пытаюсь.

А уже в следующий момент воздух со свистом вылетает из моих легких, потому что тёплые ладони ложатся на мои плечи и Максим замечает:

— Ты и сама, как ледышка. Сейчас будем греться.

Я даже сказать ничего не успеваю, как оказываюсь практически вплотную прижата к его груди. То ли Горский такой большой, то ли мы с Малинкой слишком маленькие, но как-то так получается, что обхвата его рук хватает на нас обеих.

Жар от его тела моментально окутывает меня плотным одеялом, а кожа покрывается мурашками уже явно не от прохладного вечернего воздуха. Спустя пару минут я понимаю, что глупо делать вид, будто в позвоночник вставили стальной прутик и расслабляюсь, практически положив голову ему на плечо.

Горячий воздух, вырвавшийся из его рта одновременно с протяжным выдохом, обжигает мое ухо и я тихонько вздрагиваю.

— Тише, Птенчик, не трепыхайся, — шепчет он.

Я не вижу его лица, но руку готова дать на отсечение, что в этот момент на нем блистает самодовольная улыбка. Вот только этот самоуверенный нахал не учел, что не только мое тело выдает сейчас странные реакции. Его сердце, которое я ощущаю прямиком под левой лопаткой, заходится сейчас в таком бешенном ритме, что впору звать санитаров. Нас здесь двое. Мы оба запутались в прочных сетях, сотканных из прошлого и настоящего. И я не знаю как насчет Горского, но я окончательно теряюсь. Перестаю понимать что из моих ощущений вызвано флешбеками семилетней давности, а что дарит именно Горский сейчас. Поэтому я абстрагируюсь от своего наглого босса и прикрыв глаза, погружаюсь в воспоминания о Роберте. Хотя бы на один вечер. Тем более, что его пальцы, поглаживающие мою ладонь на плечах дочери, как нельзя лучше этому способствуют.

Я настолько утопаю в этом моменте, что даже не сразу ощущаю, что тело Алины заметно тяжелеет. И только когда к шуму волн прибавляется мерное посапывание, до меня доходит, что она заснула.

— Она спит, — шепчу одними губами.

— Я понял, — отвечает Максим, но руки свои почему-то не убирает.