Помеченный смертью - Кунц Дин Рей. Страница 33

Джордж взглянул на синее небо, белый песок, черно-серую ленту шоссе впереди.

— Хорошо, — обратился он к девушке рядом, — я полагаю, что не поеду в Рено. В любом случае их не будет в заранее запланированном мотеле. Я поеду прямо во Фриско.

Девушка с золотистыми светящимися волосами улыбнулась.

— Прямо во Фриско, — повторил Леланд, — они не ожидают увидеть меня там. Они будут не готовы. И я легко смогу заняться ими. А потом мы будем вместе. Да?

— Да, — ответила она так, как ему этого хотелось.

— И мы снова будем счастливы, правда?

— Да.

— И ты позволишь мне вновь прикасаться к тебе.

— Да, Джордж.

— И мы будем заниматься любовью.

— Да.

— И жить вместе.

— Да.

— И люди перестанут плохо относиться ко мне.

— Да.

— Ты не волнуйся, Куртни, я никогда не обижу тебя, — сказал Леланд. — Когда ты в первый раз ушла от меня, я хотел тебя ударить. Убить. Но теперь нет. Мы снова будем вместе, и я ни за что на свете никогда не причиню тебе вреда.

19

Куртни подняла трубку сразу после первого звонка. Она была необычайно возбуждена и взволнованна.

— Я ждала твоего звонка. У меня хорошие новости.

Ее голос звучал тепло и приветливо, и у Алекса на душе сразу стало гораздо спокойнее.

— Что за новости?

— У меня есть работа, Алекс!

— В журнале?

— Да! — Она рассмеялась, и он представил себе Куртни, стоящую возле телефона: она наверняка откинула голову с золотистыми волосами назад и улыбается.

— Правда, это замечательно?

Счастливый голос Куртни сотворил чудо — Алекс забыл почти все, — все то ужасное, что случилось с ним в последние несколько дней.

— Ты уверена, что это именно то, что ты хотела?

— Это даже лучше.

— Тогда... Мы с Колином вскоре тоже будем жителями Сан-Франциско, и мне придется догонять тебя.

— Знаешь, сколько мне будут платить?

— Десять долларов в неделю?

— Бери выше.

— Пятнадцать?

— Восемь тысяч пятьсот в год. Для начала.

Алекс присвистнул.

— Для начала неплохо. Ведь это твоя первая работа по специальности. Но, слушай, не только у тебя есть хорошие новости.

— О, неужели?

Дойл взглянул на Колина, который втиснулся вместе с ним в телефонную будку, и, стараясь, чтобы голос не фальшивил, начал откровенно врать:

— Десять минут назад мы прибыли в Рено.

На самом деле они вообще не заезжали в Рено, а приехали в Карсон-Сити. И произошло это рано утром, а не десять минут назад. Колин и Алекс, проспав весь день до ужина, проснулись только в половине девятого вечера, около часа назад.

— И мы совсем не хотим спать. — Вот это уже было истинной правдой. — До Сан-Франциско около двухсот пятидесяти миль, и...

— И вы приедете домой завтра вечером? — спросила она.

— Думаем, что да.

— Знаешь, если хотите отоспаться — спите.

— Мы не хотим.

— Днем раньше, днем позже, — сказала Куртни, — не торопитесь под конец. Если ты заснешь за рулем...

— Ты потеряешь "Тандерберд", но зато получишь неплохую страховку, — закончил Алекс.

— Не смешно.

— Да, пожалуй. Извини.

Куртни стала раздражаться, и Алекс это сразу понял. Когда ему приходилось лгать ей, — а это случалось, если он хотел избавить ее от бессмысленных волнений, — Алекс всегда чувствовал себя скверно, и в результате они все равно ссорились.

— Ты уверен, что чувствуешь себя нормально и в состоянии приехать завтра?

— Да, Куртни.

— Тогда я согрею постель...

— А вот в том, что я буду чувствовать себя в состоянии и для этого, я далеко не уверен.

— Будешь, — ответила она и вновь рассмеялась. — Для этого ты всегда в форме.

— Глупая шутка, — улыбнулся Алекс.

— Одна из тех, которые просто необходимо время от времени повторять. Ну так когда мне ждать тебя и Великолепного Малютку?

Дойл посмотрел на часы:

— Сейчас четверть десятого. Сорок пять минут на ужин... Мы будем дома около трех утра, если не заблудимся.

Куртни чмокнула телефонную трубку:

— До трех утра, дорогой.

В одиннадцать часов Джордж Леланд проехал указатель расстояния до Сан-Франциско. Он посмотрел на спидометр и произвел в уме кое-какие вычисления. Это далось ему с большим трудом и не так быстро, как когда-то. Числа прыгали и разбегались у него в голове, тогда как с ними легко справился бы любой третьеклассник. Леланд же не был настолько уверен в себе, поэтому ему пришлось пересчитывать три раза. Наконец он осилил задачу и остался доволен результатом.

Леланд посмотрел на соседнее сиденье. Там, зыбко покачиваясь и слегка расплываясь в воздухе, по-прежнему сидела золотоволосая девушка.

— Мы приедем к тебе домой около часу ночи. Может быть, в полвторого, — сказал он ей.

Суббота

20

Куртни собирала по квартире груды мусора, оставшиеся после переезда и доставки новой мебели: пустые деревянные ящики, картонные коробки, горы смятых и порванных газет, упаковочной бумаги и пенопласта, шпагат, веревки, мотки проволоки. Все это она сложила в одну большую, довольно неприглядную кучу в комнате для гостей, где еще не было мебели. Потом, вздохнув с облегчением, вышла в холл и заперла дверь за собой на замок. Ну вот и все. Теперь можно забыть об этом хламе по крайней мере до понедельника, когда будет необходимо куда-то это все распихивать, потому что привезут последнюю партию мебели.

"Это как выметать пыль из-под ковра, — подумала Куртни, — совершенно ненужное занятие, пока никто не заглядывает под него".

Она вернулась в спальню и внимательно осмотрела ее. Комод, туалетный столик, тумбочки — все сделано из тяжелого темного дерева, очень подходящего для спальни. Мебель выглядела так, словно была ручной работы. На полу лежал густо-синий ковер. Бархатные покрывала и гардины цвета темного золота выглядели очень благородно. Их мягкий отлив напоминал загар на коже самой Куртни. "В общем и целом, — подумала она, — спальня получилась очень сексуальной".

Она не замечала, что покрывало слегка сбилось, на туалетном столике беспорядочно громоздились флаконы с духами, множество коробочек и баночек с косметикой, а огромное зеркало от пола до потолка не мешало бы еще раз протереть... Все эти мелочи и делали комнату Куртни Дойл особенной, неповторимой. Где бы она ни жила, везде присутствовал едва заметный беспорядок, не нарушавший, впрочем, общей гармонии.

— Не забудь, — предупредила она Алекса в ночь перед свадьбой, — что из меня не получится идеальная хозяйка.

— Я и не хочу жениться на идеальной хозяйке, — ответил тогда он. — Черт побери, да я могу нанять дюжину горничных!

— К тому же я не великий кулинар.

— Ну а на что тогда рестораны?

— И знаешь, — добавила она, нахмурясь и подумав о своей лени, — я обычно накапливаю грязное белье до тех пор, пока у меня не останется ни одной чистой пары. Тогда нужна либо капитальная стирка, либо покупка всего нового.

— Куртни, зачем, ты думаешь, Бог изобрел прачечные? А?

Вспомнив этот диалог, вспомнив, как тогда они рассмеялись и, словно маленькие дети, вместе повалились на пол, Куртни улыбнулась, подошла к их новой кровати, села на нее и слегка попрыгала, проверяя пружины.

Вообще-то она проверяла их раньше. Обещав Алексу по телефону "согреть постель", Куртни решила немного поупражняться, поэтому разделась и начала выделывать разные па, подпрыгивая в центре матраца. Эта разминка возбудила Куртни, и она едва смогла заснуть в ту ночь, думая об Алексе. Она думала о нем, вспоминала ночи, проведенные вместе, и то, как им было хорошо вдвоем. Алекс был не похож на других мужчин, и его любовь была совершенно другой. Никогда и ни с кем до него Куртни не переживала подобных ощущений.

Вообще их многое объединяло, не только постель. Им нравились одни и те же книги, фильмы и, как правило, одни и те же люди. И если правда то, что противоположность привлекает, то сходство привлекает еще больше.