Петрович и Серый в Иномирном легионе (СИ) - Алферова Наталья. Страница 47

Военное положение пока не ввели, но некоторые изменения появились. В увольнительные легионеры отправлялись с облегчённым вооружением, а всадники ещё и на драконах. Также легат настоятельно рекомендовал на спиртное не налегать, ограничиться пивом и лёгким вином. Ропот в строю был легко подавлен обещанием ввести «сухой закон», если хоть кто-то рекомендацию не выполнит.

Угроза подействовала: после увольнительной теперь все возвращались на своих ногах, в случае пехотинцев, и почти ровно держась в седле, в случае всадников.

Тем не менее, легат перед каждой увольнительной напоминал о правилах поведения, не забыл напомнить и на этот раз.

Отъезжали от лагеря всадники немного в другом порядке. Впереди ехали командиры. Тимса везли Петрович с Молориком, а Рину, разумеется, Большой Змей.

Около трактира драконов отправили в уже обжитой ими загон. Набежавших ребятишек внутрь загона не пустили, но их это не огорчило. Они и с наружной стороны от изгороди умудрялись скармливать драконам заранее припасённые лакомства.

Возможно, Большой Змей и обшипел бы ребятню, но присутствие рядом Рины не дало проявить змеиный характер. Пришлось ему утешаться мыслью, что редкое нарушение режима питания питомцам не навредит.

Первым делом, по уже установившейся традиции, второй ритон отправился к тётушке Нее, так провидицу называли уже все. Только Петрович и следом за ним Серый обращались: матушка Нея, а Рина называла: бабушка. Ижена тоже переименовали в Женьку не только воины, но и местные жители.

Постепенно, незаметно, но помощь бабушке с внуком распространилась на все Бережки. Кому забор поправить, кому сено помочь скирдовать, кому дров наготовить на зиму: амулеты амулетами, а запас карман не трёт, как выразился Петрович. Да мало ли дел в деревне? «Приют путника» тоже без помощи не остался. Порушенное шипорогом крыльцо трактира сразу починили.

Особо ценились плотницкие навыки близнецов и Теренса. Толстячок гоблин сумел преодолеть неуверенность в своих силах не только вне лагеря. Даже на тренировках он нет-нет, да и удостаивался похвалы комрита Тарона. Комрит и думать забыл о своём опасении, что Ирван и Теренс станут для ритона проблемой.

На этот раз достроили сарай старой супружеской паре. Счастливые хозяева пообещали служивым бочонок виноградного вина со свежего урожая.

— Я бы хоть сейчас открыл, — суетился хозяин, — да не дозрело пока винцо, не доиграло. Ему ещё недельку постоять.

— Не кипеши, отец, — пробасил Петрович. — Нам ещё у вас тут служить и служить. Успеешь, угостишь.

— Угощу, угощу, — закивал хозяин и добавил, обнимая хозяйку, невысокую худенькую старушку: — Уж как мы с Крошкой моей вам благодарны, слов нет.

Петрович вздрогнул всем телом. Здесь, в другом мире, нашёлся тот, кто наградил жену таким же ласковым прозвищем. Он замер от нахлынувших воспоминаний.

Почему-то увиделась первая встреча. Проводы в армию. Автобусы у военкомата. Толпа родственников, друзей. Невысокая девчушка, что пришла своего брата проводить. Неожиданно вырвавшийся вопрос:

— Будешь меня с армии ждать, Крошка? Если что, меня Саней зовут. У брата адрес твой возьму, напишу.

И ответ:

— Делать мне больше нечего! — Смех весёлый, колокольчиком и тоже неожиданное продолжение: — Но ты напиши, Саня…

— Эй, сынок, да что с тобой? Третий раз зову, а ты молчишь, как в камень обратился, — донёсся до Петровича обеспокоенный голос хозяина.

— Жену свою вспомнил, — отозвался Петрович. — Я ведь её тоже Крошкой называю.

— Вот, видишь, — торжествующе обернулся хозяин к жене. — А ты всё ворчишь, что перед людями за такое прозванье неудобно. А я ведь любя.

Старушка же ласково погладила Петровича по руке и сказала:

— Ничего, служивый, время оно быстро летит. Не успеешь оглянуться, как служба закончиться. Вернёшься домой к своей Крошке.

Петрович, молча, обнял старушку, пожал руку хозяину и отправился догонять успевших отойти всадников. Удержать подступившие к глазам слёзы удалось. Пришло удивление, столько держался, а тут, смотри-ка, из-за одного слова расчувствовался. Петрович сделал пару глубоких вдохов и загнал накатившие воспоминания и чувства в дальние уголки памяти. Не время для них. И чтобы восстановить душевное равновесие, он решил переключиться на что-нибудь другое. Поравнявшись с Тимсом, Петрович спросил:

— Тимоха, слушай, а почему мы круги призыва не ищем? Ведь если их стереть и так, и магией, прорыва не будет. Вон, пастухи рассказывали, что по рисунку дважды отару прогнали, а после и координаторы в том месте магичили.

Тимс удивлённо посмотрел на Петровича, с видом, как можно не знать элементарного, затем сообразил, что легко, если ты из другого мира. Сам на Земле в перьях белой вороны побывал. Чувствуя неловкость, Тимс принялся подробно объяснять:

— Круг призыва можно обнаружить, только если он нанесён не больше, чем шесть часов назад. После этого времени он становится невидимым.

— А магия в нём остаётся? — уточнил Петрович.

— Конечно, в этом и смысл, — удивлённо ответил Тимс.

— Но ведь вы же можете определять магию в челове… — тут Петрович осекся, — ну, в любом существе при помощи амулета-кристалла.

— Можем, а что? — Тимс остановился у крыльца трактира, решив поговорить с Петровичем на улице, пока накрываются столы.

Правда, мысли молодого мага были уже там, откуда доносились ароматы жареного мяса и свежей зелени.

— А магию круга призыва кристалл покажет? — вновь спросил Петрович.

— Покажет… — протянул Тимс, и тут он догадался, к чему были заданы такие вопросы. — Да ну, не таскаться же по лесу с тяжеленным кристаллом. К тому же, у него радиус действия не очень большой. Сам видел, вплотную надо подходить.

— Это если целый, тяжело, — произнёс Петрович. — А если небольшой кристалл, усилить петлёй и приделать к ручке, по типу земных металлоискателей или миноискателей. Там схемка плёвая, вот смотри.

Отломив ветку с куста, Петрович принялся рисовать на земле, попутно объясняя Тимсу, даже о еде забывшему, где поставить кристалл, как усилить магические потоки, чтобы увеличить радиус действия. В запале ни сам рационализатор, ни маг не заметили, как к ним присоединился ещё один слушатель. Комрит Тарон, когда Петрович закончил объяснять, деловито поинтересовался:

— Какие материалы нужны для опытного образца?

Петрович и Тимс чуть не вздрогнули от неожиданности, но тут же принялись перечислять необходимое.

— Всего-то, — обрадовался комрит и добавил: — Кристаллы у нас и так списанной устаревшей модели, один каптёр точно даст, проволоку, как проводник магии возьмём у оружейников. А вот ручку…

— Да швабру у кухонниц позаимствуем, а позже плотники нам выточат ручки, если дело пойдёт, — подсказал Петрович и добавил: — Назовём магоискателем. На нас с Серым и на других магах опробуем.

Из открытой двери трактира раздались звуки скрипки. Ижен, чьи пальцы уже зажили, сделал новые струны на подаренную императором скрипку, и решил порадовать друзей игрой на драгоценном инструменте.

— Талантливый парнишка, — произнёс комрит Тарон. — Ему бы у столичных мастеров подучиться, цены бы не было.

— В этом году не получилось, а вот на следующий Женька с матушкой Неей поедут на прослушивания в Академию Искусств Картахеи, — ответил Петрович. — Как раз и денег достаточно подкопим.

— Он же маленький для Академии, — удивился Тимс Корин. — Не слышал, чтобы туда детей брали.

— Легат по нашей просьбе узнавал, при Академии есть школа для юных талантов. Заочная. Женьку точно примут. Будет два-три раза в год ездить, экзамены сдавать. А как подрастёт, тогда уже в Академию, — произнёс Петрович с гордостью за приёмного сына. — Школа, конечно, платная. Зато лучшие выпускники могут обучаться дальше на бюджете, то есть за счёт королевской казны.

Сказав это, Петрович подумал, что стоит матушке Нее с Женькой оставить большую часть заработанных им денег. В своём мире, когда вернётся, он сумеет заработать. Дочки устроены, у них с Крошкой тоже небольшой запас имеется. Так что, с родной семьёй в материальном плане всё нормально, а вот о приёмной просто необходимо позаботиться.