Кофе в постель, пожалуйста! (СИ) - Лимерик Леся. Страница 26

— Я же говорил, что в ближайшее время будет запара. Вот и в выходные начали дергать.

— Ты все так же безотказен.

— В твоем исполнении это звучит как приговор.

— Глупости. — Не прекращая диалога, я прошла в ванную и быстро помыла руки. — Мне всегда нравилась в тебе эта черта. Недаром говорят, что противоположности притягиваются.

В гостиную сталинской трешки, где мне с самого детства были знакомы все дощечки светлого паркета и каждая подвеска хрустальной люстры, мы с Андреем зашли рука об руку. Эту комнату мама, любившая повторять за профессором Преображенским, что обедать она будет в столовой и никак иначе, соединила с кухней в те годы, когда подобное решение еще не стало трендом. Силой матриархата разместив здесь длинный белый стол, в любое время года украшенный вазой с цветами, и развесив по стенам свои лучшие работы, мама переименовала гостиную в столовую, которую мы с папой втихаря называли просто большой комнатой, и благословила ее для приема пищи. Возможно, именно поэтому я так люблю завтракать сидя на подоконнике.

— А вот и Тамара! — поднимаясь из-за стола, царственно промолвила виновница торжества, а затем приобняла меня одной рукой, унизанной кольцами и браслетами, не выпуская из второй бокала с шампанским.

Поздоровавшись со всеми, я поздравила маму, расцеловав ее в обе щеки. Воистину годы над ней не властны: ни темные, заколотые на затылке волосы, ни такой же строгий, как ее характер, овал лица с возрастом не изменились ни капли. Каждая ее черта и каждый жест буквально кричали об утонченности и элегантности, дарованными природой, и уверенности в себе, свойственной зрелым людям.

— Простите, что опоздала, — повинилась я перед семьей. — Пробки ужасные.

— Ничего, родная, женщине априори не полагается приходить вовремя, — даровала мне прощение мама и почти тут же отдала распоряжение бывшему зятю: — Андрюша, налей Тамаре вина.

Перед тем как сесть на свободное место, я обняла папу, улыбнулась тете Альбине и кивнула ее сыну Диме, к которому жалась незнакомая симпатичная девушка в очках-кошечках.

— Познакомься, Тамар, это Катенька, — заметив мое внимание, представил Дима подругу, приобнимая ее за плечи. — Моя невеста.

— Оу, приятно.

Я по-новому посмотрела на девушку, отмечая ее наивно распахнутые глаза и нервно перебирающие салфетку тонкие пальчики с аккуратно подстриженными ногтями. Ох, Дима-Дима, где ж ты эту студенточку откопал? Да еще и решил жениться, рискнув познакомить избранницу с родственниками — очень неожиданный шаг для обаятельного красавчика слегка за тридцать. Наверное, в моем взгляде мелькнул исследовательский интерес, отчего Катенька стушевалась и сдавленно пискнула, что она тоже рада знакомству.

— Тебе что-нибудь положить? — шепнул мне Андрей, уже успев наполнить бокал игристым вином. — Голодная?

— Как волк! — так же тихо призналась я бывшему мужу.

— Понял, не дурак.

В мгновение ока на моей тарелке очутился холмик салата цезарь, пара тарталеток с икрой и аппетитная мясная нарезка — в еде, как и во всем остальном, мама предпочитала проверенную временем классику.

— А мы будем тосты говорить? — Анюта нетерпеливо поерзала на стуле, на который для малышки подложили высокую подушечку. В ее тарелке преждевременно красовался огромный кусок торта: видимо, обмен заложников прошел по запланированному сценарию. — У меня уже шампанское скоро выпузырится!

Никто из присутствующих не смог скрыть веселья, когда Аня, обняв красивый фужер с газировкой, требовательно уставилась на взрослых. По лицу мамы скользнула одобрительная улыбка, намекавшая на то, что именинница тоже не прочь послушать дифирамбы в свой адрес.

— Обязательно будем! — засмеялся мой папа, поднимаясь в полный, далеко не маленький рост и поворачиваясь к супруге. — Жанна! Драгоценная моя жена! Ты знаешь, я не мастер длинных речей, но есть вещи, о которых нельзя молчать. В мире много людей, живущих вместе по разным причинам. Кого-то связывают чувства, кого-то обстоятельства, кого-то дети, а кого-то привычка. Так или иначе они женятся, заводят семью и живут бок о бок — одни дольше, другие меньше. Мы с тобой вместе без малого сорок лет. И я бесконечно рад, что наш брак — это не просто любовь, домашний уют и взаимопонимание. Наш брак — это жизнь, одна на двоих, но такая, которую я бы не променял ни на что на свете. Спасибо, душа моя! Помни, что твое главное творение — это не написанные тобой картины, а ты сама! С днем рождения!

— С днем рождения! — радостно выпалила Анюта и, не дожидаясь остальных, припала к своему фужеру, как путник, преодолевший пустыню.

Гости с энтузиазмом подхватили тост и бокалами потянулись друг к другу, наполняя комнату праздничным перезвоном. Папа вновь занял место подле довольной жены и охотно принял от нее короткий поцелуй в качестве вознаграждения за свою речь. Я смотрела на родителей, прокручивала в голове папины слова и гадала: может, некоторые, такие как я, просто не предназначены для счастливого брака? Украдкой покосившись на Андрея, попыталась уловить признаки смущения, но он невозмутимо чокался с моими родственниками, не выказывая неловкости. Похоже, бывший муж и его дочка стали членами моей семьи даже больше, чем я сама.

— Жанна Эдуардовна у нас — весьма известный художник, — пояснил Катеньке мой двоюродный брат. — Все картины в этом доме — ее работы.

— Не все, Дима, не все… — лениво заметила мама, принимая восторг в глазах девушки как нечто само собой разумеющееся. — В мастерской я храню пару полотен моих учеников. На память.

— А Мара тоже тааак здоровски рисует! — похвасталась моими талантами Анюта, которая оказалась единственным ребенком на этом празднике жизни, чем беззастенчиво пользовалась. — Она в моей комнате целого единорога на стене нарисовала!

— Да, было дело, — призналась я, вспоминая, как Аня измалевала красками все обои и пришлось срочно исправлять ситуацию, пока Андрей не вернулся с работы. — Но это так, баловство.

— А по-моему, получилось просто потрясающе! — возразил Андрей и полез в телефон. — У меня и фотография где-то есть. Сейчас покажу!

— У тебя теперь айфон? — попыталась я привлечь внимание окружающих к другой теме, когда заметила в руках бывшего мужа знакомую модель — именно ее расхваливал Игорь на корпоративе.

— А… да, старый совсем зарядку перестал держать, пришлось поменять, — признался Андрей, не отрываясь от поиска нужной фотографии в галерее. — Вот, нашел! Оцените, какая красота!

Димка подмигнул мне, как всегда делал в детстве, когда видел мое смущение. Фыркнула и отсалютовала ему бокалом, словно говоря, что я уже не та малявка, которую можно было вогнать в краску по любому поводу.

— Очень здорово!

— Действительно, смотрится замечательно, — согласилась с будущей невесткой тетя Альбина — женщина не столь эффектная, как моя мама, но зато, в отличие от старшей сестры, обладающая редкой душевной теплотой. — Жанна, взгляни. Сразу чувствуется: твоя кровь.

— Мило, — проронила мама, скользнув взглядом по экрану айфона.

О да, я помню это слово. Оно произносилось всякий раз, когда я показывала маме альбом со школьными рисунками. Разумеется, еще до того, как я начала их прятать, лишь бы не слышать очередное мамино «мило».

— Вы, наверное, тоже художница? — спросила у меня Катенька, простодушно похлопав ресницами.

У мамы отчетливо дернулся глаз: то ли от ненавистного слова «художница», то ли от дерзкого предположения, поставившего меня в один ряд с людьми искусства.

— Нет, Катя, я психолог, — мягко ответила я, обнимая Анюту, которая под шумок переползла ко мне на колени и уже успела слямзить одну из моих икорных корзиночек. — А вы чем занимаетесь?

— Я в этом году университет оканчиваю, — скромно призналась девушка. — Факультет романо-германской филологии.

— И что дальше? — поинтересовалась мама, окинув будущую родственницу цепким взглядом. — Планируешь после свадьбы сидеть дома или пойдешь работать?

— Катенька уже подрабатывает внештатным переводчиком в издательстве, — поспешил сообщить Дима, беря свою пассию за руку в знак поддержки.