Возвышение Меркурия. Книга 17 (СИ) - Кронос Александр. Страница 14

К нему сразу же подключилась Найхва, а за ней и Олег — новые артефакты получались крайне энергоёмкими и требовали большого объёма силы. Собственно из моего резерва, спутник тоже вычёрпывал её громадными порциями.

Канал связи с Прохором мне удалось стабилизировать, а напротив послышался голос Волконской, о которой я в свете последних известий успел немного забыть.

— Как ни старайся, у тебя ничего не выйдет, бог. Наш хозяин станет самим сущим. Его сила пронизает всё. До самого последнего человека в этой вселенной. А потом он проторит путь назад и явит своё величие старому миру.

Глянув на неё, я чуть качнул головой. Конечно, римский пантеон сложно назвать образцом миролюбия. Мы воевали практически с самого начала. Но так и обстоятельства были иными. Да и мир совсем другим. Не схватись мы с италийскими городами и их молодыми богами, они бы сожрали бы нас самих. Вернее и так пытались, да не раз. Тогда все бились даже ради крохотного селения и пары мелких храмов.

Потом была очередь греческих колоний, которые не сильно обрадовались появлению сильного конкурента, а их боги решили, что как-то мы слишком укрепились. Дальше финикийцы, рассчитывающие, что захватят наши города и заберут наших последователей. Ну а потом окружающие сочли нас угрозой, которую требуется остановить, ударив первыми. По большому счёту ни войны с Элладой, ни вторжения в Малую Азию, а потом в Египет не было бы, не стань местные пантеоны атаковать первыми. Мол, эти страшные римляне только и ждут, чтобы к нам вторгнуться, посмотрите сколько они поработили народов и вообще зачем им тогда такая армия, если они не собираются воевать?

Единственная война, которая была спровоцирована нами — конфликт с парфянами. Но там постарались Марс с Вакхом. В настолько нетрезвом состоянии, что сами не помнили, как вторглись на чужую территорию, устроили оргию с послушницами одной из парфянских богинь, а когда та явилась, чтобы разобраться, вовлекли и её саму.

Юпитер не стал их казнить. Лишь запретил участвовать в той войне кому-то из иных членов пантеона. В итоге Вакх попросту вернулся к старым занятиям, благополучно забыв, что ему кто-то объявил войну, а Марс в своём излюбленном духе, устроил кровавую бойню. На более серьёзный уровень всё перешло уже после того, как парфяне наведались к нам домой, попытавшись убить Диану с Минервой. Такого отец не стерпел — на врага обрушилась вся мощь своего пантеона.

Так что, римляне вписанные в историю этого мира, как некие перманентные захватчики, это не совсем правда. Хотя, смертные обожают переписывать историю под себя. Таким грешит каждый третий правитель, не понимая, что станет посмешищем в глазах следующего поколения. Ну а тут интерес был даже не отдельного человека, а целой плеяды варварских племён, которые в итоге сокрушили римские легионы. Чудо, что в записях вовсе сохранилось немного объективности. Хотя, тут скорее всего заслуга летописцев, которые были из числа бывших римских граждан.

— Что ты так смотришь, жалкое подобие бога? Думаешь я пытаюсь тебя запугать? Именно так всё и будет!

Я ещё раз просмотрел мыслеобраз, в котором Прохор проворачивал операцию с одним из конструктов и шагнул к смертной. Заглянул в её залитые чернотой глаза, которые были хорошо видны, несмотря на мерцающий барьер.

— Никогда не понимал психопатов, которые стремятся навязать свою волю миру, хотя им никто не угрожает.

Та яростно оскалила зубы.

— Не беспокойся. Как только ты станешь частью нашего хозяина, то всё поймёшь. Осознаешь. Пропитаешься ЕГО гневом. И будешь убивать ради НЕГО.

Разжав губы в усмешке, я отрицательно качнул головой.

— Это вряд-ли. Лучше умереть в бою, чем подчиниться настолько больному ублюдку, как твой господин.

Разум Волконской служил одной из опор, на которой функционировал конструкт и потому я отлично рассмотрел полыхнувшую искреннюю злость. Я бы даже сказал, ненависть. Только тут моё уставшее сознание ещё раз пропустило через себя её слова о слиянии с хозяином. Так выходит, каждый конструкт это крохотная частица самого Меркурия из Древа? Как и заражённые смертные? Он не просто подчинял их своей воле, а превращал буквально в части самого себя. Лишая любой надежды на автономию.

— Готово! Я сс-с-с-делал!

Голос Мьёльнира эхом отдался в голове и я дал мысленную команду начинать, не отрывая взгляда от глаз патрицианки. Если этот ублюдок с изувеченным разумом видит меня, пусть запомнит это лицо. Именно его он увидит последним, перед тем как сдохнет, очистив этот мир от ещё одного спятившего выродка, способного ради личной власти, покончить с собственной сестрой.

Артефакт Мьёльнира нацеленный на дворец сработал моментально — доли секунды и энергия Бездны плеснула в разные стороны, а прямо передо мной повисло нагромождение нитей, которые представляли собой человеческую душу. Ещё мгновение и они метнулись назад к телу Волконской, которое медленно осело на пол. А в сознании прозвучал радостный рык Сандала.

— Рр-р-работает!

Сделав шаг назад, я прикрыл глаза, концентрируясь на окружающем мире. Одновременно с конструктов захватившим тело патрицианки, пали и все остальные. Теперь было необходимо разобраться с последствиями.

Потому я сосредоточился, улавливая массу силы Бездны, которая оказалась разлита над всеми континентами. Живые проводники воли врага внесли щедрую лепту. Как и те, кого они успели подчинить. Если первое заражение, с которым мы разобрались, лишь меняло людей изнутри, то второе присоединяло к создаваемой системе. Заставляя души смертных генерировать ту самую энергию при помощи которой их обратили рабами.

Полыхнула «искра» Агвира. Взметнулось ввысь зародившееся пламя. Ещё секунда и оно хлынуло во все стороны. Разошлось мощными огненными волнами, заполняя пространство. Мне потребовалась максимальная сосредоточенность, чтобы не убить никого из смертных и не нанести необратимых повреждений городам. И вся сила воли, чтобы не прервать воздействие — отдача была такой, что казалось мою оболочку вот-вот разнесёт в клочья и в воздухе останется висеть только энергетический каркас с полыхающей внутри «искрой». Не так это просто — сжечь распылённую по всему миру чуждую тебе мощь.

Наконец всё закончилось и я позволил себе опуститься на одно колено вниз, сразу же уперевшись левой рукой в пол. Хотя, стоит быть честным с самим собой — в противном случае я бы попросту рухнул.

На плечо сразу же легла рука Найхвы, а потом рядом оказалась Василина, чьи пальцы оказались на моём лице.

Обострённое восприятие сразу же донесло напряжение обеих дев, которые, судя по транслируемой Мьёльниром картинке, сейчас буравили друг друга взглядами. Пришлось сделать усилие и выпрямиться, до того как они друг с другом сцепились.

Откашлявшись, я потянулся к каналу связи с Прохором и открыл портал в Крепость Духа. Передал сообщение Дарье, развернув ещё один переход для неё. Оглянулся назад.

— Вы все отправляетесь в крепость. Очистите её от заразы и спалите энергию Бездны. Там её не так много, Сандал и Дарья справятся.

Океанская богиня, чей резерв был почти пуст, непонимающе моргнула.

— А ты? Только не говори, что собрался сейчас двинуться к этому…

Закончить вопрос я ей не дал — выдохнув, отрицательно качнул головой.

— Нет. Навещать Меркурия из Древа я пока не собираюсь, где бы он там ни был. А вот беседу с Эшмуном откладывать не стоит.

Глава VII

Пусть Эшмун и сидел в изоляции на территории Австралии, но прекрасно чувствовал, что происходит вокруг. Из-за чего явился сразу же, как я покинул портал около побережья. Буквально выскочил на пляж, впившись в меня взглядом и ожидая, пока ноги коснутся песка. После чего предсказуемо начал с вопроса.

— Это что сейчас такое было? Вроде бы Бездна, но чуть иная. И как… Кто смог её таким образом использовать?

На момент замолчав, добавил.

— Те двое, с которыми ты сражался, они ведь были полны той же самой силы. Ты поэтому попросил сбросить на них кусочек моей земли? Чтобы вывести из равновесия?