Князь Голицын (СИ) - Лифановский Дмитрий. Страница 13

Отец Константин побледнел и стал быстро креститься приговаривая:

- Господи, спаси и сохрани. Убереги от пришествия времен новых, не бывалых.

Ой знает что-то отец Константин. Не может не знающий так реагировать на все. Вот и еще один кусочек мозаики вспомнился и на свое место уложился. Видно кто-то сообщил ему тайну нашей семьи. Святые отцы из воспоминаний Петра и моих знаний не больно-то церемонились с дворянскими детьми. Могли и розгами отходить. А меня почему-то даже за ухо по малолетству с опаской таскали. Возможно сама матушка и рассказала. Хотя нет. Навряд ли. Вяземские? А им зачем? Надо будет потихонечку окружающий народ на откровенные разговоры между собой подбить. Думаю много чего интересного узнаю.

- Да уж. Не ожидал я такого, Петр Алексеевич, - устало сказал Митрополит, - Отец Константин, отойди от двери. И накрой на стол что ли, чаю попьем. Успокоимся и мирно решим все вопросы.

Янковский молча подошел к столу и сел рядом с митрополитом. Вот чувствуется военная жилка. Рядом не пойми что молниями разбрасывающееся сидит, да об одержимости речи спокойно ведет, а он даже усом не ведет, на матушку заглядывается, наверняка сейчас шутками гусарскими кидаться будет. Пришлось посмотреть на матушку, и выразительно посмотрев ему в глаза поднять руку, пуская молнии между пальцами.

- Петр, прекрати, - попросила матушка.

- Ну если не будет задета ваша честь, то я, как бы, ничего и не делаю, - сказал я, ласково улыбаясь Янковскому, - Не мне решать, как жить окружающим. Я только подлечить могу. В добровольно-принудительном порядке!

- Знаете, Петр Алексеевич, давайте без воспитательных и лечебных процедур обойдемся, - хохотнул Янковский, - А с матушкой Вашей мы уже много лет знакомы. Мы с князем Голицыным в очень хороших, почти дружеских отношениях состояли. Да и не смотря на ваши возможности, мне все равно придется с вами беседы провести, чтобы доклад в столицу составить. Это необходимо, - он примиряюще развел руками, - донесения о случившемся еще вчера разными инстанциями направлены были.

- Ох, Петенька, как быстро ты вырос, - счастливо вздохнув с любовью и гордостью сказала матушка, - Защитником стал.

- Дел-то! Совсем ничего, - улыбнулся я, - Всего-то, молнией промеж глаз получить.

Успокоившийся отец Константин, наконец-то оторвался от двери, но, постояв и подумав, выглянул из кельи и попросил подать чай. Пока служки суетились, готовя стол к чаепитию и попутно убрав обломки табурета, в комнате стояла тяжелая тишина. Наконец, стол был накрыт и все стали рассаживаться. Мамка с Дядькой сели в стороне ото всех, вроде как не их это дело, с барами сидеть.

Нет, все-таки надо показать свой гонор. Иначе разговора не будет. Так и будут все подряд указывать, что мне делать. Митрополит вроде адекватный, обязан сообразить, чем все может кончится. Я посмотрел на дядьку. Хитрый казак усиленно делал вид, что не замечает моего взгляда. Пришлось, взглянув на Янковского, поиграть пальцами правой руки, правда без громов и молний. Я все конечно понимаю, здесь не Евгений Осипович играет главную роль, но предложить что то он ведь может?

Разрядил обстановку митрополит:

- Здесь все дети Божьи. И грех рассаживаться по разным столам общие вопросы решая. Рассаживайтесь за общим столом, так нам всем проще будет.

Чаепитие оказалось необычайно спокойным. Разговоры вели в основном матушка, митрополит и Янковский. Так, ни о чем. Только немного успокоившись и попривыкнув друг к другу Владыко обратился непосредственно ко мне:

- Петр, ты вот заявил, что приехал в храм за подтверждением, что у тебя Божий дар. А если это не так? Сам вон об одержимости печешься, и избавиться желаешь. Что делать будешь? Да и сам ты сказал, что разрушительный дар твой. Значит надо под контроль его ставить. А где? Ты ведь не единственный такой. В хрониках есть упоминания, да и в библии об этом прямо говорится. Надобно тебе в духовную семинарию обратиться. Там тебе точно помогут и на путь истинный направят. И даже если это не от бога дар даден, то оградят там тебя от происков нечистого.

А ведь интересно Митрополит к делу подходит. А как остальные относятся к данному вступлению? Матушка и дядька слушают внимательно, но одобрения не показывают. Мамка хоть и достаточно набожная, но опять же не вижу согласия со словами митрополита в ее взгляде. Янковский, тут все понятно. Его эти танцы с бубнами пока что не касаются. А что это отец Константин взгляд отвел и делает вид, что чаем занят? А давайте-ка мы тему чуть-чуть уведем в сторону и проверим что скажет батюшка. Не знаю почему, но кажется мне, что его поведение даст понимание, как действовать дальше. Мне конфронтация не нужна.

- Отец Константин, скажите, а почему у вас такая реакция была на мои слова? Вроде мой дар и не мирный, но не настолько всемогущ, чтобы так реагировать на него. Вы ведь не сбежать пытались. Стражи с ружьями за дверьми точно нет. Стойте! Вы это серьезно? - я удивленно хохотнул, все как-то сразу напряглись. А я сразу же поднял руки, - Я просто высказал удивление. Отец Константин вы серьезно хотели позвать служек? Чтобы при таком количестве людей я удержал свой дар в узде и не нанес вреда окружающим?

Немного помолчав отец Константин ответил:

- Понимаете, Петр Алексеевич, Ваш дар просто выделяет Вас среди многих и не более того. Но еще утром беседуя с Вами я заметил, что дар ваш вполне подконтрольный, и к самостоятельным действиям не склонен. Даже более того скажу, вы его как бы сами подталкиваете к действиям. У нас храм хоть и не из древних, молодой можно сказать, но библиотека и архив есть. Прихожане многие документы жертвуют. Архив не богатый, но и у нас есть ценные экземпляры. Москва-то вон она, под боком. Тут кругом места исторические. В основном гравюры и жизнеописания у нас. Но и из ранних времен тоже есть. Я ведь историей люблю заниматься. Вот и перебираю, классифицирую архив. Есть у нас детские гравюры Петра Алексеевича Романова. Да и годы жизни его, в империи все знают. Особенно деяния его. Вы ведь в зеркале себя часто видите.

А вот это уже серьезное и опасное заявление. Это же надо как из неверных предпосылок сделать верные выводы! Вот и понятны стали перешептывания в народе о нашей семье. Меня как бы и нет, а бастард вот он бегает. Политика, копытом ее по ниже спины. Придется частично раскрыть истину. Мне нужна поддержка церкви. Иначе сожрут. Но вот под их дудку, я плясать точно не буду. Матушка вон как побледнела, митрополит напрягся так, что напряжение это в комнате физически чувствуется, только что не искрит. Да и Янковский в стойку встал, как борзая на след. Рано. Ой рано разговор начался. Мне бы еще года два отыграть. Придется идти по возможности в открытую. Попробую перетянуть митрополита на свою сторону через конфронтацию. Что-то долго думаю, пора разрядить обстановку.

- Романов значит. Ну а что, действительно пугающе звучит. Вы отец Константин намекаете на известную истину, - рассмеялся я, - что всегда приятно поговорить с умным человеком, особенно если это ваше, собственное отражение в зеркале?

- Сын мой, не следует глумиться над собеседниками при столь серьезных разговорах, - вмешался митрополит.

- Ваше Высокопреосвященство, зачем на себя брать чужие грехи? Тем более что по закону-то и греха быть не может. Вы же знаете что я не ваш сын. А императорская семья Богом поставленная править на земле, и бастардов, ублюдков по определению иметь не может. Тут даже разговоры об этом на измену тянут. Да и императорская семья если честно правильно все делает. Бастардов не признает, чтобы сущности не плодить. А сразу дает иное имя и титул, все вопросы этим закрывая. Примеры имеются. Ну а мне-то и этого не надо, все и так есть. Так что от родства по крови я не отказываюсь, кровь ведь не водица. Но формально родства не признаю! Сам не признаю! Мне смута в Империи не нужна. И даже указы этого не изменят, все равно не признаю. Я законнорожденный и крещеный Князь Голицын! Сын матушки своей Княгини Елизаветы Петровны Голицыной. На радость и умиротворение души ей рожденный! Вы вот отец Константин внешнего вида и совпадениям в датах испугались. А совпадения-то и нет. Не собираюсь я потешные полки создавать. Зачем? Если уж понадобится так, через дядьку казакам клич брошу. И поведу их за собой. Им за зипунами, а мне за землей на кормление. Вон Наполеон, захотел и стал Императором. Всю Европу под себя прибрав. А я чем хуже? И в предках у меня никто нибудь, а сам Петр Великий! Да и не для себя все таки. Я матушку на трон посажу. Пусть порадуется. Она ведь у меня молодая еще. Видная и красивая, ей ведь тоже счастье, да радость в жизни нужны, - я с вызовом посмотрел вокруг. Ты смотри, как их всех повело. То, что у дядьки есть заветная фляжка с лекарством, это все знают. Вон достал уже, правда руки потряхивает, крышку открутить не может. Но Янковский-то каков! Тоже достать такую же пытается, а она из пальчиков-то и выскальзывает. Отец Константин и мамка крестятся, бормочут чего-то непонятное. Да и митрополит с матушкой побледнели чего-то. Видно свечей много горит, воздуха не хватает. Ну оно так и есть, душновато. Надо бы сказать что бы двери открыли, хоть так свежий воздух поступать будет. Не из-за моих же слов реакция такая. Вполне себе безобидные слова. Ведь правда?