Князь Голицын (СИ) - Лифановский Дмитрий. Страница 9

Опять отвлекся! Время спать. Спать я сказал!

Глава 3

Поздний вечер 30 июня 1882 года. Москва. Тверская площадь. Кабинет московского генерал-губернатора князя Долгорукова Владимира Андреевича. Срочное совещание по произошедшей железнодорожной катастрофе на участке Чернь — Мценск, возле села Кукуевка.

Докладывал обер-полицмейстер генерал-майор Янковский Евгений Осипович. Статный сорока пяти летний мужчина с умными глазами и статью истинного шляхтича. Нездоровая бледность и покрасневшие глаза говорили, что ночь у обер-полицмейстера выдалась бессонная и тревожная:

- Владимир Андреевич, по полученным данным это действительно природная катастрофа. В тот момент был сильный ливень с грозой. Водой размыло насыпь, вот поезд и сошел с рельс. Дренажные системы просто не смогли справиться с таким количеством воды, да и насыпь как говорят путейцы была не рассчитана на такие катаклизмы. Проводник с предыдущего поезда пытался остановить движение по телеграфу на соседних станциях. Но гроза и ливень повредили телеграф, он просто не мог ничего сделать. Разгул стихии, - Янковский развел руками. - К несчастью в этом поезде ехал племянник Тургенева Ивана Сергеевича, Тургенев Николай Николаевич. Он погиб. И как доложили мне в обед, на месте катастрофы сейчас находится писатель Гиляровский Владимир Алексеевич. Так что публикаций и внимания общественности не избежать, - генерал-майор недовольно дернул щекой, - Больно уж резонансное дело получается, как бы кто из высочайшей фамилии не приехал с проверкой.

Митрополит Иоанникий, перекрестившись, прогудел:

- Надобно будет службы назначить по Москве и соседним губерниям. И обратился непосредственно к обер-полицмейстеру: - Значит Евгений Осипович козней не было и проповедей по церквям, по этому вопросу проводить нет необходимости?

- Ну почему же, проповеди все-таки не помешают. У нас проблемы не только с террористами-революционерами наблюдаются. - вместо Янковского возразил князь Долгоруков. - Наверняка были предпосылки для катастрофы, но люди внимания на них не обращали. Вот и результат. Надо бы напомнить всем о внимательности. И еще не мешало бы дать предварительные рекомендации, для лиц проверяющих по проверке железнодорожного полотна и насыпи, по всем путям зоны нашей ответственности. Вы Евгений Осипович, озаботьтесь поручить путейским предоставить материалы по особо сложным перегонам и их рекомендациям по исправлению возможных недочетов.

Обер-полицмейстер кивнул, приняв распоряжение к исполнению. В кабинет заглянул адъютант с сообщением, что прибыли посыльные со срочными донесениями. Долгоруков разрешил им войти и очень сильно удивился, когда увидел, что посыльные прибыли сразу к митрополиту и обер-полицмейстеру. Янковский первым прочел донесение и повернувшись к обоим посыльным попросил подождать в приемной дальнейших распоряжений.

- Что у вас? - подобрался генерал-губернатор.

Янковский молча передал ему донесение. Митрополит помахивая донесением спросил:

- Значит, Евгений Осипович у вас видимо то же самое?

- Утверждать не буду, но если вы позволите ознакомиться с вашим донесением: - и протянул руку митрополиту. Иоанникий передал ему донесение, и попросил Долгорукова показать ему другую часть. После ознакомления с донесениями, установилось молчание.

-И какое отношение имеет станция Ферзиково, к катастрофе? - спросил Долгоруков.

- Наверное гроза и туда дотянулась, - ответил Янковский.

Митрополит задумчиво произнес, покачав головой:

- Видимо надо ехать в Калугу, как бы ереси не было. Да и случай очень не обычный, если это не выдумки конечно. Но тогда надо будет срочно решать что с этим делать.

- Голицына Елизавета Петровна? Это она вроде была Валуева до свадьбы? - поинтересовался Долгоруков ни к кому конкретно не обращаясь. - А Петр Алексеевич значит ее сын?

- Да, ваша светлость, - ответил Янковский.

- Знаете, Евгений Осипович отдайте ка команду по сбору информации по семье Голицыных. Особое внимание обратите на Петра Алексеевича - распорядился князь - И съездите вместе с Его Высокопреосвященством в Калугу. Опросите свидетелей, да и с самими Голицыными поговорите. Особенно постарайтесь узнать их отношение к произошедшему.

- Вас что то беспокоит Владимир Андреевич? - спросил Митрополит.

Долгоруков задумался:

- Вот соберете данные, тогда и поймем что беспокоит. А пока, Господа, очень Вас прошу, сделайте все возможное чтобы окружающие не узнали о нашем интересе к этой семье. А то начнут рыскать, греха потом не оберешься.

- Но ваша светлость я обязан доложить обо всем туда, - сказал Янковский и посмотрел в потолок.

- Да и моя обязанность в том же состоит. Такие вещи от Синода не утаишь, - подтвердил Митрополит.

- А вы и докладывайте, но по существу дела, хитро посмотрел на них Долгоруков, - Тут я думаю и без нас докладчиков будет много. И в основном это будут слухи и прочие выдумки. А вот мы по остальному, после обсуждения собранных данных и примем решение. И на всякий случай слухи тоже соберите. Видимо все-таки придется с личным докладом нам ехать в столицу, - князь полными перстней холеными пальцами нервно пробарабанил по столу.

- Неужели все настолько серьезно? - спросил Янковский.

Митрополит помахивая донесением ответил вместо князя:

- Если судить по этому, и если это правда, то только у нас представители всех конфессий вцепятся в Петра Алексеевича. Начнется борьба за влияние на него и его семью. Ему сколько, двенадцать? Значит давить будут не только на него, но и на Елизавету Петровну. Лишь бы добиться влияния на Петра Алексеевича. А ведь есть еще и Католическая Церковь! Но вы ведь, Владимир Андреевич, совсем не это имели в виду, так ведь? - митрополит испытующе посмотрел на князя.

Долгоруков немного помедлив ответил:

- Знаете, мужа Елизаветы Петровны, звали Александр Васильевич. Мы с ним знакомы были, да и с Елизаветой Петровной я не раз встречался. И умер князь Голицын в 1869 году. Но Петра все равно записали как Князя Голицына. Просто так, по собственному желанию, такого никто сделать не сможет. И живет он хоть и не афишируя себя, но и не скрываясь. Да и имя с отчеством меня пугает. А уж в месте с данными донесениями, то тут поневоле задумаешься.

- Это какой же змеиный клубок может здесь развернуться? - проговорил Янковский - Похлеще иных столиц! Но тогда тем более нужен срочный доклад!

- Потому и говорю, докладываем только по существу дела! - проговорил Долгоруков - Обо всем остальном только тщательно проверив материал. Еще бы знать кому докладывать надобно, а кому нет необходимости знать об этом.

Митрополит покачал головой и заявил:

- Тут видимо вопрос стоять будет не так. А кому первому доклад пойдет. Все и так на виду находится. Осталось только посмотреть и нужные вопросы задать. Голицына ведь тоже не скрывается, открыто живет и сына воспитывает.

- А ведь кто-то же скоро обязательно приедет с высочайшей проверкой, - заметил Янковский, - Тот же обер-прокурор Священного Синода Победоносцев Константин Петрович. В тайне, не привлекая внимания, полную информацию собрать не получится.

- Соберем что сможем. Обдумаем. Сделаем выводы, - закончил совещание Долгоруков, - Тогда и пойдем на доклад.

Утро 1 июля 1882 года. Имение Жарка.

Проснулся я хоть и не с первыми петухами, но рано. Рассвет едва-едва наступал, окрашивая горизонт светло-розовыми тонами. Селянки только на скотный двор пошли. Кстати, а возможно ли организовать что-то в виде колхозов в это время? Хотя, нет, не думаю. Скотные и птичьи фермы, еще куда ни шло, ну сады, наверное, а вот с полями будет беда. Тягловая сила стоит дорого, и уход за ней тоже стоит не малых денег. Сами по себе лошади тихоходы и требуют периодического отдыха. Так что для деревни такое хозяйство будет смерти подобно. А организация крупного хозяйства с обработкой земли по принципу МТС нашего времени, приведет к отставанию в обработке земли. В общем или землю не успеют вспахать, или засеять не успеют. А если и засеют, то уже поздно будет. И как ни крути, а голод обеспечен. Но все-таки задумка интересная. Потому какие-нибудь промежуточные варианты отработать надо, до появления средств механизации. В своем имении и не в ущерб селянам. Пусть люди потихоньку привыкают к новым видам хозяйствования. Правда здесь еще не очень хорошие моменты есть. Реакция перекупщиков хлеба и опять таки царской семьи. Ну с перекупщиками я справлюсь. А вот с Романовыми воевать, это рубить сук на котором будешь сидеть, или висеть, это по обстоятельствам. Они то как раз и являются основными продавцами сельскохозяйственной продукции, а мне родственниками будут. Так что как ни крути, а обо мне Романовы все равно узнают. У Государя Императора в советниках не дураки сидят, до истины докопаются. Ладно, это дело не сегодняшнего дня, время еще есть. Да и побочное направление это, попутно решать буду.