Их любимая (СИ) - Блэк Дана. Страница 27

Шагнула мимо него в душ и щелкнула защелкой. Бросила полотенце на раковину и пустила воду.

Не буду я мыться, хотя после парка не помешает. Но из принципа не хочу. Что он себе позволяет? Намекает, что я с кем-то переспала. И это унизительно, я ведь не одна была, а с Гришей.

А даже если бы одна - это бы ничего не поменяло, я же не спятила.

Услышала, как дверь хлопнула и приоткрыла створку, высунулась в спальню. Димы в комнате нет - и я вышла, посмотрела на открытый шкаф, на свою одежду.

Нет, собрать вещи и уехать я не могу, проблему нужно решать, а не бежать от нее. Но вот в гости к отцу с ночевой мы с сыном поехать можем. Дима как раз за это время успокоится.

Все будет хорошо.

Глава 33

Из его спальни доносится звук работающего телевизора. Диктор болтает так громко, словно Дима оглох вдруг, и я возмутилась себе под нос.

Гриша же спит.

Толкнула дверь в комнату и остановилась на пороге, руки сложила на груди. Хотела повторить свою язвительную шутку про глухоту мужа, но бросила взгляд на экран. И прилипла к нему.

Передают новости о какой-то ужасной стрельбе, что случилась сегодня в центре города. А в углу экрана фотография Ареса и диктор докладывает, что утром на нового губернатора было совершено покушение.

- Черный пиар тоже пиар, - долетел до меня комментарий Димы. - Твоему родственничку так скучно живется, что он любыми способами внимание к себе привлекает. Позер.

Машинально шикнула на Диму, боясь пропустить хоть слово из новостей. Приблизилась к постели и села, нащупала пульт и добавила громкость.

- По этому новому губернатору тюрьма плачет, - снова высказался Дима.

Подалась вперед и закусила губу.

На экране мелькнула короткая видеозапись, там фигура Ареса на ступеньках белого особнячка, он вполоборота стоит и смотрит дыру от пули в кирпичной стене.

Святые котики.

Я так и знала.

Не завязали они за семь лет со своим бандитским прошлым и никогда не завяжут, все эти престижные машины, их дорогие костюмы, культурные выставки в галереях и строительство домов для счастливых семей - мишура все это, фальшивка, просто красивая картинка, а за ней притаилось зло.

Эти трое какими были такими и остались.

Я вижу.

Но я люблю и не разлюблю никогда. Сердце в груди подпрыгивает и в горле бьется от мысли, что кто-то из Северских пострадать может. Кажется, я просто слягу в тот же миг, если хоть с одним из них что-то случится.

- Маргарита, - позвал муж, и я слышала его голос краем уха, но от экрана оторваться не смогла.

А в следующую секунду Дима рявкнул по-гречески. Выхватил из моих рук пульт и швырнул его на пол, с тумбочки сорвал светильник...

Съежилась и закрылась руками, ожидая, что муж запульнет им в меня. Но светильник полетел в телевизор, и громкая болтовня диктора, наполнявшая спальню, смолкла. Вместо нее зазвучал грохот, словно гром ударил, и вспышка сверкнула, от которой можно ослепнуть. Телевизор на стене покачнулся, но не упал.

По черному экрану в стороны паутиной расползлись серебристые трещины.

Тишина. Я слышу, как муж рвано, со свистом, дышит. Закрыла ладонью рот и не шевелюсь, снизу вверх уставилась на него.

- Телевизор, кажется, сломался. Да, Рита? - спросил он тихо, спокойно, словно не сам только что расколотил экран светильником. Руками в бедра уперся и усмехнулся на белые осколки, усеявшие пол. - Жаль, не досмотрели. Интересно было. Думаю, этот дом проклят, любимая. Вещи летают, словно птицы, ты видела?

Он спрашивает серьезно, смотрит на меня пристально, и мне так жутко, кажется, я с ума схожу.

- Надо переезжать, - сам себе кивнул Дима. - Энергетика здесь плохая, как говорится. Наверное, прошлые хозяева были убийцами детей. Не иначе. Согласна? Северские - зло, - повторил он мои же собственные мысли.

Муж резко развернулся и вышел из спальни. Мне слышно было, как он вниз спускается быстро, будто бегом. Громко хлопнула входная дверь.

А потом в открытое окно долетел шум двигателя, шорох шин по гравию, ворота сбрякали.

- Господи, - отняла руку ото рта и поднялась. Ноги ватные, в висках голос Димы стучит и его кошмарное заявление про убийство детей.

Он рехнулся.

Похлопала себя по щекам, приводя в чувство. Выскочила из спальни и ворвалась в комнату сына.

- Мама, - Гриша сидит в постели и трет глаз. Еще бы он не проснулся от такого грохота. Он вцепился в одеяло и косится в окно, словно вся опасность оттуда идет, а дом - наша крепость. - Где папа?

- Папа уехал, - отбросила одеяло и подняла сына на руки. - И мы с тобой сейчас тоже поедем. К дедушке. Хочешь к дедушке?

Свободной рукой достала Гришин рюкзак, но тут же запихнула его обратно под кровать. Некогда собирать игрушки, муж спятил и если он сейчас вернется - даже думать не хочу, что может случиться. Разве нормальный человек, после того, как разбил телевизор, способен голосом владеть и разговаривать так спокойно?

Что с ним случилось? Если это ревность, то Дима помешанный.

- Хочу к дедушке, - согласился сын и обнял меня за шею. - А где мой пистолет?

- Пистолеты завтра купим новые, - пообещала.

Мы в вышли в сумерки и дверь я не заперла, словно мы в гостях были или в магазине. Торопливо прошла по дорожке до ворот, крепко прижимая к себе сына. Остановилась и прислушалась к тому, что творится снаружи.

У кого-то из соседей играет музыка, ветер доносит смех и мужские голоса. Наш дом на окраине, у самого озера, последний. И если услышу, что едет машина - точно к нам.

Никого нет, кажется.

Щелкнула задвижкой и распахнула калитку, вывела Гришу за ворота. В сумке нашарила телефон.

- А где машина? - Гриша огляделся.

- Вызовем такси. Но прогуляемся до шлагбаума, хорошо, солнышко? - взяла сына за руку и потянула в сторону выезда из поселка. - Машина подъедет туда. И мы сразу рванем к дедушке.

На ходу заказала такси. Прошли первый дом, за ним второй, тот, где праздник и музыка играет. Гриша завороженно уставился на гирлянды, что виднеются над воротами, они освещают верхушки деревьев и сад соседей тонет в оранжевом мареве.

- Мам, а что там? - ткнул пальцем сын.

- Гости, наверное, - улыбнулась.

- А у дедушки будут гости?

- Надеюсь, нет, - пробормотала себе под нос.

Я и без того представляю, каким взглядом посмотрит на меня Гела. Но сейчас мне на жену отца плевать. Мы все равно поедем к папе. Не в гостиницу. Папин дом - он и мой тоже, а Гела пусть ко всем чертям проваливает, если ей что-то не нравится.

Мы уже подходили к шлагбауму, когда он открылся, и в поселок зарулила темная машина. Сощурилась, пытаясь различить человека за рулем, но свет фар ударил прямо в лицо, и я ничего не разобрала.

Крепче сжала ладошку сына в своей руке, мысленно взмолившись: кто угодно, только не муж.

Машина медленно проехала мимо, словно водитель рассматривал нас, как на сцене. И плавно затормозила.

Хлопнула дверь.

А потом прозвучал хрипловатый мужской голос:

- Эй, сестренка, гуляете? Вечерами прохладно. Поехали лучше покатаемся. Покажу сыну город. Григорий, вечер добрый. Прыгай скорее в машину.

Глава 34

ТИМ

Ее улыбка похожа на рай - как-то так поется в попсовой песне. Я никогда не отличался любовью к романтике, знаю лишь про волчицу и волка, которые вместе остаются до конца.

Животные зачастую преданнее людей.

- Вы так и будете по очереди кататься сюда? - Стрелецкая от растерянности выпустила ладошку сына. Спохватилась, когда Гриша поскакал к моей машине и рванулась за ним, но я преградил ей путь.

- Правда, холодно, - удержал ее за руку. - Пусть сын посидит, погреется.

- Он тебе не сын.

- Как скажешь. Но подбросить-то вас можно?

- Подбрось жену, - Рита высвободила руку из моих пальцев. - И остальным передай. Хватит меня преследовать.