Их любимая (СИ) - Блэк Дана. Страница 5

Пусть только что-нибудь ляпнет.

Он отступил на шаг, глаз не отводя от моего сына.

Папа уже в коридоре топчется, ждет его.

А этот всё пялится.

Словно детей никогда не видел.

И Гриша смотрит в ответ.

- Ну хватит, - не выдержала и шагнула на Ареса. Ладонью уперлась в его плечо, выпроваживая из комнаты.

Он подчинился, отступил еще.

- Григорий, значит? – негромко спросил у меня.

- В честь отца моего мужа, - отчеканила.

- Так ты еще и замужем? – Арес лишь теперь с изумлением посмотрел на мое кольцо.

На что он рассчитывал, что я после встречи с ними в монастырь уйду?

И как он со мной разговаривает.

Словно не прошло семь лет, и мы лишь вчера расстались в аэропорту.

- Выйди, - приказала и почти вытолкала его в коридор. – Праздновать идите, губернатор. Поздравляю, кстати. С новой должностью.

Захлопнула дверь у него перед носом.

Перевела дух.

Прислушалась к голосам по ту сторону.

Убедилась, что шаги начали удаляться.

И лишь тогда обернулась на сына.

- А дедушку зовут Александр, - напомнил сын и забрался на кровать. – Почему ты сказала дяде, что тоже Гриша?

Потому, что так надо.

Проклятый Арес.

Уставился на моего ребенка, как на восьмое чудо света.

Пусть к черту идет, вместе с братьями, Гриша мой сын.

И моего мужа.

- Всё-то ты слышишь, - развела руками и приблизилась, присела на постель. – Ты не слишком любопытный?

- Неть, - сын порылся в карманах брючек и вздохнул. – Игрушка в ванной. А пистолет в машине у папы остался. Здесь нет пистолетов?

- Исключено, - вздрогнула, вспомнив кобуру, с которой не расставался Арес и охрану во дворе, которая шагу мне не давала ступить за ворота. – Давай ты немного полежишь, - за плечи попыталась его уложить.

- Мама, - поразился Гриша и вырвался. – Костюм же.

То, что костюм нельзя пачкать и мять – ему отец внушил. А еще Дима обещал, что скоро подарит ему наручные часы. Самые модные.

На семилетие.

Гриша очень ждет, хотя еще несколько месяцев.

Зато у меня скоро день Рождения.

И лучше бы мы остались у мамы, я привыкла там.

- Мам, - сын спрыгнул с кровати и с несчастным видом поплелся вдоль стены, - я спать не буду.

Проследила, как он ведет пальчиком, повторяя узор на обоях и вздохнула.

Закрылись здесь вдвоем, прячемся, как маленькие.

Но у меня до сих пор сердце тревожно колотится в груди и кажется, что там, за дверью, стоит Арес.

Люди с годами меняются, и этот мужчина еще привлекательнее стал, он пока не успел жениться и, наверняка, его фотография красуется в списке самых завидных холостяков.

Если бы я не улетела семь лет назад…

- Там кто-то приехал, - доложил Гриша.

Обернулась на сына, что навалился на подоконник и тоже подошла к окну. Отдернула в сторону тюль.

Во дворе припарковались сразу две машины.

Из обеих вышли женщины, такие знакомые, что у меня от волнения в горле пересохло.

Я ведь планировала встретиться с этими предательницами. В кафе посидеть, вспомнить универ.

Хотя…

Почему предательницы.

Подруги имели право выйти замуж за любого. И пусть этими мужчинами оказались младшие Северские…

Никто мне ничего не обещал.

- Это кто? – спросил Гриша.

Водителей не видно. Подруги приехали на своих машинах. Взглядом проследила, как Юля с Таней расцеловались за встречу и, под ручку, двинулись к крыльцу.

- Это гости, - сказала сыну. – Они к дедушке приехали на праздник.

- Я тоже хочу на праздник.

Покосилась на Гришу, который с завистью смотрит на нарядных подруг.

И мысленно чертыхнулась.

В конце концов, это дом моего отца. Здесь мой сын и мой муж. Мы с папой не виделись несколько лет.

Так почему я должна здесь прятаться, отсиживаться в гостевой спальне, пока там, за столом, эти люди играют в семью?

Нет уж.

Мы тоже идем туда.

Решительно двинулась к двери.

- Гриша, держись ближе ко мне. И если будут спрашивать про меня или папу – много не болтай, - дала сыну наставления.

Распахнула дверь.

И в проходе снова столкнулась с Аресом.

Святые котики.

Я права была.

Он никуда не ушел.

Глава 7

- Ты нас преследовать теперь будешь? - нахмурилась. С первым приступом волнения справилась и теперь, кажется, снова владею собой.

- Просто прояснить кое-что хочу, - Арес привалился к косяку.

Я уже и забыть успела, какой он высоченный, с его ростом абрикосы можно рвать с дерева без стремянки, как жирафу.

Ему очень идёт этот костюм.

Белая сорочка без галстука и поверх расстегнутый пиджак, он выглядит деловым и в то же время расслабленным - большой босс после важного совещания.

Греческий бог, который только что покарал неугодных.

Он в проходе стоит и не даёт нам выйти из спальни.

- Сколько лет Грише? - спросил он и глянул мне за спину, на сына.

- Сколько дашь? - сощурилась. И покосилась на сына.

Если взрослые разговаривают - Гриша редко лезет, и сейчас, надеюсь, будет молчать.

- Рита, мы же не загадки разгадываем, - Арес усмехнулся. - Простой вопрос. Сколько лет твоему сыну. Гриш, - позвал он нетерпеливо, не дождавшись ответа от меня. - В школу уже ходишь?

- Это что за допрос? - оттолкнула его с дороги. - Я сейчас мужа позову.

За руку вытянула сына из комнаты.

- Пойдем, солнышко.

Арес двинулся за нами.

- Я думал, ты уже взрослая девочка, - бросил он мне в спину. - Мужа она позовет. Самой-то разобраться никак? Рит. Ты меня боишься, что ли? Так семь лет прошло. Или ты встрече не рада?

Я не рада его голосу, низкому, уверенному, от него словно воздух вокруг вибрирует, заставляет меня трепетать.

Обернулась и процедила:

- Если ты к своим годам вежливому обращению с женщинами не научился - тебя должен научить мужчина.

- А в чем я невежлив?

- А что в комнате были за намеки?

Как было приятно, когда я держалась не за его руку, а за что-то другое.

Вспомнила - и к щекам прилила кровь.

- Стрелецкая, каждый думает в меру своей испорченности, - сказал Арес и сунул руки в карманы брюк.

Ткань натянулась.

А я невольно покосилась на чуть выпирающую ширинку.

- Григорий, в переводе с греческого - это неспящий, тот, кто наблюдает за грешниками, - вдруг весело сказал Арес и подмигнул моему сыну.

Гриша не понял, но тихонько хихикнул. И я тут же устыдилась, сообразив, что держу сына за руку и пялюсь на крепкие, обтянутые тёмно-серой тканью, бедра Северского.

- Пойдем, - повела сына по коридору.

- Мама, а игрушку заберём в ванной? - напомнил Гриша.

- Она у меня, - снова влез Арес, и нам пришлось остановиться.

- Давай.

- Угадай, в каком кармане, - сказал Арес и присел перед Гришей.

У сына от предложения поиграть загорелись глаза.

- Ну-ка хватит, - разозлилась. - Отдавай и мы пошли.

- Мама у тебя всегда такая бука? - не обратил он на меня внимания. Сидит на корточках перед Гришей, смотрит на него и улыбается.

Гриша смущённо улыбается в ответ.

- Мама не бука, - вступился за меня сын. - Она со всеми обнимается и целуется.

Арес вскинул на меня взгляд, в котором уже вовсю пляшут черти.

Если бы я глазами могла убивать - от этого мужчины осталась бы сейчас горстка пепла.

Обнимаюсь и целуюсь, да.

Это так заведено.

Я привыкла к народу, к людям, с которыми провела несколько лет, к их эмоциональности.

И сын тоже, ведь он родился в другой стране и с детства был окружён взрослыми друзьями, которые его хвалили и тискали.

Ему пока непонятно, что здесь так нельзя.

- У нас все обнимаются, - радостно болтает Гриша. - И всегда. И в щёчку целуются. И...

- Вот так? - Арес вдруг подался вперёд. Не успела ничего сделать - он уже притянул к себе моего сына и поднял на руки.