Дахут, дочь короля - Андерсон Пол Уильям. Страница 30

— Геркулес! Что это? Дахут наклонилась ближе.

— Ты в порядке, отец? — Это едва ли было вопросом.

— Ну, думаю… мне кажется, — он потрогал голову. — Что произошло? Этот франк, я с ним дрался, но после ничего не помню… но… — Грациллоний заметил, в каком он виде, и ухватился за простыню. Здоровый румянец залил краской лицо.

Дахут засмеялась.

— Ты убил его, но в агонии он нанес тебе удар по челюсти, лишивший тебя сознания. Час заката. — Тон ее стал непреклонным. — Ты призовешь всю свою силу. Богиня мне велела, чтобы я пришла тебя укрепить.

— У тебя есть дар Прикосновения, — у тебя, уже? — с интересом спросил он.

— У меня своя судьба.

Он стукнул себя по разбитому, гладкому подбородку, напряг мускулы, резко свесил ноги на пол и встал, обернутый в простыню. Его взгляд неожиданно встретился с ее взглядом.

Она выше подняла голову.

— Моя судьба — это не мерзкий варвар, валяющийся на мне, — сказала она.

— Ты не королева, — медленно ответил он.

— Что ж, так я ей стану, — Дахут схватила его за руку. Сразу стала молоденькой умоляющей девушкой. — О, отец, ты не можешь сражаться с этими ужасными людьми, ты не должен, вместе с тобой умрет все! Прогони их! Я знаю, ты можешь.

Лицо его застыло.

— Фенналис нас скоро покинет, — вполголоса проговорил он. — Если Знак на тебя падет, когда я тоже буду мертв… Нет! — прорычал он.

Ожили военные привычки.

— Выйди и жди, пока я оденусь. Мы об этом подумаем.

Ликующая Дахут повиновалась. В атрии она встретила Форсквилис и Иннилис, которые только что прибыли и добивались разрешения войти.

— Я сделала его невредимым, — сказала она. Иннилис побелела, глаза стали огромными.

— Что? О, нет, дорогая, ты не могла, ты не должна была…

Форсквилис посерьезнела.

— Тихо. В ней есть судьба, какой бы она ни была. Вошел Грациллоний в тунике и сандалиях. Он задал несколько вопросов о ситуации.

— Идемте со мной, — сказал он затем и двинулся вперед.

Волочась за королем и выкручивая руки, Иннилис причитала:

— Что ты намерен делать?

— Собрать силу и разбить их, — бросил он назад. Форсквилис перевела дыхание.

— Но тебе бросили вызов — в ужасе запротестовала Иннилис.

— Будем мешкать — потеряем последний шанс на неожиданность, а Митре известно, что нам нужно любое преимущество, которое мы сможем наскрести, — возразил Грациллоний.

— С нами боги, — добавила Дахут, идя сбоку от отца.

Форсквилис сдержала свой ответ.

В воротах Грациллоний коротко поговорил со своими солдатами. Они положили щит, чтобы он смог встать на него. Каждый взялся за угол и вместе высоко подняли короля, в его золотисто-каштановых волосах запутался закат, как у галльского вождя в старину. Народ кричал.

— Послушайте меня, — проревел он. — Ис, ваш город, Девять его священных королев и вы, его дети, не станете жертвами разбойников, несмотря ни на какие их хитрости. Помяните мое слово. Каждый исанец, который может сражаться, который лелеет честь, свободу и собственную семью, пусть каждый такой человек придет ко мне, как взойдет луна, со своим оружием!

Местом встречи было поместье Таэнуса Химилко, землевладельца, на северном плодородном склоне холмов, где-то за Лесом. Если бы исанцы пришли все вместе, они бы насторожили франков, огни лагеря которых зловеще сверкали на мысе над морскими утесами. Вместо этого вооруженные горожане проскальзывали по одному, по двое, по трое, когда их вызывали, они приняли решение и были готовы. Это продолжалось часами, поскольку убывающая до половины луна не появлялась до самой полуночи.

Грациллоний не мог заставить себя спокойно сидеть в затемненном доме. В любом случае с его стороны это было бы неумно. Он ходил взад-вперед снаружи во тьме, приветствуя пришедших, по-простому разговаривая с ними, организовывая их и информируя, излучая уверенность, которой сам не испытывал. Король сознавал всю безнадежность предприятия. Но лучше хоть какой-то шанс, чем просто сидеть, ожидая, когда тебя раздавят.

Наконец, время пришло. Он прочел это по звездам и всей своей массой в боевом облачении взгромоздился на Фавония. Жеребец неожиданно запнулся, двинувшись вперед под деревья. Грациллоний слышал, что за ним точно так же движутся еще лошади, на которых ехали те состоятельные люди, которым возраст позволял сражаться и которые, кто от воодушевления, кто от стыда, к нему примкнули. Основным же составом армии — он не имел ни малейшего представления о ее размерах — был простой народ: моряки, ремесленники, чернорабочие, фермеры, пастухи, возницы, лавочники и немного иностранцев, оказавшихся вооруженными и жаждущими шумной драки. Он слышал, как скакавшие взад-вперед легионеры слегка поругивались, пытаясь держать толпу в некоем подобии строя.

Когда он вышел на мыс, на котором деревьев почти не было, видимость улучшилась. От тусклого света луны над восточными холмами, звезд и Млечного Пути стали серыми трава, кусты, скалы, вдали засеребрилась вода. Завывал холодный ветер. Бросив мимолетный взгляд назад, он видел, как его соратники тенями отделялись от фруктового сада, через который проезжали. Мерцали пики, редкие топоры или броня. Он прикинул, что было около трехсот человек. Численно они намного превосходили франков, но те были профессиональными солдатами, хорошо экипированными и расположившимися укрепленным лагерем. Грациллоний был уверен, что скорее трезвый расчет, нежели боязнь привидений, побудили Федериха обогнуть Заброшенный Замок. Разрушенные земляные валы и рвы послужили бы дополнительной обороной, но в отсутствие суши для поддержки, на отряд наподобие его на этом маленьком выступе легко было бы напасть и поймать в ловушку.

Но и исанцы ягнятами не были. Когда они произвели перегруппировку, Грациллоний заметил массивного Маэлоха и услышал, как он недовольно ворчит:

— Усун, займи место здесь, Интил, ты вон там, а вы двое помните, чем вы обязаны своему королю, да? А остальные — так, так и так, — арбалетчики и стропильщики в середину. — Моряки Иса умели сражаться с пиратами. Многие сухопутные жители когда-то тоже готовились обороняться против бандитов, и возможно их навыки не утратились за прошедшие мирные годы. Руфиний взял разведчиками нескольких дровосеков и кочегаров; в глубине суши в разных направлениях слышались команды. Он был бы бесконечно рад бывшему багауду, но…

К центуриону подошел Админий.

— Думаю, мы почти готовы, сэр, — сказал помощник.

— Отлично, — ответил Грациллоний. — Позволь напомнить, чем тише мы двигаемся, тем вероятнее, что большинство из нас будут пировать завтра вечером возле Огненного Фонтана.

— Будем, сэр, будем! Наши ребята обойдут и утихомирят варваров. С нами бог, сэр.

Грациллоний причмокнул лошади и тронулся. Выбранный им путь лежал по направлению к Редонской дороге, затем на запад, наискосок через мыс. Хоть так было и медленнее, и труднее, но давало надежду не быть замеченными слишком рано.

Как всегда, когда приближалась битва, колебания и сомнения его покидали. Теперь он полностью посвятил себя действию и ехал в мире с самим собой. Если он проиграет, если падет в столкновении, — что ж, за часы, проведенные в доме Таэнуса, он договорился с Маэлохом, и капитан обещал переправить Дахут и других принцесс в Британию, либо сам, либо один из его выживших сыновей. Галликены — галликены останутся и все вынесут, потому что они должны, но они это умели и раньше, прежде чем наконец не околдовали чужеземца, который их освободил.

За его правым плечом вслед за луной крался свет летней зари.

Время и миля подходили к концу. Лагерь франков был виден все яснее. На некотором расстоянии от него под охраной паслись лошади и мулы. Костры для готовки прикрыты, вокруг каждого маленького созвездия завернутые в плащи мужчины. В центре желтел и дымился, танцевал смотровой огонь, от копий часовых отражалось восточное зарево.

В любой миг кто-нибудь мог увидеть исанцев и поднять тревогу. Грациллоний взмахнул мечом над головой.