Я тебя не предавал (СИ) - Аверина Екатерина "Кара". Страница 24

Удар, ещё один удар, ещё.

Всё заново. С новой силой, в рёбра, в горло, в живот. Сердце стучит везде, словно испугалось, что может больше никогда не забиться.

Я отец…

Ещё одна интересная, ранее недоступная мне формулировка.

Егор Павлович звучит определённо лучше, чем Асадович.

Ох, Ира, Ира… что же ты, мать твою, сделала?! Я же тогда в коляске своего ребёнка, получается, видел? Ты почему мне сейчас про него не сказала? Не заслужил?

Может, и так.

Дуня сопит мне в затылок, разминая плечи.

— Правда же похож, — бормочет девчонка.

— Помолчи, — прошу её.

Мне нужно ещё немного тишины, чтобы пальцы перестали дрожать. Нет у меня права на слабость. Никогда не было, а сейчас нет тем более.

— Поехали, — резко поднявшись, говорю Дуне.

— Куда?

— Ты — домой, я по делам.

— Я не хочу…

— Ты едешь домой, — повторяю ей. — Уберись, жрать приготовь, книжку умную почитай. Приеду, перескажешь.

— Что тебе приготовить? — вибрации её голоса едва уловимо меняются. Она берёт меня под руку и прикладывает голову к плечу, пока мы проходим через холл.

Это не является критической проблемой, и мой мозг пропускает ситуацию мимо. Она просто есть в эту секунду. Жизни не угрожает. На этом всё.

— Ворон, — снова зовёт Дуня.

— Что хочешь, — отмираю я. — Суп какой-нибудь. Иди сюда, — зову одного из своих людей. — Оторву эту видишь? — кивает. — Башкой своей за неё отвечаешь. Я тебе её лично сниму, если с ней что случится. Понял? — опять кивает, а в Дуниных глазах ловлю восхищение. И снова мимо пока. Не до этого. Пролистываю, выполняя ряд обязательных задач, частично превращаясь в машину.

— Понял, шеф.

— В магазин её завези, — отдаю Дуне карту. — С продуктами помоги. Отчитаешься, как доставишь до адреса.

— Сделаю.

— Малая…

— Хватит меня так называть. Я твоя жена, — выдаёт девчонка. У моего человека зрачки от удивления становятся размером с зелёный горошек.

— Жена, — усмехаюсь. — Шмотки себе закажи какие-нибудь. Хватит в рванье ходить. Всё, нет меня до вечера.

Беру себе водителя и сажусь в тачку на заднее. Я сейчас не могу сосредоточиться на дороге. У меня в голове заклинила новая программа: «сын».

Еду я к единственному человеку, который может дать мне внятный ответ по сложившейся ситуации. К Рустаму Ахмедову. Пробить его адрес оказалось делом нескольких минут не выходя из тачки.

Странно всё как-то, словно и не со мной. Другая реальность какая-то. В груди полыхает, но я ничего не чувствую. Все эмоции на паузе, лишь одна истерично бьётся в сознании. У меня забрали семью, и я буду рвать всех, пока не верну её.

— В тачке жди, — командую своему человеку и вхожу в подъезд жилого дома, где окопался Рустам.

Поднимаюсь к нему, звоню в дверь. Рус почти сразу открывает. Его брови взлетают вверх от удивления, а на губах появляется знакомая, давно ставшая циничной, ухмылка.

— Ты сестру давно видел? — спрашиваю его.

— На днях, а что? — склонив голову к плечу, смотрит на меня открыто, с вызовом.

Слишком до хрена мы не виделись. Оба стали сильнее и злее на весь этот чёртов мир.

— Какое совпадение, — моя ответная ухмылка сейчас больше смахивает на оскал.

— Ты о чём? — дёрнув головой в другую сторону, морщится и хрустит позвонками. — Ворон, давай без загадок, — раздражённо. — И так башка трещит.

— Ты знал, что Ира была беременна от меня? — сам хотел без загадок. Лови.

— В смысле от тебя? Подожди, ты чё её трахал?! — его глаза наливаются кровью, мышцы бугрятся от напряжения, а здоровые кулаки становятся похожи на два молота.

— Слово какое… — хмыкаю, чувствуя, как бетонная коробка подъезда наполняется чистой мужской агрессией.

— Ты охренел, что ли?! — рычит Рус. — Она моя сестра, а не… — хватает меня за грудки.

— Остынь! — рявкаю в ответ, выпутываясь из захвата, делая два шага назад и принимая более устойчивую позу.

— Почему мне не сказал? — встряхивается, продолжая кипеть и играть мышцами.

— Зачем? Да и когда бы я сказал, Рус?! До хрена у нас ТАМ было времени на разговоры? М?! — несёт меня.

Я думал, что выгорел к херам, но искры ещё обжигают вены и кожу.

— Какой же ты мудак, — с пренебрежением выплёвывает Ахмедов.

— Судя по всему, такой же, как и ты…

Ещё две минуты взглядами рвём друг друга на куски.

— Пиздец, — Рус по старой привычке трёт ладонью короткий ёжик чёрных волос.

— Впусти меня. Поговорим.

— О чём? — разжимает кулаки, расправляет пальцы, снова сжимает.

— Об этом и поговорим. Расскажи всё, что знаешь. Ты же самый близкий человек для Иры.

Ну кто? Кто, блядь, если не он?!

Глава 27

Ворон

Рус выдыхает и пропускает меня в своё жилище. Правильно. Не надо нам посторонних ушей в виде соседей. Потом замучаемся вычищать и откупаться.

— Да ни хрена, Ворон! — Ахмедов ударяет кулаком в стену. — Ира никого в свою жизнь не впускает. Отгородилась глухой стеной, и не подобраться.

— А ты пытался?

— Постоянно пытаюсь, но не могу же я ломать её. Ирка родная для меня. Я как баран к ней иду, а она гонит. Гордая, независимая стала, — горько усмехается. — Денег не берёт. Приходится выдумывать всякие схемы идиотские.

Да уж, я заметил, какой пиздец из неё получился. Но внутри всё равно живёт та маленькая ведьмочка с зелёными глазами. Я её как дикий зверь чую.

— Что было шестнадцать лет назад, когда она вдруг внезапно решила «полюбить» Асада? — задаю следующий вопрос.

— Да я сам не понял, — уже немного остыв, отвечает Рустам, попутно включая кофеварку и чайник. — Когда вернулся, она уже замужем и беременна. Родители рассказали, что в больнице лежала с пневмонией. Долго лежала, тяжело болела. Как только на ноги встала, объявила, что выходит замуж за Юнусова. Добровольно.

— И ты поверил? — перебираю пальцами по столешнице.

— Не поверил и к ней пришёл. Она вся серо-зелёная от токсикоза. Нельзя ей было беременеть так быстро, слабая слишком была. Сказала, что любит мужа и они уезжают.

— Дальше… — скриплю зубами.

— Мля, а что дальше?! — опять бесится Рустам. — Меня дёрнули в очередную командировку. Вернулся, Ирка с младенцем на руках. Я к ней, она меня открытым текстом на хер. Ничего не понял, решил дать время. Узнал, что со всей семьёй так. Никого в свою жизнь не впускает. Кроме Асада никто ей был не нужен. Наблюдал со стороны немного, чтобы убедиться, что у неё всё хорошо.

— Бред, — но какой реальный. Сам в это попал.

— Потом снова уехал, — продолжает Ахмедов. — Надолго. Вернулся, опять к ней. Ситуация та же. И связь между нами становилась с каждым годом всё тоньше. Вчера вот только нормально поговорили, — поднимается, наливает себе кофе, мне чай. Ставит на стол две кружки и устраивается верхом на табурете. — Сказал про мать. Умерла она. Пообщались больше двух минут в кои-то веки.

— А шрам откуда на запястье? — их мать волнует меня меньше всего, и я направляю разговор в нужное русло.

— Какой шрам? — Рустам давится горячим кофе.

— Вот и я думаю, какой, — вожу чайной ложкой по дну своего стакана. — Значит, Ира с тобой на контакт не идёт?

— Без шансов.

— Странно это всё, Рус. А Егор? — пламя в груди вспыхивает с новой силой и лижет горячими языками сердце. Больно адски, но я сжимаю зубы и жду ответа.

— Да тоже не вижу его толком, — признаётся Рустам. — Ирка против категорически. Со стороны если только. Знаю, в какой школе учится. Лет ему пятнадцать. Проблемный. Из дома свинчивает периодически и школу пропускает. Даже эту информацию я вытягивал сам, по крупицам то тут, то там.

Замолкает, отхлёбывая кофе. Вместе смотрим с ним на фотографию Егора.

— Он реально похож на тебя, Ворон, — признаёт Рус. — Думаешь, Асад не знает? — его голова начинает работать туда же, куда и моя.

— Уверен, что знает.

— Тогда на хрена ему это?