Я тебя не предавал (СИ) - Аверина Екатерина "Кара". Страница 3

— Срочно в машину, — кричу я. — Дефибриллятор мне и кислород.

Мужчина теряется, не зная, как поступить.

— Быстро, я сказала!

Он всё же убегает, а я как одержимая делаю массаж сердца и искусственное дыхание. Набираю в шприц нужные препараты, ввожу в вену и вновь качаю. Действия механические, отточенные до автоматизма, а по внутренностям расползается панический страх. Хочется истерически рассмеяться от того, что боюсь потерять Ворона. Какая жестокая ирония судьбы. Столько лет я пыталась ненавидеть его, но никогда по-настоящему не желала смерти.

— Ну уж нет, — рычу от злости. — Так просто не получится. Я тебя не отпускаю.

Вдыхаю воздух в рот Ворону и остервенело жму на грудную клетку. Не могу думать ни о чём, кроме того, что его жизнь в моих руках. Такая хрупкая и беззащитная. Я её не отдам. Ни за что.

— Давай же, хороший мой, — прошу Ворона сквозь пелену слёз и вновь делюсь дыханием. — Возвращайся! Рано тебе ещё!

Не заводится. Твою мать. Ничего не помогает. Господи, не надо. Молюсь мысленно и пытаюсь торговаться со всевышним. Проклинаю себя за те непозволительные мысли. Я не должна была. Я не хочу так. Пусть он живёт. Просто пусть будет на этом свете. Не забирай его. Не надо, пожалуйста. Я так редко о чём-то тебя прошу…

— Не смей так поступать! — кричу на Ворона и реву от бессилия, но не сдаюсь. — Давай же!

Он не возвращается, а я с ужасом понимаю, что драгоценное время утекает слишком стремительно. Скоро начнутся необратимые изменения. Эмоции мешают. Словно по щелчку отключаю их. Набираю препарат и вкалываю. Глубокий вдох и медленный выдох. Сосредотачиваюсь и бью кулаком в грудь. Туда, где отчётливо нарисована пуля.

На сонной артерии появляется пульс, а изо рта Ворона вырывается хриплый вдох. Меня едва не сносит волной облегчения. Падаю на задницу и дрожащей рукой размазываю слёзы по лицу.

— Как же ты меня напугал, — качаю головой, но на пустые разговоры времени нет.

Проверяю зрачки. Едва реагируют. Всё очень плохо. Ворону срочно надо в больницу. Вкалываю дополнительно несколько препаратов для поддержания сил и накладываю повязку, останавливающую кровь. Но если случится ещё один кризис — я уже не вытяну. Нет ресурсов у организма.

— Вот. Я принёс, — мужчина опускается радом со мной на корточки.

Дефибриллятор уже не нужен. Даже не достаю, а вот кислородная маска, пожалуй, пригодится.

— Помогай ему дышать, — показываю, как правильно пользоваться амбу.

— А ты?

— Осмотрю и капельницу поставлю.

Более детально осматриваю рану. Надо вытаскивать пулю. Без вариантов. Повезёт, если печень не задета. Иначе истёчет быстрее, чем довезём до операционной.

— Судя по всему пуля застряла, надо доставать, — нажимаю около раны, не останавливается. — И кровит сильно. Больница и без вариантов.

— Доставай сама, — хмурится мужчина и отрицательно качает головой.

— Тогда ничем помочь не могу, — с деланным равнодушием пожимаю плечами, стягиваю перчатки и небрежно бросаю на пол. Всё, что смогла, я для него сделала. Дальше от меня уже ничего не зависит.

— Тогда он умрёт.

— Меня что, это должно волновать? — голос предательски дрожит.

— Ты ж клятву давала, — мужчина криво усмехается.

— Да всё это выдумка, — зло огрызаюсь я. — Нет никакой клятвы.

Мужчина тяжело дышит и смотрит на Ворона. Видно, как от напряжения желваки ходят по его лицу, а губы вытягиваются в линию.

— Нельзя ему в больницу. Грохнут его там, — цедит сквозь зубы и сжимает амбу. — Спасай сама, я знаю ты можешь…

— Откуда? — поражённо распахиваю глаза.

Эта часть моей жизни никому не доступна. О том, что я дипломированный хирург тоже никто не знает.

— Чувствую, — он небрежно дёргает плечами. — Есть в тебе что-то такое… Стержень, что ли.

В чём-то он прав. Я могу это сделать. Даже больше, я хочу помочь и, если бы меня ничего не связывало, без раздумий согласилась бы на эту авантюру. Но я не одна. Мне есть что терять.

— У меня сын, — мой голос звучит глухо и с надрывом. — За такое меня посадят, — я не могу рисковать одной жизнью, ради другой. Это нечестный обмен. — Не возьмусь.

— Ответственность на мне, — мужчина сильнее стискивает кулаки и держит мой взгляд. Не отпускает. Словно чувствует мои метания. — Решай скорее. У него времени нет…

— И шансов тоже немного, — качаю головой, но понимаю, что всё равно не смогу Ворона вот так бросить умирать. — Ладно, несите его в скорую.

— Почему не здесь?

— Там свет и хоть какое-то подобие стерильности.

Иду по катакомбам, пробираясь на свежий воздух и посыпая голову пеплом. Господи, во что я опять ввязываюсь? Ведь буду жалеть. Но не могу я поступить по-другому. Не хочу знать, что могла спасти и малодушно отступила.

«А он тебя не пожалел», — ехидно подсказывает внутренний голос.

Глава 4

Ирина

А я не он. Поэтому Ворон жизни отнимает, а я спасаю.

Распахиваю дверь скорой и ставлю кофр на пол. Мельком осматриваю и ищу всё, что может мне пригодиться. Конечно, оперировать в полевых условиях мне в реальности не доводилось, но наш преподаватель был военным хирургом и многому смог научить. Он пророчил мне большое будущее, но я не оправдала ожиданий…

— Выйдите все, — строго смотрю на коллег. — Вас здесь не было.

— Ира, ты что задумала? — возмущается водитель. — Не дури!

— Всё хорошо, дядь Петь, — успокаиваю его и чуть тише добавляю. — Людочку отвлеки.

Она у нас человек новый. Как бы лишнего не сболтнула там, где не надо.

— Юнусова, у тебя и так два предупреждения от прошлых геройств, — хмурится он, но переживает по-настоящему. — Уволят же к чёртовой бабушке.

— Прорвёмся, дядь Петь.

Коллег оттесняют от машины, а Ворона укладывают на кушетку. Подключаю кислород и другую аппаратуру. Показатели близки к критическим. Времени нет, и я стараюсь соображать быстрее. Мы в машине вдвоём с тем самым мужчиной.

— Вас как зовут? — натягиваю новые перчатки и подаю пару ему.

— Мирон, — буркает под нос.

— Будете ассистировать.

Кивает.

— Я хочу, чтобы вы понимали, всё, что я сейчас буду делать — это незаконно и я этого не делала, — напоминаю между делом и готовлю себе необходимые инструменты и лекарства. Надеюсь, ничего не забыла.

— Я помню, — сухо отзывается Мирон.

— Все подотчётные лекарства возместите в полном объёме.

Снова сурово кивает.

— Тогда поехали.

Несколько раз сжимаю руки в кулаки и разжимаю. Нервничаю. Давно этого не делала, но всё ещё помню все тонкости. Я умею не просто держать в руках скальпель, но и филигранно работать им. Раньше умела… ещё в прошлой жизни.

Отмахиваюсь от ненужных мыслей и делаю небольшой разрез. Совсем чуть-чуть увеличивая рану. Постепенно возвращается и сила, и уверенность в себе. Мирон подсвечивает мне, а я осторожно пальцами провожу ревизию. Слава богу, кровит не печень. Всё остальное не так критично. Извлекаю пулю, ушиваю артерию и зашиваю рану. И на боку тоже. Накладываю повязки и выдыхаю. Самое страшное позади.

— Всё? — Мирон выключает фонарь.

— Практически, — сажусь на скамью и устало смотрю на Ворона. — Но жить будет…

Вот мы и встретились. Неожиданно и запрещённо, как и всё, что связанно с этим мужчиной. Не так я себе представляла нашу встречу. Хотя я никак не представляла. Никогда. Я запретила себе ждать и надеяться. Убила даже малейший проблеск каких-то чувств. Ворон перестал существовать для меня в тот самый миг, когда я согласилась стать женой Асада. Он потерял меня навсегда. Я сама себя потеряла. Точнее просто умерла, но родилась другая я…

Скольжу взглядом по его лицу и жадно впитываю каждую чёрточку. Шрам глубокий, очень старый. Раньше не было… Но он не портит его, а добавляет мужественности. Так долго этот мужчина жил только в моих воспоминаниях, что просто не могу быстро справиться с навалившейся реальностью.

Я слишком уязвима. Броня, что защищала меня все эти годы, разлетелась на куски там, в грязном ангаре. Перед лицом смерти все оказались равны и беззащитны. А теперь отходняк догоняет меня. Нервная система сбоит от перегрузки, и меня начинает потряхивать. Пора заканчивать.