Я тебя не предавал (СИ) - Аверина Екатерина "Кара". Страница 45

Лупанув ладонью по рулю, ещё раз всё перечитываю. Руки дрожат от злости, телефон в руках ходуном. Резко выдохнув, собираю крупицы ускользающей адекватности. Это сложно. Лёгкие горят. Всё горит! Я весь превращаюсь в полыхающий реактор.

Пиздец тебе, Асад! Ты от меня теперь даже под землёй не спрячешься.

Агрессивно срываю тачку с места, продолжая читать бумаги. Бью по тормозам посреди дороги, получая массу недовольства от других участников движения.

«Беременность четыре-пять недель под вопросом»

У меня мотор в груди сейчас рванёт. За бортом продолжают возмущённо сигналить. Отъезжаю к обочине. Перечитываю. Встряхиваю головой. Ещё раз перечитываю. Ищу другие документы, подтверждающие или опровергающие сей факт. Но больше никакой информации нет. Только жирный вопрос перед глазами.

— Ира, Ира, Ира, — положив ладони на руль, стучусь лбом о костяшки пальцев. — Ты ещё и рожать от него собралась? Он с тобой так… силой, а ты… Сука! — снова ударяюсь лбом о свои руки.

Так, спокойно. Где, блядь, мои сигареты?!

С трудом нахожу, ломаю одну в руке, вторую, третью. Кое-как прикурив, зло усмехаюсь тому, как меня колотит. Только она может так на меня влиять. Ведьма… Чё всё так сложно-то у нас? Беременна? Если да? С генетикой хер поспоришь, родная. Я совсем не романтик, я реалист и прекрасно осознаю, какой ребёнок родится от ваших отношений, от бухающей твари, давно переставшей быть мужиком.

Нет, я не сомневаюсь, что Ира вложит в этого ребёнка всю себя и постарается вырастить ещё одного достойного человека, но мне бы не хотелось, честно. У нас свои дети ещё обязательно будут…

Тихо рыкнув, снова закуриваю. Пульс лупит по вискам и шее.

Я его ёбну, родная, а потом мы что-то решим. Нельзя таким тварям существовать на этой земле. Я не Бог, я Ворон, чёртов вестник смерти. У меня особенные привилегии. Насильников я всегда убивал и буду убивать. Ошибки природы!

Мля, помню, как мы маленькую сестрёнку Мирного спасали. У меня до сих пор волосы на затылке дыбом встают от того, что там делали с такими девочками. Я её из чужой страны вывозил как свою жену, иначе было нельзя. Но вывез. А Юнусова я на части порву.

Телефон больше не ходит ходуном. Набираю Фила.

— Слушаю, — собранный, холодный.

— Ира где сейчас?

— На смене.

— То, что ты мне прислал. Это точно вся информация, Фил?

— На вчерашний вечер, да. Но у них там какой-то сбой был в базе. Наши пацаны говорят, часть новых данных могла слететь. Пока их спецы обратно внесут. Это ж не мы, — с гордостью.

— Съезди в клинику сам. Найди этого врача, пообщайся. Мне нужна вся существующая информация, а не её огрызок! Лично сделай!

— Понял, сделаю.

— Асада мне найди сначала, — отбиваюсь, не дожидаясь ответа. — Дома он или свалил уже куда-то?

Сообщение о пропущенном прилетает, и телефон тут же начинает звонить. Повесив его на магнитную подставку, снова агрессивно срываюсь с места в сторону дома Юнусова. Номер на экране незнакомый, но на эту симку могут звонить лишь единицы. Кто это?

— На связи, — отвечаю, включив громкую.

— Асад Каримович, — давлюсь, услышав, как ко мне обращается совершенно незнакомый женский голос. — У нас совсем недоброе утро. Это вас из школы беспокоят. Классный руководитель вашего сына.

В голове щёлкает и стучит быстрее, а губы дёргаются в нервной усмешке.

— Егор что-то натворил? — голос будто не мой. Я никак полностью не возьму себя в руки от всей свалившейся на меня информации.

— Натворил?! — заводится женщина. — Вы меня, конечно, извините, но это уже за гранью. Я сейчас же буду ставить вопрос о его отчислении. Этот мальчишка позорит нашу школу. Когда мы созванивались с вами в последний раз, вы обещали быть с ним жёстче. Видимо, наказания за постоянные прогулы Егору было мало. Он пошёл дальше.

Праведно возмущается она, а я думаю о другом. Если ты, Асад Каримович, ещё и на сына моего руку поднимал…

— Вы сейчас же должны приехать! — строго требует классный руководитель. — К нам уже выехал инспектор по делам несовершеннолетних. На вашего сына будут писать заявление. Он сядет! Вы это понимаете? Распустили пацана.

— Так что он сделал-то? — вздыхаю, задолбавшись слушать её истерику.

— Вот вы приезжайте и разбирайтесь. Мы ждём!

За-е-бись!

Звоню Егору.

— Алло, — шёпотом.

— Насколько всё серьезно? — спрашиваю сына. Он, в отличие от его учительницы, не истерит, но голос убитый.

— Серьёзно. Они реально ментов вызвали, а я не виноват. Ты приедешь? Мама если узнает…

— Приеду сейчас. Оборону держи, если правда не виноват, но не хами. Они всё же педагоги и женщины. Понял?

— Понял.

— Егор, Асад в школе был хоть раз? Учителя его в лицо знают?

— Нет, они только по телефону общались, но он номер поменял, а в журнале его нет. Наша классная вечно на ровном месте паникует!

— Ты, главное, успокойся. Слышишь меня? Всё решаемо, — стараюсь успокоить сына. — Скоро буду.

Ничего, Юнусов, твоя казнь не отменяется. Она лишь откладывается на несколько часов. Подыши там напоследок. Ира до вечера на работе. За ней присматривают и, если что, сделают всё, чтобы домой она не попала. А я сына поеду спасать.

Глава 44

Ворон

По дороге покупаю воды. Несколькими большими глотками немного разлепляю горло и сжавшийся желудок. Уверенно подъезжаю к школе. Прятаться больше нет необходимости. Перемена у них. Мальчишки класса из пятого с любопытством заглядываются на моего агрессивного монстра.

— Можно потрогать, но аккуратно, — подмигнув им, захожу в здание.

Давно забытый запах булочек, сосисок в тесте, какао с молоком, гул голосов, визги, шум дурашливой потасовки. Когда-то было такое. В прошлой жизни, ещё до рождения Ворона.

— Мужчина, вы куда? — спрашивает пожилой, совершенно бесполезный с профессиональной точки зрения, охранник.

И тут я понимаю, что знаю только про десятый класс. Ни буквы, ни имени классного руководителя. Это была незначительная информация, я её и не пробивал.

— К директору, — отвечаю охраннику. Если там и правда всё так серьёзно, по любому решать через него. — Вызвали к сыну.

— А, десятый «Б», что ли? Проходите по коридору, на второй этаж и прямо до конца. Там увидите вывеску. Инспектор ещё не приехал.

— Спасибо, — киваю мужчине и, огибая стайки школьников разного возраста, торопливо иду в указанном направлении.

Егор сидит на широком подоконнике. Подскакивает, увидев меня.

— Привет, бандит, — треплю его по волосам. — Ты всё правильно сделал, когда дал им мой номер.

Он только плечами пожимает и ведёт меня за собой к кабинету. Собирается постучать, но я сам открываю дверь и вхожу без стука.

— Вы почему вламываетесь? Егор, кто это? — интересуется женщина в строгом чёрном костюме.

У её стола сидит зарёванная девчонка и, вероятно, её родители, потому что мужик очень многообещающе смотрит на моего сына. Делаю шаг вперёд, закрывая Егора собой.

— Его отец, — тихо отвечаю за сына. — Объясните мне, что такого мог натворить пятнадцатилетний мальчишка, что вы додумались обратиться в ПНД без уведомления об этом родителей?

— Мы не обязаны…

Я слишком зол, чтобы слушать лишнюю информацию. Сложив руки на груди, очевидно доминирую в этом кабинете, и все затыкаются. Только мужик продолжает агрессировать, правда, тоже молча.

К нашей беседе присоединяется классный руководитель Егора. Её вопросы так же приходится отметать. Мелкая девчонка хнычет, опустив голову так низко, что ещё немного и ударится лбом об стол.

— У нас ЧП, — начинает директор.

— ЧП?! — подрывается отец девочки. — Да это уголовка! Этот сучонок изнасиловал мою несовершеннолетнюю дочь и теперь она беременна!

— Кхм… — оглядываюсь на Егора.

— Не трогал я её! — сын сжимает ладони в кулаки, принимая ответную агрессивную позу.

— А ребёнка ей надуло?! — бесится отец «пострадавшей».