Останови меня, или все повторится - "Алекс Д". Страница 8

Розария заставала меня за этим занятием трижды. Первый раз провела нудную беседу, а во второй доложила отцу. Он меня выпорол своим ремнем с тяжёлой железной бляшкой, после чего я неделю не мог нормально сидеть.

В третий раз меня не наказали. Отец пригласил усатого старика в толстых очках, и тот целый час задавал дурацкие вопросы и показывал какие-то нелепые картинки. Потом они с отцом долго разговаривали в его кабинете, и того старика я больше никогда не видел.

К семи годам игры с муравьями мне приелись. Я научился прятаться лучше и переключился на бабочек. Отлавливал самых красивых с крупными пестрыми крылышками. Они ярче горели. Жаль, что совсем недолго.

Я хорошо запомнил тот день, когда наткнулся в лесу на мальчишку примерно моего возраста. Я по привычке хотел пройти мимо, когда вдруг заметил, что его нос и нижняя губа разбиты и по подбородку струйкой сочится кровь.

– Кто это тебя? – остановившись, спросил я. Он прикрыл лицо ладонями и прогнусавил:

– Отец.

– Что ты натворил?

– Свернул шею курице.

– Зачем? – я подошёл ближе. Меня распирало от любопытства.

– Не знаю, – пацан пожал плечами и громко шмыгнул. – Хочешь, покажу тебе свое тайное место?

– Хочу, – согласно кивнул я, и он показал. Заброшенный охотничий домик в чаще леса идеально походил для тайных игр двух одиночек.

Так началась наша дружба, которая с каждым годом становилась все крепче. Я считал его своим братом, пусть не по крови, но по духу. Это огромная удача найти человека, так сильно похожего на тебя….»

Кэйт отложила книгу и задумалась. Не о сюжете, который ей был хорошо знаком, и не об авторе, с которым мечтала познакомиться. Она вдруг вспомнила собственное безрадостное детство. До шести лет Кэтрин жила с родителями в неплохом районе. У них был собственный маленький дом и небольшой сад. Отец хорошо зарабатывал, мама занималась воспитанием дочери, и они считались вполне благополучной семьей.

Никто не подозревал, что происходит за закрытыми дверями. По вечерам отец Кэтрин пил, так он снимал стресс после тяжелого трудового дня, а иногда срывался на жене и дочери.

Кэйт было пять, когда отец разбился насмерть, сев пьяным за руль. Она не плакала, а скорее испытала облегчение. Но сразу после похорон с мамой тоже стало твориться что-то неладное. Она не выходила на улицу, сутками пялилась в телевизор, даже когда тот был выключен. Если Кэйт требовала к себе внимания или просто просила поесть, мать психовала и бросалась на нее с кулаками.

Кэтрин стала бояться возвращаться домой и большую часть дня проводила на улице. Чтобы не умереть с голоду, ей приходилось воровать продукты в супермаркетах и попрошайничать.

Так прошел еще один год, тянувшийся для маленькой Кэтрин бесконечно долго и мучительно сложно. А потом за один день все изменилось. По счастливой случайности девочки не оказалось дома, когда ее мать, приняв смертельную дозу успокоительных препаратов, вскрыла себе вены, залезла в горячую ванну и бросила на груду полотенец зажжённую свечу. Она сделала все, чтобы ее не спасли, заодно лишив крыши над головой свою шестилетнюю дочь.

Когда Кэтрин вернулась домой, от него уже практически ничего не осталось. Пожарные тушили обуглившиеся обломки, за спиной кто-то громко причитал, рядом толпились любопытные соседи. Кэйт не помнила, сколько простояла там без движения, заворожено глядя на дымящееся пепелище. Но едкий запах гари и кружащийся в воздухе черный пепел она не забудет никогда.

Горгона вызвала Кэтрин в офис редакции на следующий день. Без лишних предисловий всучила девушке стопку документов и посмотрела так, словно Кэйт ее обокрала.

– Что это? – слегка растерявшись, уточнила Кэтрин. Дэбра скривила кроваво-красные тонкие губы и все-таки снизошла до ответа.

– Твой контракт с Тернером, – оглушила новостью шеф-редактор. – Клэй выбрал тебя.

– Серьезно? – затаив дыхание, пробормотала Кэтрин.

Интуитивно она догадывалась, что ее кандидатура заинтересовала жутковатого агента Роберта Миллера, но не ожидала, что решение будет принято настолько быстро. Кэйт собственными глазами видела огромное количество опытных претендентов, явившихся на собеседование. И, откровенно говоря, она имела наименьшие шансы на успех.

– Тернер уже проставил свои подписи на каждой странице. Дело за тобой, – Дэбра окинула Кэтрин пристальным тяжелым взглядом. Девушка просияла довольной улыбкой, не скрывая своего триумфа. – Ты сейчас думаешь, что вытащила выигрышный лотерейный билет, но уверяю, сработаться с Клэйтоном будет в разы сложнее, чем со мной. Поэтому советую прочитать все пункты максимально внимательно, чтобы потом не возникло конфликтов и судебных разбирательств.

– Судебных разбирательств? – улыбка медленно сползла с губ Кэйт. Грудную клетку внезапно сдавило, в горле пересохло от нераспознанной тревоги.

– Изучи раздел о неразглашении конфиденциальной информации, а лучше выучи, – каждое слово Дэбра выдавливала из себя словно через силу и морщилась, будто страдала от жуткой мигрени.

Кэтрин бегло прошлась по страницам документа, который на первый взгляд казался абсолютно стандартным. Обычный трудовой контракт на полгода с ежемесячным вознаграждением… О боже, ей же не померещился лишний ноль? Сто тысяч? С ума сойти. Это же больше полумиллиона за весь срок. Она сможет погасить все долги, купить квартиру, поехать в отпуск и даже на новую машину останется.

– Кто платит такие бешеные деньги обыкновенному ассистенту? – после вспышки радостной эйфории Кэйт не могла не задуматься о подводных камнях.

– Клэйтон Тернер, – съязвила Дебра. – И он платит не столько за твои услуги, сколько за молчание. Если произойдёт утечка информации, связанная с Робертом Миллером, Тернер сдерёт с тебя три шкуры. Имей это в виду, если тебе вдруг взбредет в голову сделать имя на мировой сенсации.

– Я не дура, Дэб, – оскорбилась Кэйт. – Возможность поработать с Миллером для меня ценнее любых денег. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы новая книга Роберта стала очередным бестселлером.

– Я тоже не дура, Кэйт, – с усмешкой парировала Горгона. – И отлично знаю, что аппетит приходит во время еды. Иногда соблазн бывает слишком велик, чтобы устоять. Ты хочешь славы и признания, Кэйт, и готова ради этого переступить через свою гордыню, иначе не терпела бы целый год мои придирки. Скажу честно, я с самого начала увидела в тебе огромный потенциал. Ты обладаешь важным для журналиста качеством – чутьем на сенсационный материал, и знаешь, как его выгодно подать и продать. Это присуще далеко не всем, кто работает в «Глобал Пресс». Не сомневаюсь, что ты успешно справишься с новым вызовом, и одиннадцатая книга Миллера порвет топы продаж, но я должна тебя предупредить…

Кэтрин находилась в таком шоке от обилия похвальных слов в свой адрес, что даже не заметила временную заминку. Мысленно она была уже там – в кабинете Роберта Миллера, внимая каждому его слову и с фанатичным рвением исполняя любые поручения. Он почему-то представлялся ей крупным мужчиной с суровым лицом, пронизывающим умным взглядом и седеющими висками, а его кабинет – сумрачным пыльным помещением без окон, заставленным стеллажами с богатой библиотекой. Его массивный стол из мореного дуба наверняка завален заметками к новой книге и папками со вспомогательной литературой. Кэйт ничуть не удивится, если Миллер до сих пор пишет свои шедевры от руки либо при помощи печатной машинки. Хоть убей, его нарисованный в воображении девушки образ совершенно не вязался с современными писателями, использующими новейшие технологии для упрощения своего творческого труда.

– Кэйт, – окликнула ее Дебра, вырывая девушку из грез.

– Я все поняла. – Нетерпеливо закивала Кэтрин, готовая прямо сейчас поставить свои закорючки в предоставленных документах.

Какие, к черту, пункты? Она согласна на всё. Даже если Миллер потребует ассистировать ему голой и с удавкой на шее, Кэтрин не сможет отказать. От автора триллеров о серийных убийцах она подспудно ожидала эксцентричного поведения и некоторой доли неадекватности.