Шоу смерти(Вызов смерти) - Кунц Дин Рей. Страница 31
Майк и Лиза обогнули угол, следуя за гулом голосов, услышанным ими еще на лестнице. Они обнаружили источник шума. Нимми и еще восемь человек собрались у шахты центрального лифта и о чем-то оживленно спорили, размахивая руками.
– Нимми! – позвал Майк.
Все люди почти разом повернулись к ним, вскидывая оружие. Послышался общий вдох и клацанье затворов, готовых к стрельбе.
– Нет! – вскрикнул Майк, бесполезным, но инстинктивным движением вскидывая руку для защиты от едва не прогремевших выстрелов.
– Майк? Лиза? Что, черт побери, все это означает? – Нимрон поспешил к ним. – Вы же должны быть в студии!
Майк наскоро объяснил все события, произошедшие со времени начала Революции: первые минуты передачи, Выпадение, путешествие через другой мир в дом пожилой женщины, телепортация сюда.
– Но как?..
– Пусть вам это объяснят ваши физики или кто-нибудь еще. У меня нет ни малейшего представления.
Нимрон подумал немного, потом нахмурился, сведя брови в одну линию.
– Вы готовы пойти на некоторый риск?
– Мы здесь, чтобы помочь вам.
– Следующий этаж – последний. Этаж Кокли. Если вы можете протащить к нему вибропистолеты, телепортироваться в его логово...
– Мы сможем.
Нимрон улыбнулся и приказал двум своим бойцам отдать пистолеты, оставив себе только станнеры.
– Удачи! – сказал он Майку.
– Мы должны найти ауру – стартовую точку, – пояснил Майк.
Они обследовали комнаты, переступая через усыпленных служащих и убитых охранников, открывая каждую дверь и заглядывая в каждый угол. Наконец они нашли установку с тремя креслами и включили одно из них. Вдвоем они нырнули в многоцветный туман, именуемый аурой. И загадали свои желания.
Сначала был свет.
"В следующий миг – тьма...
Кружение всех представимых красок, переходящих одна в другую, разделяющихся на причудливые образы, которые пульсируют и текут.
Охра, ляпис-лазурь, багрянец, темно-бордовый...
Бесконечность золотых квадратов, один внутри другого, возникающих перед ними и плывущих вокруг них, в то время как они скользят в самый центр на острие мерцающего солнечного света.
На миг они услышали стенающие и кричащие голоса.
Затем тьма и никаких голосов...
Затем свет и комната..."
Офис Кокли. Майк быстро соскочил с кресла на знакомый ковер. В комнате находились два человека, работавших за столом, охранник у двери и Кокли – на своем обычном месте. Никто не заметил их, поскольку кресло стояло в темном углу.
Лиза стояла рядом.
Майк вскинул пистолет и размазал охранника по стене. Он даже успел схватить его оружие прежде, чем фонтан крови и плоти мог бы запачкать его. Один из молодых людей за столиком попытался что-то швырнуть, Майк уклонился, поражая обоих парней в живот. Лиза вскрикнула.
Теперь оставался только Кокли. Он сидел за столом, рот его был разинут, а глаза едва не вылезли из орбит.
– Мелоун...
– Нет. Не Мелоун.
– Я...
– Майк. Майк Джоргова. Пластическая операция. Вы должны были проверить мои отпечатки пальцев, Кокли.
Кокли теперь выглядел совсем дряхлым. Куда-то испарился дух молодости, дух самоуверенности. Глаза были полны ужаса и усталости – слишком многих десятилетий. Подбородок дрожал. Неожиданно Майк понял, почему Кокли так боится, почему он даже не пытается прыгнуть и убить их. Теперь у него не было шанса попасть к своему металлическому хирургу и быть восстановленным заживо. В этот раз, если его убьют, он уже не сможет ускользнуть от смерти. Это будет окончательно и бесповоротно. И Кокли испугался.
Майк отбросил пистолет, знаком велев Лизе поднять его. Он начал вспоминать все, чему его научили. Он вновь позволил своей ненависти подняться на поверхность. Он представил себе Кокли – не эту дрожащую тварь, а того самоуверенного, безжалостного подонка, каким он был когда-то.
– Я собираюсь убить тебя, – сказал Майк абсолютно ровным тоном.
Кокли вскочил, метнулся из стороны в сторону. Кожа его была цвета мертвой чайки, лежащей на берегу залива.
– Я собираюсь изрезать тебя на кусочки и выкинуть в мусоросжигатель, куда отправляются все отходы, – продолжал Майк.
– Не подходи! – хрипло сказал тот, оскалив зубы.
Майк улыбнулся:
– Это тебе не поможет. Больше ты меня не проведешь. Ты до смерти перепуган. Если бы ты не боялся, если бы ты был прежним самоуверенным Анаксемандром Кокли, ты перескочил бы стол и избил меня до полусмерти. Но у тебя не осталось больше смелости. Если ты будешь убит на этот раз, ты не получишь уже новых органов. Ты не сможешь продлить свою жизнь за счет других людей. Окончились твои вампирские денечки. И поэтому ты испугался.
Кокли выдвинул ящик стола и выхватил оттуда пистолет.
Майк взмахнул ногой с разворота, выбил пистолет и тем же ударом отправил его через всю комнату в угол, где он и остался лежать на полу бесполезной игрушкой.
– Не подходи!
Майк прыгнул и сбил Кокли с ног. Собрав для удара всю свою силу, старик попытался попасть кулаком по носу противника. Майк без всякого труда сумел уклониться. Ответный удар он нанес в челюсть. Из разбитого угла рта закапала кровь, словно бурая вода из канализации. Затем рука с металлической пластиной пошла вверх. И вниз. Вверх, вниз, вверх, вниз, вверх-вниз. Что-то хрустнуло в позвоночнике Кокли. Он обмяк, словно тряпичная кукла. Глаза выкатились, язык вывалился изо рта. И ненависть Майка испарилась. Он не чувствовал больше ничего, кроме отвращения, отвращения ко всему, для чего было создано Шоу, и ко всему, что творило оно. И в конечном итоге низвергнуть его удалось легче, чем нанести удар в сердце. Понадобилось совсем небольшое количество недовольных людей. Власть Шоу в отличие от власти любого правительства основывалась не на готовности граждан защищать его, а всего лишь на нежелании людей бороться против. Это тонкое, но существенное различие. Это была та отличительная черта, которая позволила опрокинуть всю махину.
Майк поднял тело, сунул его в отверстие мусоропровода и подождал, пока не услышал звук падения. Послышалось шипение жидкости, испаряющейся в жарких языках пламени.
Когда Майк окончательно уверился, что тело Кокли уже невозможно будет воссоздать, он обнял Лизу за талию, подошел к контрольному щитку и нажал кнопку. Лифты, ведущие на этот, последний, этаж, были разблокированы. Снаружи доносились звуки борьбы, постепенно затихающие, превращающиеся в шарканье и тяжелое дыхание. Майк и Лиза открыли дверь в коридор и вышли.
Они победили.
Глава 10
Еще раз привет! Это я, Общество. Так я теперь буду именоваться, теперь я не буду зваться Зомби. В некотором роде это чудесно. Видишь ли, все происходившее в этом Домашнем Мире Шоу было создано одним инакомыслящим человеком. Закрыть Общество – это самый большой ущерб, какой только может нанести человек, если постарается. Так или иначе, я счастливо снова быть Обществом. Ох, но эти проклятые муки рождения!
Глава 11
– Итак, – говорил Майк Нимрону, – очевидно, реле стопроцентного разделения чувств оказались весьма действенными. Все больше и больше людей все быстрее становились Эмпатистами. Иногда за считанные минуты. И Феттерс, психиатр, полагает, что голоса, которые мы слышали во время путешествия через нижний мир, были не голоса, а скорее мысли тех зрителей, которые стали Эмпатистами и остались там навсегда. Феттерс говорит, что это возрождение Бога, в большей или меньшей степени. Возвращение к коллективному разуму. Однако этот Бог производит впечатление чертовски неработоспособного.
– Но будет ли Он всегда таким неработоспособным? – спросил Нимрон.
– Возможно.
Нимрон уселся поудобнее на мягком, обтянутом бархатом сиденье.
– Но почему вы и Лиза не потеряли сознание, когда очутились в нижнем мире?
– Отчеты ваших докторов и физиков объяснят вам все гораздо лучше, чем смогу это сделать я. У нас есть только одна теория. Эмпатист, считаем мы, скользил внутрь, тысячи и тысячи их оказывались в одном и том же месте другого измерения, другого мира. Однако во время Выпадения Исполнитель устремляется вовне, к ауре, а не внутрь от ауры.