Дон 4. Хищник. Версия вторая - Поселягин Владимир. Страница 2

– Вертолёт? – слабым голосом переспросил я, громко сглотнув, пить хотелось, понемногу ситуация прояснялась. – Мы в Афганистане? Какой год? Не помню.

– Ну да, Афган вокруг, сейчас февраль восемьдесят второго. Бои идут в Пандшерском ущелье, а наш батальон в прикрытии. Вот когда выставили в оцепление у села Джаба… Джаба… В общем, какая-то хрень Джаба, не помню название. Там на нас толпа женщин выскочила, не давая пройти конвою с боеприпасами, они по перевалу Саланг шли, их не обойти было, там мы с тобой и пострадали. Вот такие дела, Сашок.

– Расскажи, как мы тут оказались. Вообще каша в голове, может что вспомню? О, обо мне расскажи.

– А что о тебе рассказывать? Что ты говорил то и знаю.

– Ну вот и расскажи.

– Да ты особо и не болтливый. Мало знаю. Короче, ты из Казани, детдомовский. В армейской учебке получил прозвище, а потом и позывной Татарин, из-за того откуда ты. Да и из Татарии ты во взводе один у нас. Вроде десять классов закончил, хотел в институт поступить, какие-то квоты там, но не срослось. Не знаю почему, вроде загулял. В армию пошёл, повестка была, и вот в нашей учебке мы и познакомились. Мотострелков из нас готовили. Полгода готовили, потом в эшелон погрузили, и долго везли, не говорили куда. Так до Узбекистана и добрались, где и узнали куда везут. Юрка-Проныра выяснил. Этот всё знает. Дальше сформировали автоколонну и нас отправили в Кабул. Представляешь, салаг зелёных без оружия набили в грузовики и повезли через перевал Саланг, где чуть ли не каждый день обстрелы. К счастью, доехали нормально, под обстрел не попали. Так и пополнили нами Сто Восьмую мотострелковую дивизию. В наш третий взвод попало восемь из нашего пополнения, взамен стариков, что уходили на дембель. Наш взвод счастливый, до нас в боях был, без потерь обошлось.

– А мы?

– Так не убили же. Тебя по голове отоварили, мне по ногам. Одна ничего, мясо подрало, у другой кость зацепили. Говорят, меня в Ташкентский госпиталь отправят.

– А где мы?

– В Кабуле. В менсанбате дивизии. Три дня назад нас привезли. Кашалота жалко, его особисты во всю пытают, за стрельбу по мирняку. Как бы статью не пришили и в дисбат не отправили. Эти могут. Меня уже опросили, сказал, что всё случайно произошло… Надо врача позвать, сказать, что ты очнулся. Предупреждали же.

– Погоди. А в каком полку мы служим? В какой роте?

– Ты и этого не помнишь?! – изумился тот.

– Смутно.

– Сто Семьдесят Седьмой мотострелковый Двинской полк. Второй батальон, третья рота, третий взвод. Я в первом отделении, а ты с Кашалотом в третьем. Неужели не помнишь?

– Да вроде что-то складывается. Это что, нас после учебки едва в часть привезли сразу в бой?

– Ага, вижу вспоминаешь? Ну не сразу, две недели дали, гоняли нас старики, делились опытом. Так, в часть мы седьмого февраля прибыли, второго дня нас по подразделениям полка распределили, две недели осваивались, и вот в оцепление отправили. Сегодня… э-э-э двадцать восьмое февраля вроде. Да уж, дела. А мы ветераны получается, раненые.

– Ага, я палкой по голове получил, ты пулю от своего. Чёрт, пить хочется. Кто там стонет? Вообще кто наши соседи?

– А это из другого полка нашей дивизии. Из экипажа «БМП». Сожгли им машину, они конвой вели. Наводчику ничего, а командир осколок в ногу получил, перелом, у него тоже гипс на левой, как у меня. А вот механик-водитель обгорел сильно. Ноги и спина. Сержант курить ушёл, вчера только их привезли, а уже скачет на костылях. Кстати, пойду тоже скурю, заодно медсестре скажу, что ты очнулся.

– Давай.

Тот сел, подтянув костыли, они в изголовье стояли, и постукал ими к двери, вскоре скрывшись за ними. А чуть позже и медсестра зашла, сунула градусник, кратко опросила о самочувствии, и ушла, сказав, что скоро врач зайдёт. Холодно в палате, шерстяное одеяло едва справлялось с защитой. Вот так лёг поудобнее, рисковать вставать я пока не пробовал, и стал анализировать полученную информацию. Более-менее я выяснил где нахожусь и что происходит. Легче мне от этого не стало, имя только знаю, но хотя бы определился где я. И мне где-то восемнадцать с половиной лет, ближе к девятнадцати. Призывают в восемнадцать, полгода учебке, время на дорогу. Подсчитать не сложно. Советский Союз, Афганская война. Вроде начало, а уже три года идёт. Что по мне, попадание в новое тело смущало, не понимаю почему это произошло, хорошо же подготовился, но в принципе я не огорчён. Меня вполне всё устраивало. Не получилось в будущее уйти с помощью крио-заморозки, что ж печалится если я снова молод и жив? Будем осваиваться в этом мире. Жаль конечно все потерянные наработки, я имею виду вещи и имущество, но я псион, уверен, что Дар при мне, новые сделаю, без проблем. А вот тут стоит описать что я изучил, живя с медузами. Оказалось, пси имеет три уровня. Джоре и другие псионы, включая меня, используют первый, но медузы доказали, что их три и пользуются всеми тремя слоями. Третий мне недоступен, и никогда не смогу им воспользоваться, перегорю. Не мой уровень, это медузы способны работать в нём и становится коллективным разумом. К слову, планета их, это водный мир, жили те в тропиках, и численность у этого вида не большая, едва ли восемь сотен тысяч. Причём медузы сами чуть приблизили орбиту своей планеты к светилу, тепло любили, и увеличили световой день. Если планета ранее раз в двадцать часов оборот делала, то они увеличили время до двадцати двух часов. Им хватало. Причём это их вторая планета. Медузы до пяти тысяч лет способны жить, и вот по рассказам предков на прошлой планете их светило начало гаснуть, это не сразу произошло, на тысячелетие растянулось, так они нашли другую планету, эту, где сейчас живут, открыли портал и держали его порядка шести лет, сливая морскую воду из своего мира в новый, сделав его водным. Ну и сами постепенно переходили. Почти сто тысяч лет тут живут.

Именно работе во втором слое медузы меня и обучали те годы жизни на планете. На тропическом островке проживал, купаясь в лагуне, а спал на борту «Тора». Я делился своими знаниями. Они своими. Медузы начали строить корабли по стандарту Содружества, но для акваэкипажа, этим молодёжь занимались, экспериментировали, а те давали мне свои знания. Так вот, в первый слой я могу выйти и сейчас, расширяя каналы, и вылечивая себя, как это раньше делал, вот только не буду этого делать. Причина в том, что мне сразу нужно открыть второй слой пси-силы. В этом и проблема. Сейчас неинициированный я мог это сделать, но если открою именно первый слой, во второй уже не перейду. Причина банальна, чтобы уйти во второй слой нужна помощь других псионов, а где я их тут найду? Во втором слое все умения и знания первого сохраняются, так что потерпим, пока второй не открою. И тут не всё гладко. При открытии происходит непроизвольный выброс пси-силы, а это сырая сила, что растворяет, уничтожает всё вокруг. Если в скалах проводить, то камни превратятся в песок, на глубину метра где-то. Буду в одежде инициироваться, так она расползётся и превратится в пыль. Замеры у меня делали, на пять километров разброс будет. Однако есть выход. Вода нейтрализует такой выброс. Стоит нырнуть в воду с головой, можно провести инициацию, и никто ничего не узнает. Желательно морскую воду иметь под рукой, но и пресная речная тоже подойдёт. Просто чуть дольше инициацию буду проводить. Так что будем терпеть. Надо будет у соседей узнать протекает ли через город какая река, от этого и будем отталкиваться. Если да, пройду поскорее инициацию. Мне не помешает даже то, что сейчас зима. Батареи в помещении работают, снаружи холодно. Вернётся сосед, узнаю сколько. Так вот, объясню почему мне именно второй слой пси-силы нужно открыть, в принципе это один плюс, хотя и огромный…

Однако не успел, открылась дверь. Думал мой разговорчивый сослуживец, раз уже в это тело попал, то мой, но это был другой сосед. Первым вернулся сержант, командир сожжённой «БМП», громко стукая костылями по деревянному настилу пола, проковылял к своей койке. То, что я очнулся и наблюдаю за ним, тот не заметил, торопился. С его приходом на меня отчётливо дыхнуло табаком. Точно курил. Тут и второй сосед вернулся, спросив у меня: