Неожиданный наследник (СИ) - Яманов Александр. Страница 2

Поэтому не высказала никаких эмоций, ибо знала, какую персону предложит Вяземский. Присутствующие вельможи тоже промолчали, разве что её любимый Гриша скривил лицо.

— Все понимают, что у правительницы должен быть наследник. Это успокоит общество. Иван — не коронован и особой опасности для разрушения нынешней политической ситуации не представляет. В крайнем случае, вернём из ссылки Петра или Алексея Антоновичей^[4], — повторил уже сказанное, явно нервничающий князь.

Дипломатический пассаж генерал-прокурора вызвал очередную мысленную усмешку императрицы. Понятно, что общество не только потребует наследника в случае смерти её сына. Многие придворные группы с радостью окунутся в интриги. Ибо появление персоны такого уровня совершенно меняет нынешние расклады политического пасьянса. Сделав небольшую паузу, Екатерина посмотрела на Шешковского. Главе Тайной экспедиции хватило намёка, чтобы обозначить своё мнение.

— По моим данным, Иван безумен или близок к этому. Большую часть времени он находится в полубессознательном состоянии, периодически говорит с самим собой, иногда смеётся или кричит, а затем впадает в беспамятство. Его братья и сёстры также скорбны умом с самого детства. Особой опасности они не представляют. Но в свете сложившейся ситуации я бы перевёз всё семейство в столицу. Ими легко управлять и нельзя позволять кому-то подобраться к этим простодушным людям.

Увидев очередной молчаливый вопрос императрицы, Степан Иванович тут же пояснил.

— Ваше Величество, в случае трагичного исхода, появится большое число желающих воспользоваться моментом. Посему считаю, что лучше держать внуков Анны Иоанновны под рукой, — улыбка Шешковского больше напомнила змеиный оскал, если такой есть на свете, подумала Екатерина, — И нам будет легче выявлять и ловить всяких бунтовщиков, кои сразу появятся. Уже сейчас в салонах наблюдается повышенное оживление. Пока всё ограничивается сплетнями, но это только начало.

— Вот, суки! — не выдержал Григорий Орлов и ударил кулаком по столику, едва его не сломав, — Всё им неймётся! Антоновичей на царство захотелось? А ты значит, свои игры сразу задумал? Чего ещё?

— Успокойся, Гриша, — сразу одёрнул фаворита младший брат, — Степан Иванович дело говорит. Лучше всех возмутителей спокойствия держать при себе, дабы знать их намерения. Пусть брешут и сплетничают. Когда придёт время, возьмём за жабры наиболее дерзких.

Императрица благодарно кивнула более умному представителю семейства Орловых, и перевела взгляд на Суворова.

Судя по всему, сенатор хотел отсидеться в сторонке или обойти стороной столь щекотливый вопрос. Но сейчас не время играть в дипломатию.

— Раз нет других вариантов, то предлагаю согласиться с предложением князя, — Василий Иванович даже сразу переложил ответственность на Вяземского, — Другой вопрос, что нам делать далее? Иван безумен и ему двадцать четыре года. Его братья тоже не юнцы. Как быть? Не держать же их в клетке? Но подобные наследники России без надобности. Значит, необходимо подумать об их потомстве, путь это и звучит грубовато. Из их детей уже можно воспитать достойных людей, передав им в будущем права на престол. Только надо тщательно подойти к выбору кандидаток в невесты. А далее оградить детей от тлетворного влияния наших придворных. Эти испортят и собьют с толку кого угодно. Но пока наследником стоит признать Иоанна.

Екатерина задумалась и несколько минут молчала, повернувшись в сторону подсвечника, освещающего небольшой кабинет. Она прекрасно понимала, что русское дворянство, так лихо поддержавшее её при перевороте, может быстро изменить своим пристрастиям. А находящийся рядом наследник и его семья, станут хорошей возможностью по выявлению бунтовщиков и заговорщиков. По идее, он будет самым обыкновенным заложником, выполняющим её повеления и служащим прекрасной ширмой. Подобная ситуация не так уж плоха. Но что-то смущало её разум при обсуждении кандидатуры Ивана. Она читала отчёты его надзирателей и никак не могла избавиться от ощущения некой неправильности.

— Господа, я приму решение немного позже, — произнесла императрица и в последний момент заметила знак, поданный Алексеем, — Жду вас с докладом послезавтра. А братья Орловы пусть останутся.

Трое вельмож вскочили со своих мест, облобызали протянутую ручку и быстро удалились. Екатерина же посмотрела на Алексея, надеясь, что верно поняла его знаки.

* * *

— Есть у меня задумка, — произнёс младший Орлов, — Она позволит не бояться Ивашку и его братьев. Суворов всё верно сказал насчёт поиска невест. Да только Василий Иванович мыслит слишком узко, всё больше о государственном благе печётся. А нам надо думать глубже. И в первую очередь, как обезопасить ваше правление. Это, конечно, если Павел Петрович не выживет. Прошу простить за излишнюю откровенность, если мои слова вас расстроили. Касаемо самой ситуации, то есть у меня одна мысль.

По мере изложения прожекта Алексея Екатерина сначала удивилась жестокости и цинизму замысла, но быстро нашла себе оправдание. Ведь именно на неё возложена тяжкая ноша по управлению Россией. И ни один человек не должен стоять на этом пути. Она одобряла план Орлова, надо только всё хорошо обдумать. Но вдруг своё слово решил вставить её любимый Гриша.

— Это не по-христиански! — воскликнул старший из братьев, — Одно дело держать царевича в каземате и совсем другое задумывать подобное! Лёшка, ты о чём глаголешь?

Императрица в очередной раз поймала себя на мысли, насколько различаются братья. Алексей предложил замечательный выход из создавшейся ситуации. Пусть он и выглядит весьма неприглядно. А вот старший Григорий сразу начал возмущаться. Жалко, что она так ошиблась, выбирая себе опору. Именно Алексей больше подошёл бы на роль фаворита. Но Гриша ей люб, ведь сердцу не прикажешь. Что же делать?

— Алексей Григорьевич, пока утвердим твою затею, — наконец ответила императрица, — А с твоим братом я обсужу всё позже.

Тут раздался стуку в дверь. Влетевший в залу дежурный офицер был бледен и с трудом выдавил:

— Его Высочество скончался!

Глава 1

Сентябрь 1764 года, Шлиссельбургская крепость, Российская империя.

Кап-кап. Эти надоевшие звуки, будто молотком били по голове. Видать, снова протекает крыша, и чинить её пока не собираются. Оно и немудрено, ведь осенью опять натечёт воды и придётся начинать сначала. Или осень уже наступила? А какой сейчас вообще месяц? Хотя, неважно. Я давно потерял счёт даже годам. Сколько меня здесь держат, одному богу известно.

Странно, что я выпал из своего обычного забытья. Ведь так хорошо уйти в мир грёз и не видеть опостылевший и полутёмный каземат, пропитавшийся нечистотами. Сам я давно не замечаю ужасного запаха, идущего от моего тела или гнилого матраца, служащего мне постелью. Но кривая рожа надзирателя, который входя в каземат, обматывает её платком, говорит о многом. Охранник думает, что я ничего не замечаю. В том числе плевки в миску с варевом, которое не стала бы есть даже собака. Сначала мне приходилось изображать некую отстранённость, дабы уйти от назойливого внимания тюремщика. Но затем сладкое забытьё стало отдушиной, позволившим не обращать внимания на происходящее вокруг. Далее я перестал понимать, где сон, а где явь.

А ведь сначала всё было не так уж плохо. Если первые дни заточения в небольшой и сырой комнате, можно обозначить таким словом. Но затем моя жизнь начала превращаться в кошмар, потому я и хотел быстрее забыть о происходящем.

Началось всё с пыток. Когда меня просто так могли избить палкой или облить ледяной водой. Иногда целыми днями я не видел еды кроме миски с вонючей и грязной водой. Затем снова избиения, под полное молчание истязателей. Молить о пощаде было бесполезно. Мне даже не удосужились ответить на вопрос — за что? Чем и кого прогневил юноша пятнадцати лет, навсегда лишённый возможности видеть солнце? Почему его изо дня в день подвергают мукам? Или кто придумал ужасное истязание под названием неизвестность? В дверь вставляется ключ, и скрип петель оповещает о приходе надзирателей. А ты находишься в недоумении, что принесёт этот день. Новые издевательства? Или молчаливый охранник просто вынесет ведро с испражнениями, оставляя миску с варевом и иногда жёстким куском хлеба. И так изо дня в день, неделя за неделей, месяц за месяцем. За что?