БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна. Страница 14

– А тебе – джин, как водится… – сказал он, подавая Марине бокал.

– Спасибо…

Некоторое время они молчали. Тихо было и в зале. Публика утоляла голод.

– Ты тоже считаешь, – спросил Сергей, – что они перепродали «Повесу» потому, что им предложили больше?

– Не знаю, – ответила Марина. – Но такое возможно. Думаю, Земская что-то знает, раз задала этот вопрос…

– Да уж, Илона в курсе всех событий, – согласился Сергей. – Но я все равно терпеть не могу эту даму!

– Типичный персонаж нашего времени, – Марина говорила спокойно, хотя Земскую она тоже терпеть не могла. Еще с тех самых пор, когда работала в журнале «Сезоны»…

– Нынче всех интересуют чужие деньги, – Сергей налил себе водочки, благо ни в напитках, ни в закусках недостатка не было. – Особенно когда своих денег не хватает…

– Денег всегда не хватает, – отозвалась Марина. – Слушай, Сергей, а Садовников этот откуда взялся? Где он раньше работал?

– Понятия не имею! – ответил Рябинкин. – Небось факультет журналистики кончал… Сейчас еще какие-то курсы есть. Коммерческие… Подойди к нему и спроси, вот он стоит!

Марина оглянулась. Садовников стоял в стороне и в отличие от всех не держал в руках ни тарелки, ни рюмки. «При исполнении», – усмехнулась Марина.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила она. – Дел невпроворот… Домой пора…

– А Игорь где? – поинтересовался Сергей.

– В Питере, – ответила Марина.

– Что ж, увидишь мужа – передай привет, – Рябинкин засмеялся.

– В последнее время ты просто блещешь остроумием, Сережа! – Марина улыбнулась ему. – Привет передам… Правда, не знаю, когда он вернется…

Марина попрощалась и торопливо пошла к выходу.

Глава 13

Было уже поздно, когда Марина смогла наконец распечатать подаренный ей журнал.

На обложке целлулоидной красоткой предстала Царица Тамара – лихо раскрученная певица с небольшим голосом, который к тому же предательски дрожал в самые ответственные моменты. Так как этот недостаток был практически неустраним, пиарщики представляли его как особое достоинство Царицы Тамары. В многочисленных оплаченных продюсерами статьях и интервью утверждалось, что, хотя Тамара и царица, это не грозная властная дама, способная своим голосом перекрыть шум проезжающей электрички, а своя в доску девушка с коммунальной кухни, прямо Золушка какая-то, и голос ее дрожит трогательно и притом исключительно от скромности и волнения. На обложке Царица Тамара кокетливо улыбалась. Марине ее улыбка показалась заискивающей, робкой – но, может, это и было главной фишкой. Вряд ли Тамара была скромницей, какой пыталась казаться: на девушке трудно было обнаружить какую-либо одежду, хотя украшения были в избытке, и все – от самого попсового в стране кутюрье. Украшения были наглыми, вызывающими – золото, рубины, изумруды, жемчуг. Удивительной была и корона Царицы Тамары – увенчанная двуглавым орлом, она должна была свидетельствовать о несомненно патриотических взглядах создавшего ее ювелира.

«Может, я чего-то не понимаю, – подумала Марина, – но это просто чудовищно!» Она никак не могла найти ответ на вопрос, зачем понадобилось прикреплять эту геральдическую птицу к громоздкой короне, неуместной на полуголой девице. Какие мозги надо иметь художнику, чтобы додуматься до столь странного политического образа! Но может, нужда заставила? Реверанс в сторону власти, подтверждение своей лояльности? Может, он чего-то боится? И может, ему есть чего бояться! «А чего сейчас страшатся успешные и процветающие?» – Марина задала этот вопрос сама себе. И сама же ответила: «Только одного: проверки, на какие деньги удалось им основать свой замечательный бизнес и каким образом они сумели удержать его в руках… А, Бог им судья!» Марина вздохнула и перевернула страницу.

Номер открывался оптимистическим обращением главного редактора к новым читателям журнала. Почему именно к новым, стало ясно с первых же слов – старые читатели уже знали журнал и их не ожидали какие-либо открытия, так как концепция издания оставалась прежней. Но не это было главным – Садовников решил объяснить, что такое плеймейт – определение было явно позаимствовано из «Плейбоя» и, возможно, придумано Хефнером. С восхищением Садовников писал о том, что плеймейт – фотография полностью раздетой женщины, это не просто то, что называется ню, обнаженной натурой. Это настоящее открытие в истории искусства прошлого, двадцатого века. Он утверждал, что их фотографии – это ни в коем случае не порнография, пусть не смущает читателей специально подсвеченный лобок модели! Но это и не искусство, которое уводит читателя совсем не в ту сторону… Да, загорелые девушки кажутся совершенными, но они из плоти и крови, они доступны и могут доставить наслаждение! Это вроде бы эротика, но настолько совершенная, что ее можно отнести к своеобразному декоративному искусству. Фотографии из «Повесы» способны украсить комнату любого мужчины, готового наслаждаться видом загорелых и соблазнительных красоток. И в завершение Садовников отправлял читателей к постоянной рубрике журнала «Сделай сам», в которой журнал на сей раз публиковал советы, как самому снять обнаженную натуру.

Марина тут же нашла рекомендованные главным редактором страницы. Один из фотографов журнала, специализирующийся на съемках в жанре плеймейт, деловито и скрупулезно рассказывал о том, что надо приготовить для съемки. Список предметов поражал воображение: спиртное и ужин от «Макдоналдса», вентилятор, а лучше ветродуй, пульверизатор и лед, трусики, яблоко и деньги… Ну «спиртное» понятно: чтобы девушка не комплексовала, чтобы глаза заблестели. При съемках моды моделям тоже наливают рюмочку коньяка – для вдохновения и бодрости. «Ужин», конечно, тоже может понадобиться, если съемки продлятся слишком долго. Только почему от «Макдоналдса»? Из соображений экономии? Но предполагается, что читатель «Повесы» не относится к числу бедных… «Запутались, мальчики», – усмехнулась Марина. Ветродуй, как и вентилятор, используют и при съемках моды, когда нужно придать подвижность одежде, расшевелить волосы… Но здесь одежда не предусмотрена… Хотя нет: в списке упоминаются трусики. «Их смелость граничит с отчаянием, – подумала Марина о журналистах «Повесы», – но чего не сделаешь ради увеличения тиража!» Пульверизатор – дело понятное, капли воды, стекающие по загорелой коже, – избитый прием, особенно в рекламных съемках… И деньги – тоже понятно. Кто же сегодня будет сниматься даром! Тем более – нагишом…

«Зря они это напечатали, – подумала Марина. – Дверь в журналистскую кухню принято держать закрытой… Хотя, может быть, это дверь вовсе не в кухню, а в спальню…» Марина равнодушно стала листать журнал дальше. И вдруг что-то остановило ее.

На нескольких страницах журнал рассказывал простенькую по сюжету фотоисторию. Обольстительная девушка находится в шикарной ванной комнате и постепенно – кадр за кадром снимает свою одежду, чтобы, наконец, приняв вроде бы непринужденную позу, забраться в ванну, наполненную пышной пеной. Банальный сюжет, банальная красотка. Но в приоткрытой двери ванной комнаты стоит полуодетый мужчина, который с удовольствием и нескрываемым интересом наблюдает за девушкой. Марине показалось, что она знает этого мужчину, где-то когда-то она видела его… Но вот где? Когда?

«Боже мой, так ведь это же наш дворник!» – вдруг сообразила Марина. И она действительно видела его, видела совсем недавно, у себя во дворе, лежащим на снегу без признаков жизни… Она до сих пор помнила его открытые немигающие глаза, обращенные к небу, которого он уже не видел.

«Надо же, Павел Ершов! Теперь понятно, отчего у него был замечательный искусственный загар и почему он носил фирменное белье… Убитый подрабатывал моделью, был натурщиком…» – Марину поразило это открытие. «Но зачем тогда работать дворником?» – удивилась она.

Марина еще раз внимательно просмотрела фотографии. Рядом с девушкой Павел появлялся дважды: он стоял возле двери и потом подавал погруженной в пену девице какой-то флакон… Вид у него был довольный. Даже победительный… «Странно, за что все же его могли убить? Не за эту же съемку…»