Запретная магия. Авторская версия - Эльденберт Марина. Страница 13

Перед величием замка, честно говоря, все остальное как-то терялось. Это монументальное сооружение, должно быть (судя по характерным башенкам), возвели еще во времена Даргейна-завоевателя, если не раньше. Высокие арочные окна и колонны, величественная лестница, ведущая к главным дверям. Я задрала голову, чтобы оценить пять этажей великолепия, протянувшегося справа и слева, в окружении бесконечных дорожек, тропинок, парковых зон и фонтанов.

– Эдельз Грин, – сообщил его светлость. – Построен восемьсот лет назад.

– Я поняла, – ответила я, возвращая голову в исходное положение, потому что она уже начинала кружиться. – Если я сгорю здесь, никто не заметит, а мой пепел потом просто сметет в совочек одна из двухсот семидесяти ваших горничных.

Его светлость кашлянул. Хотя мне показалось, что у него уголки губ дрогнули.

– У вас интересное чувство юмора, эри Армсвилл.

– А кто сказал, что оно у меня есть? – Я потерла друг о друга замерзшие ладони.

За городом было гораздо холоднее, но я с какой-то радости представила, как здесь красиво поздней весной и летом.

– Пойдемте, – кивнул эрцгерцог. – Мне нужно еще кое-чем заняться, пока вы обустраиваетесь.

Обустраиваюсь?

– Я не собираюсь здесь обустраиваться! – возмутилась я.

– Вы же не думаете, что я оставлю вас в городе?

– Что значит – не оставите?

– Это значит, что если вы будете жить в моем городском доме, вам придется общаться с моей семьей, а я этого не хочу. Чем меньше вопросов вызывает ваше присутствие, тем лучше.

– Чудесно.

– Я рад, что мы с вами наконец-то пришли к согласию. Раньше начнем – раньше закончим.

– То есть существует вероятность, что мы со всем разберемся уже сегодня?

На меня посмотрели сверху вниз.

– На разработку схемы белого уровня уходит от одного дня до недели, – сообщил его светлость тоном занудного лектора в магуниверситете. – На разработку схемы, которая понадобится нам с вами – от четырех месяцев до полугода.

Четыре месяца?!

Никогда в жизни я еще не была так близка к тому, чтобы позорно хлопнуться в обморок. И я бы даже упала, если бы мне пообещали, что по возвращении все это забудется как страшный сон, но вряд ли. Поэтому я предпочла бодрствовать и ступила все-таки на лестницу, по которой до меня, должно быть, ходили исключительно именитые особы королевских кровей.

– Вы снова чем-то недовольны, эри Армсвилл?

Издевается, особун королевских кровей.

– Нет, я в восторге от того, что мне придется терпеть ваше общество четыре месяца.

Его светлость сдвинул брови.

– Четыре – при учете того, что я сегодня же найду и разберу принцип создания запрещенной схемы.

– А вы можете его не найти?!

– Библиотека моего рода крайне обширная, но все же не безграничная. Запрещенных схем в готовом виде не существует, только отдельные элементы.

Я бы скисла, но в этот момент перед нами распахнули двери. Просторный холл, залитый светом от нескольких люстр (выделялась из них одна, центральная, состоящая из такого количества хрустальных деталей, что считать их можно было не один день), предсказуемо оказался пустынным. Не считая дворецкого, поклонившегося моему спутнику, и его помощника – такого же отстраненно-учтивого, не изменившегося в лице, даже когда его светлость отдал мое горелое пальто, в окрестностях никого больше не было.

Я не уверена, что тут вообще кто-то был.

Не считая двухсот семидесяти горничных, разумеется.

– Комната для эри Армсвилл готова, ваша светлость, – сообщил дворецкий.

– Замечательно. Я лично ее провожу.

Мои вещи!

– Мои вещи, – напомнила я, когда мы двинулись к следующей лестнице. Она уводила на второй этаж, раскидав свои широкие ладони вправо и влево, и подставляя гигантские пальцы, чтобы мы могли по ним подняться.

– Ваши вещи?

– Все мои вещи остались в «Розовом кусте»!

– Документы, надеюсь, при вас?

– Да, они в сумке.

– Вот и отлично. Все остальное пусть в «Розовом кусте» и останется.

Я чуть не споткнулась.

– Мне нужны мои вещи!

– Они вам не нужны. Моя арэнэ не будет ходить в кошмарных платьях с кошмарными декольте.

С кошмарными?!

– Если бы ваш взгляд постоянно не прилипал к моему кошмарному декольте, я бы расценила это как оскорбление, – хмыкнула я. – Но поскольку ваш ограниченный мужской ум не способен отделить элементарное физическое влечение от желания запаковать меня в непроницаемый футляр, из которого будут торчать только шея и уши, я оставлю ваши комментарии без внимания.

– Не сомневаюсь, что вы ничего без внимания не оставите, эри Армсвилл, – хмыкнул он.

– Мне нужны мои вещи.

– Хорошо. Вам их доставят. Но ходить в них вы не станете.

– А в чем, с вашего позволения, мне ходить?!

– С моего позволения завтра к вам приедет портниха. До того вы будете отдыхать в своей комнате, чуть позже вам подадут ужин, а вечером я к вам приду.

Я не успела сообщить ему, что буду ждать – с чем-то тяжелым и несгораемым, например, с кочергой, когда его светлость ядовито заметил:

– Обсудить детали нашего взаимовынужденного сотрудничества. Поскольку ваш весьма развитый женский ум с не менее развитой фантазией уже нарисовал себе перспективы в красках, вынужден вас огорчить: при должных умениях и, если станете меня слушаться, к крайним мерам нам прибегать не придется. Чему я, в сложившихся обстоятельствах, несомненно рад.

Последнее его светлость произнес с раздражением.

В эту минуту я обнаружила две вещи: во-первых, что мы стоим у какой-то двери. А во-вторых, что я слегка покраснела.

– Чудесно! – повторила я, рывком отнимая у него пьесу и сумку. – В таком случае, я буду соблюдать все правила!

Не дожидаясь ответа, рванула дверь на себя и шагнула вперед, намереваясь захлопнуть ее перед носом этого… этого!

– Эри Армсвилл, это моя комната. Ценю ваше желание перейти к обсуждению прямо сейчас, но ваша дверь – соседняя.

Я отпрыгнула назад. Так резво, как если бы там находилась змея, которая может меня укусить.

– Это вам. – Он раскрыл ладонь, на которой лежала крохотная золотая пластинка с выгравированной на ней схемой. Я впервые видела постоянную схему на металле и уж тем более впервые видела артефакт. Артефакты стоили безумных денег исключительно потому, что они работали сами по себе, без присутствия мага, и заложенная в них схема не только работала для каких-то целей, но и самовосполнялась магически.

– Что это? – переспросила я, потому что его светлость так и не отдал пластинку мне. Нахмурившись, смотрел на лежащий на его ладони кругляш с аккуратной дырочкой, в которую вполне можно было продеть золотую цепочку. Мой голос словно вытолкнул его в реальность.

– Это деактиватор магии. Применяется для подростков, когда обучение магии проходит самую опасную фазу. Сила ребенка с десяти до шестнадцати очень нестабильна, и может быть всякое. Случись с вами что-то серьезное, он примет удар на себя.

– Но тогда мне вовсе не нужно…

– Нужно, – отрезал он. – Мою силу деактиватор не выдержит, он попросту сгорит. Но до того, как что-то случится с вами, я уже буду рядом. У меня есть вторая часть, эта схема зацикленная.

Зацикленная?

– Что это значит?

– Это значит, что магия перераспределяется между двумя схемами, находящимися на расстоянии. До вечера, эри Армсвилл. – его светлость вложил кругляш мне в ладонь. – Куда бы вы ни шли, что бы вы ни делали, не расставайтесь с ним.

Его светлость развернулся раньше, чем я успела ответить, и направился в сторону, откуда мы пришли. Я проводила его взглядом, и, пожав плечами, толкнула уже правильную дверь.

Глава 8

Райнхарт

Четыре месяца.

Четыре месяца.

Четыре…

Эти цифры я взял не с потолка. На разработку последней оранжевой схемы я потратил именно столько времени. Оранжевой, но не красной. Алые требовали больше внимания, сосредоточенности, мастерства, а иногда и просто удачи. И времени. Много-много времени.