Одна Ж в Большом городе - Голубицкая Жанна. Страница 72

Пришлось отлежать две недели, а что делать? Психиатрия, а тем более ее VIP-часть, не допускает к себе любопытных журналистов. А потом – кто знает? Раз светила психиатрии мне поверили и даже поставили диагноз, может, я и правда – немного того? Это, кстати, меня не слишком пугает: а что, встану в один ряд с такими талантищами, как Гоголь, Достоевский, Ван Го г и многие другие – не побоюсь этого слова! – гении пера, холста, сцены и нотного стана.

(С трудом, но потом мне удалось-таки вынести за стены «желтого дома» для богатых свой личный дневник.)

Танцы под колесами

Я попадаю в одно из самых популярных столичных заведений, известных успешным «оживлением» самых нервозных, депрессивных, запойных и прочих несчастных. В свое время элитная дурка образовалась на базе крупной ведомственной больницы. Попасть сюда можно только по рекомендации знакомых, которые некогда уже проходили здесь лечение. Но, конечно, главное – деньги: в клинике все сильно платно и строго анонимно. Хотя отдельные слухи все же вылезают на свет божий.

Медсестры шепчутся, что их клиентами с завидной периодичностью становятся всякие звезды: начиная от покойных Высоцкого и Миронова и заканчивая кое-кем из ближнего круга нашей Примадонны. Еще здесь лежал широко известный в узких кругах уголовный авторитет. Правда, ни с кем из пациенток он не знакомился: ему прямо в палату привозили дорогих проституток. Покойный артист Краско тоже провел тут две недели незадолго до смерти. Его кодировали от алкоголя и наркотиков каким-то новомодным способом. Но персонал уверяет, что в те последние дни глаза Андрея были «уже не здесь»…

Сегодня «элитную дурку» населяют тоже люди сплошь важные и интеллигентные. Хочешь не хочешь, а поневоле вспомнишь Грибоедова с его «Горем от ума». Интерьер в заведении роскошный, палаты-люкс могут поспорить по убранству с самыми шикарными номерами отелей, однако пациенты все равно называют свое пристанище пусть и образцово-показательным, но – дурдомом.

Женщины и мужчины обитают здесь в одном отделении. Утром у них совместные занятия спортом – оздоровительной гимнастикой или в тренажерном зале.

Днем – лечебные процедуры. Лечат здесь психотерапией, гипнозом и специальными медикаментами-антидепрессантами. Пациенты называют их «колесами». По вечерам – культурный досуг: фортепьянные вечера, хоровое пение, иногда даже танцы. Со стороны – идиллия. Но если приглядеться да послушать разговоры в курилке, реально понимаешь – у всех здесь «розовые слоны». Причем у каждого свои.

Типичная «она» – жена банкира или бизнесмена, ухоженная красавица слегка за 30. Ежедневно свежие розы в палате, охранники за дверью, деликатесы, доставляемые водителем мужа из лучших ресторанов. У нее есть все – нет душевного покоя. Часто это банальный «уход в болезнь» – навязчивая страсть к лечению, выдумывание себе все новых болячек, которые тянут за собой одна другую. Наглядный пример психосоматики в действии. Не зря ныне «элитные жены» перефразировали известное заявление Мэрилин Монро: лучшие друзья девушек сегодня – не бриллианты, а психиатры.

Кстати, для дам творческих профессий весьма характерен синдром, названный в честь именно этой самой сексапильной дивы всех времен и народов. «Синдром Мэрилин Монро» – это запивание транквилизаторов (психотропных препаратов, действующих на мозг) вином с целью забыться и уйти от действительности. В народе о таких говорят «с жиру бесятся», мужья футболят их из одной дорогой клиники в другую, сами же наслаждаясь тем временем (осмелюсь предположить) обретенной свободой. В клинике же этих женщин всамделишно лечат, понимая, что у них действительно при всем внешнем благополучии наличествуют явные проблемы.

Типичный «он» – опять-таки банкир, бизнесмен или менеджер высшего звена, одержимый хронической усталостью, или так называемым «синдромом менеджера». Это когда одним прекрасным утром понимаешь, что работать больше не хочешь и не можешь, потому как нет сил и голова не соображает. Часто в стенах дурки оказываются деятели искусства с «кризисом жанра». Среди «кавалеров» мне встретились также неизбранный депутат, чей мобильный разрывался от деловых звонков, и именитый пожилой пианист, чьи талант и опыт оказались невостребованны. А еще черный рейдер (специалист по поглощению чужой собственности)… с комплексом вины! То есть профессиональная деятельность этих мужчин так или иначе, но по-любому пагубно отразилась на их нервной системе. И, выбитые из колеи, они «залегли» в модную дурку – прийти в себя.

В течение дня вся эта публика исправно глотает таблетки и посещает специалистов, а вечерами под вальсы и кадрили ведет светские беседы о своих диагнозах и – фоном – о высоком и духовном. За последние три месяца, сразу после выписки из образцового дурдома, поженились уже две пары. Причем в обоих случаях она ушла от мужа, а он – от жены. Волей-неволей задумаешься: неужели общая «дурь» так сближает?

Из моего личного дневника:

День 2-й. Вчера после беседы с лечащим врачом обкололи так, что я потеряла сознание. Чем – не говорят: врачебная тайна. Поместили в отдельную палату. Утром проснулась от громкого заявления медсестры: «Видно, дела не так уж плохи, раз уже ни свет ни заря мужики под дверью толпятся». Встала, меня шатает. За дверью обнаружила банкира и рейдера: пригласили меня в тренажерный зал. Превозмогая головокружение, отправилась с ними. Пока еле волокла ноги по беговой дорожке, мои спутники, тягая тренажеры, услужливо сообщили: после ужина… дискотека!

Ночь на 3-й день. Танцевать под психотропными таблетками – странное занятие! Как во сне. Во время медленного танца рейдер поделился со мной своей мечтой: стать писателем и поселиться на берегу моря. Жена какого-то очень крутого дяди – Марина из 5-й палаты – явилась на танцпол в вечернем платье и брюликах и долго и громко возмущалась, что заказала водителю сашими, а он, дурак, все перепутал и привез суши. И что она спустила весь заказ в унитаз. А еще жаловалась, что муж переводит ее в швейцарскую клинику. Известие явно расстроило нашего инженера-атомщика, подорвавшего здоровье на каком-то важном объекте. Похоже, у этих двоих намечаются шуры-муры.

День 5-й. Сегодня курила вместе с Марго из 2-й палаты. Слово за слово, она рассказала о себе. Ее муж умер год назад, он был каким-то важным лицом в одной из московских криминальных группировок. Пока супруг был жив, все у Марго было в ажуре. Теперь денег нет, сплошные проблемы, и жить Марго больше не желает. У нее две попытки суицида, оба раза откачали. Бывшие мужнины «пацаны» из уважения к памяти покойного не бросают его вдову на произвол. Лечение Марго оплачивают из общака, а навещают ее колоритные «бандерасы» в черных костюмах. Впрочем, в дурке Марго явно ожила. Судя по всему, спасибо надо сказать нашему неизбранному «избраннику народа». О нем Марго отзывается особенно тепло и именно его чаще всего приглашает на кофе к себе в «нумера». Что ж, разница небольшая – авторитет, депутат…

День 6-й. Подружилась с «крутой» Мариной. Это было несложно: когда атомщик на процедурах, ей от скуки требуются «свободные уши». Марина любит поболтать, а я благодарный слушатель. Теперь зато знаю много интересного. Марина здесь уже в четвертый раз – как она сама говорит, «по нервяку». Однажды провела в клинике аж три с лишним месяца. Говорит, что иногда здесь бывает очень весело. Конечно, смотря какой контингент попадется. Вот когда здесь лежал один известный московский режиссер со своим другом актером, тоже известным, – было по-настоящему классно! Актер узнал в одной из пациенток, молоденькой актрисе Малого театра, свою старинную приятельницу, которую сам же лет 10 тому назад подсадил на кокаин. Встреча старых товарищей была столь теплой, что парочка, начав зажигать уже в дурке, так и выписалась вместе. И укатила куда-то к морю. А режиссер вообще оказался очень веселым человеком. Чего вместе с ним только не вытворяли: и пели хором, и в прятки играли, и по ночам друг к другу в окна лазили… По большому секрету Марина сообщила, что у режиссера в стенах дурки тоже имелась пассия – только из медсестер.